9 ноября
Шрифт:
Тебе придется нелегко решить вопрос с телом, поэтому я постаралась облегчить эту задачу, насколько это возможно. Кому-то нужно будет убраться, как только мое тело увезут, так что на кухонном столе я оставила визитку, куда тебе нужно будет позвонить. В моем кошельке осталось немного наличных, его я тоже оставила на столе.
Если ты заглянешь в мой кабинет, в правом ящике – в третьем снизу –, ты найдешь все необходимые документы, для подачи на выплату пенсии из-за потери кормильца семьи. Обязательно сделай это прямо сейчас. После
Пожалуйста, не продавай дом, пока вы все не вырастите и не устроитесь в жизни. Это хороший дом и несмотря на мою смерть, у нас осталось много хороших воспоминаний здесь.
Пожалуйста, знайте, что вы все трое всегда наполняли каждую секунду моей жизни смыслом. И если бы я могла избавиться от болезни, я бы это сделала. Я бы повела себя очень эгоистично, и, наверное, пожелала кому-то другому испытать это, если бы это, помогло провести больше времени с каждым из вас. Вот как сильно я вас люблю.
Пожалуйста, простите меня. Передо мной стоял выбор между двух плохих вариантов, и ни один из них я не хотела принимать. И просто приняла тот, который был бы выгоден для всех нас. Надеюсь, однажды вы сможете меня понять. И надеюсь, что своим выбором, я не испортила сегодняшнюю дату. Девятое ноября очень много значит для меня, потому что, это день смерти Дилана Томаса. И вы все знаете, что значила для меня поэзия этого автора. Она помогла пережить мне многое в жизни, особенно после смерти вашего отца. Но я надеюсь, что в будущем, эта дата будет для вас всего лишь маленьким поводом для скорби.
И пожалуйста, не переживайте за меня. Мои страдания закончатся. Как говорится в мудром изречении Дилана Томаса... После первой смерти, нет никакой другой.
Со всей своей любовью,
Мама.»
Я едва могу прочесть подпись мамы сквозь слезы. Йен возвращается в комнату через несколько минут и садится рядом.
Мне хочется поблагодарить его за то, что он дал мне прочесть это, но я в таком шоке, что не могу произнести и слова. Если бы я смог прочесть письмо до того, как его забрал полицейский, я бы все знал уже тогда. Последние два дня были бы совсем другими. Я бы не пребывал в таком шоковом состоянии, если бы прочитал письмо и смог бы все правильно истолковать, а не предположил бы, что кто-то виноват в ее решении.
И остался бы дома прошлой ночью, вместо того чтобы сесть в ее машину, поехать в дом незнакомца и устроить пожар, который вышел из-под контроля.
Когда я согнулся из-за рыданий, Йен притянул меня к себе и обнял. Я знаю, он думает, что я плачу из-за того, что только что прочитал, и частично он прав. Он так же наверно полагает что я плачу из-за того, что произнес ненавистные слова о матери, он так же частично прав.
Но он не знает, что большая часть моих слез, это слезы сожаления.
Это слезы вины за то, что я разрушил жизнь невинной девушки.
Фэллон
Перевернув страницу, я беру еще одну салфетку. Не думаю, что прекращала плакать с тех пор, как начала читать.
Проверяю телефон и вижу ответ от отца:
«Привет! С удовольствием, тоже скучаю по тебе. Напиши, когда и где, я подъеду».
Стараюсь не расплакаться, читая его сообщение, но ничего не получается, потому что понимаю – моя обида лишила нас приятных воспоминаний, которые могли у нас быть. Нам нужно будет все наверстать в ближайшие несколько лет.
Я делаю перерыв, чтобы поесть. И подумать. Сделать вздох. Уже почти семь вечера, а я прочла только половину рукописи. Обычно я прочитываю целую книгу в течение нескольких часов, но это самое тяжелое, что я когда-либо читала в своей жизни. Не могу даже представить, как было трудно Бену это писать.
Кидаю взгляд на следующую страницу, раздумывая: нужен ли мне еще один перерыв, перед началом прочтения? Но замечаю, что следующая глава описывает нашу первую встречу в ресторане, поэтому решаю читать дальше. Мне нужно знать, что побудило его появиться там в тот день. И самое главное, почему он решил войти в мою жизнь.
Расслабившись, сидя на диване, я глубоко вдыхаю. А потом начинаю читать четвертую главу рукописи Бена.
Роман Бена –глава четвертая
18 лет
"Кое-кто надоел мне. Думаю, это – я сам".
– Дилан Томас
Моя рука свисает с матраса и по тому, как ладонь упирается в ковер, я понимаю, что у кровати нет основы. Матрас просто лежит на полу.
Я лежу на животе. Половину моего тела прикрывает простыня, а лицо зарыто в подушку.
Ненавижу такие моменты: когда я просыпаюсь после пьянки и не знаю где нахожусь или кто лежит рядом со мной. Обычно я лежу в постели достаточно долго, для того, чтобы сообразить где нахожусь, прежде чем начинаю жалеть, что вообще проснулся, независимо от того, кто со мной в комнате. Но сегодняшнее утро не стандартное, потому что тот, кто спал со мной в постели уже проснулся – слышу, как в ванной течет вода.
Пытаюсь сосчитать сколько раз это уже случалось со мной: когда я напивался до такой степени, что ничего не мог вспомнить на следующий день. Минимум пять раз за этот год, но сегодня самый худший случай. Как правило, я хотя бы помнил с кем из друзей и на какой вечеринке был. С какой девушкой я флиртовал прежде, чем все вокруг погружалось во тьму. Но сейчас в моей голове пусто.
Сердце начинает пульсировать так же, как и в висках. Понимаю, что нужно встать и найти свою одежду. Нужно осмотреться вокруг и попытаться выяснить где я. Нужно вспомнить где оставил свою машину. Возможно, даже придется снова звонить Кайлу. Но это будет самым последним вариантом, потому что сегодня я не в настроении слушать очередную нотацию.
Сказать, что он разочарован, тем до чего я опустился, будет большим преуменьшением. В доме все изменилось с того дня как два года назад нашей матери не стало.