90 миль до рая
Шрифт:
А Мирта… Она ни на шаг не отошла от бесшабашного героя. Как только прояснилось, что полуспонтанная акция студентов с треском провалилась и порядок в отеле мало-помалу восстанавливается, она, не стесняясь, взяла его под руку и повела к выходу.
Одна почтенного веса дама в бальном платье вдруг предательски зашипела, а затем взвизгнула, тыкая сложенным веером в сторону здоровяка:
– Это их предводитель! Это их вожак! Вот этот детина с противными усиками!
Благо возгласы сеньоры захлебнулись в общем гаме, да и Мирта, подобно хищной кошке, угрожающе фыркнула на разолачительницу. Та, не найдя поддержки, открыла веер и учащенно им замахала, продолжая шипеть то ли от жары, то ли от злости.
Адъютант Батисты с подкреплением прибыл под занавес спектакля. Он не застал своего обидчика – лохматого метателя помидоров. Хулигану повезло. Попадись тот на глаза, первым делом его бы заставили отстирывать вручную испорченный мундир.
– Оцепить отель! Рассредоточиться по периметру! – деловито отдавал он запоздалые команды солдатам, рыская глазами в поисках своего патрона…
Что до Фульхенсио, то ему наглая вылазка оголтелых радикалов сыграла на руку. Мейер Лански и Сэм Джанкано лишний раз убедились в неспособности президента Грау предотвращать подобные выступления экстремистов. А ведь выходка желторотых и невооруженных юнцов – лишь «цветочки» в сравнении с «ягодками», с представляющей реальную угрозу левой оппозицией.
– Он никогда не мог прогнозировать явление и упреждать его, – уверял бывший штабной писарь-выскочка своих американских хозяев.
– А ты сможешь? – хищно зыркнул на него Лански.
– Я создан для этого, – клятвенно заверил Фульхенсио. – Я сгною этих бездельников в тюрьмах, а зачинщиков беспорядков буду казнить. Просто расстреливать без суда. Создам специальную структуру, которая будет охотиться за ними. Открою сезон охоты на красных.
– Тогда ты ничем не будешь отличаться от диктатора Мачадо и тебя тоже свергнут, – высказал свое мнение Сэм Джанкано.
– Не забывай, что Мачадо сбежал в 33-м на Багамы именно благодаря нашему другу Фульхенсио, – напомнил Лански, к удовольствию Батисты, и добавил: – Ладно, мы сделаем тебя президентом и подарим этот шикарный отель «Националь». Но и ты помни, что мы потратили и еще потратим здесь колоссальные деньги и обоснованно потребуем защиты своих вложений от посягательств кого бы то ни было.
– Армия Кубы в вашем распоряжении, – словно отрапортовал тронутый Фульхенсио.
– А в твоем распоряжении коза ностра, – улыбнулся Сэм. От его реплики попахивало устрашением. Но Батиста не боялся ответственности. Он сумеет выслужиться и перед мафией, и перед ЦРУ, когда получит безграничную власть над своим народом. Он готов был освятить свою клятву верности дарующим власть кровью. Не своей. А с алтаря человеческих жертвоприношений. Его предки-индейцы из племени сибонеев иногда, в религиозном запале, не знали числа тем, кого отдавали на заклание своим идолам.
– Капо, здесь какие-то люди! – доложил боссу один из телохранителей. Джанкано резко отпрыгнул от кустарника, где заметил отчетливое шевеление. Двое других охранников уже достали свои револьверы в готовности отразить атаку и прикрыть Лански и Джанкано. Фульхенсио тоже извлек из кобуры свой пистолет с инкрустированной рукоятью и гравировкой в виде уникальной кубинской бабочки на стволе и показательно принял позу телохранителей.
– Босс, здесь в кустах сладкая парочка! – дебильно улыбнулся беззубый гангстер.
Мгновенно сориентировавшаяся Мирта вовсю целовала Фиделя. Не сказать, что он пытался сопротивляться. Напротив, ораторы любят целоваться с красотками.
– Мирта Диас? – удивленно расширил глаза Батиста. – Я знаю ее. Это племянница моего будущего министра внутренних дел. С кем это ты?
– Это мой друг Фидель. Он сын латифундиста из Бирона, – извиняющимся тоном лепетала девушка. – Не рассказывайте, пожалуйста, дяде и отцу.
«Рог favor» [37] в ее устах прозвучало молебно и услужливо, что для раболепного и одновременно властного, что присуще лакеям до мозга костей, Фульхенсио показалось единственно верной интонацией в данном конкретном случае. Он, конечно же, не станет разоблачать юную девочку перед суровым папашей, лишний раз продемонстрирует свою снисходительность, которая ничего не будет ему стоить.
37
Рог favor. – Пожалуйста(исп.).
Джанкано потерял всякий интерес к обнаруженной парочке и, попрощавшись с Лански и Батистой, отправился в свои апартаменты. Лански проявил большее любопытство.
– Что-то молодой человек воды в рот набрал, – клюнул он Фиделя. – Do you have an invitation? [38]
Фидель молчал, что могло быть воспринято всего лишь как незнание им английского. Мирта молила Бога, чтобы юноша себя не выдал. Но, похоже, от нее уже ничего не зависело. К Батисте подбежал его запыхавшийся адъютант. Видимо, для доклада. Но, увидев высоченного усача, указал в него дулом «беретты», выпалив:
38
Do you have an invitation? – Имеется ли у вас приглашение?(англ.)/
– Esto el caudillo los rebeldes! [39] – Он хотел было арестовать Фиделя, но Батиста остановил жестом своего рьяного подчиненного, подошел к молодому Кастро вплотную и прошептал ему на ухо:
– Si de esta manera, estoy tan contento conocer el caudillo. [40]
Фидель продолжал безмолвствовать. Батиста еще раз просверлил его взглядом, сурово глянул на Мирту и, подмигнув Лански, не понимающему ни слова по-испански, изрек больше для адъютанта:
39
Esto el caudillo los rebeldes! – Это вожак бунтовщиков!(исп.)/
40
Si de esta manera, estoy tan contento conocer el caudillo. – Если это так, я рад познакомиться с вожаком(исп.).
– Es poco probable que lo diga. [41]
Мейер Лански ждал разъяснений.
– Мистер Лански, моему адъютанту повсюду мерещатся заговорщики, – взял он под руку своего покровителя, уводя от Мирты и его спутника. – Дети богачей не опасны для нас. У них в голове просто ветер.
– Коммунистический ветер, – поправил его Лански, недовольный тем, что мятежник ушел от заслуженного наказания, словно предчувствовал – неприятности от этого молчуна не заставят себя ждать. Будто в воду глядел.
41
Es poco probable que lo diga. – Навряд ли он скажет(исп.).
Фидель никогда не слыл молчуном, но самоуверенный Батиста нив этот, нив последующие разы недооценил этого крепыша, считая неуклюжим выскочкой, подобным десяткам таких же горлопанов из партии «ортодоксов», Федерации университетских студентов и так называемого Революционного директората. К тому же этот долговязый «болван», сам того не зная, оказал ему большую услугу, обнажив выходкой своих соратников всю беспомощность гражданских президентов.
10 марта 1952 года Батиста на деньги Лански и Джанкано совершил государственный переворот. Народ был в шоке, законный президент бежал в Штаты, хотя путч разоблачался в прессе. Но Батиста, оправдывая перед американцами репутацию человека действия, «сильной руки», закрыл газеты «Ой» и «Ла палабра», журналы «Мелья» и «Ла ультима ора». Люди Фульхенсио осуществили налет на телепрограмму «Универсидад дель аире», разгромили студию и избили журналистов. В довесок Фульхенсио прикрыл нейтральную, нет, созерцательную, абсолютно беззубую телепередачу «Анте ла пренса». Так, на всякий пожарный.