90 последних лет
Шрифт:
– Вэйн? Что случилось почему тебе не спится? Видимо управлять Шарлоттой одно удовольствие, раз несколько десятков часов, проведенных за ее рычагами совсем не отняли у тебя сил?
– Я смотрю ты тоже полон энергии и развлекаешь себя ночными прогулками в такой ливень, – хмыкнул Вэйн, поднимая опухшие глаза на вошедшего парня.
Риф позволил себе присесть, натруженные ноги гудели, перед глазами все плыло от усталости, но тем не менее он заметил, что его собеседник покрыт потом и даже в полутьме выглядит бледным, будто пробудился от кошмарного сна. Пристально оглядев еще раз Вэйна с головы до ног, словно силясь понять, что именно того гложет, ночной гость осторожно продолжил:
– Слушай друг, что бы там ни было, позволь времени все наладить. Еще вчера ты на коленях, в ошейнике просил быстрой смерти, а сегодня открываешь новую главу жизни осваиваясь в нашем диком углу, где голова идет кругом от количества работы.
– Нет, Риф что ты – ответил со скромной улыбкой гигант, – мне ли задирать нос и не ценить шанса, подаренного Господом? Я ведь прекрасно понимаю, что спасся чудом и намерен отдать все силы этому новому дому. Земля здесь прекрасна, я вижу огромный потенциал, а ее удаленность от посторонних глаз обещает спокойствие всем нам…
Риф сидел, механически кивая и переводя невидящий взгляд в темную ночь за окном.
– Ты ведь пришел сюда ночью не для того, чтобы рассказывать мне о причудах жизни, правда? – Проницательность Вэйна заставила парня облегченно улыбнуться, он торопливо кивнул, после чего, немного запинаясь от усталости, вывалил все что узнал минувшим вечером.
Выслушав рассказ, здоровяк негромко усмехнулся, откинувшись на спинку стула, и посмотрел на парня с искоркой озорства в глазах, чего Риф совсем не ожидал: – Из огня да в полымя, да? Среди моих людей нет докторов, а из лекарств мы привезли разве что куриный помет, – задумчиво произнес Вэйн. – Вот что, достань-ка карту, которую ты мне вчера показывал.
Вэйн встал, и опершись ручищами о края стола, уставился на разложенную карту заняв своей тушей чуть ли ни все помещение. Его палец водил по замызганной бумаге под бормотание уверенного и спокойного голоса: так, мы с тобой сейчас здесь… на старых картах эта местность называется Крайново, здесь только леса, мало дорог и совсем нет поселений значит и бандитов, которым нечего грабить. Так-так… вот, твоя деревня, она находится на самой границе со старой Турцией… Хм, интересно посмотри сюда… проехав чуть больше шестидесяти километров по бездорожью на юг мы пересекаем границу и оказываемся здесь.
Палец легонько постучал по неприметной точке с едва различимой подписью Эдирнэ.
Ты знаешь, что здесь находится? – спросил Вэйн, на что заинтересованный Риф отрицательно замотал головой.
– Здесь расположен город Одрин который является самой южной точкой владений Торгового Союза, его последним форпостом. Раньше, когда старый мир был жив, он назывался Эдирне и почти тысячу лет стоял на грани между османским, греческим и славянским мирами, переходя из рук в руки, осаждаясь и отстраиваясь пока в итоге вирусная чума шесть десятков лет назад не опустошила его. До того, как погибнуть в огне пандемии он был турецким и стоял на крупном шоссе, по которому когда-то можно было проехать от Стамбула до самой Софии всего за один день, представляешь? Теперь многим не под силу преодолеть такое расстояние и за всю жизнь. – мужчина вздохнул, и мрачно оглядел скудное убранство дома, вернувшись из ослепительного мира прошлого в серую хлябь настоящего.
– Благодаря тому что Одрин стоит на главной транспортной артерии этого региона, вполне проходимой даже после стольких лет, люди с окрестных земель стали понемногу стекаться сюда для обмена товарами. Агенты зарождающегося Торгового Союза около сорока лет назад подметили это и основали здесь форпост, не самый большой быть может, но очень желанный для полудиких племен и забытых всеми общин из загадочных земель Северной Турции и Греции, куда они могут приносить свои товары для безопасного обмена под присмотром мощной охраны Союза. Насколько я слышал в Одрин стекаются удивительные вещи, которых почти не осталось в наших краях: вместе с зерном, овцами, картофелем и хлопком, в руки торговцев попадают бесценные технические артефакты прошлого, которые дикари отдают за копейки не осознавая всей их ценности. Неудивительно, что местные торговцы считаются одними из самых зажиточных в наших землях, а караваны, следующие из Одрина на север, это самый желанный приз для любой банды. И если здесь, на территории старой Болгарии и Румынии, колонна торговых грузовиков, курсирующая от одной деревни к другой, это обычное явление то дальше Одрина ни один караван Союза не идет, здесь, друг мой, заканчивается известный тебе мир.
Отстранившись от карты, он посмотрел в блестящие глаза Рифа, в которых обреченность сменилась деятельной работой ума: парень уже понял, что хочет предложить Вэйн.
– Да, приятель, я думаю мы должны искать помощи там, ведь торговцы – это нить, соединяющая лоскутное одеяло современного мира, они бывают везде, а здесь к тому же еще и обмениваются редчайшими товарами и новостями с пришельцами из совершенно неизвестных областей. Если мы не найдем помощи в Одрине то не найдем ее больше нигде. Для большей достоверности загрузим вездеход мешками с кукурузой, так мы сойдем за крестьян желающих сбыть свой товар, что в общем-то недалеко от истины – горючего у нас осталось всего ничего.
Обсуждая план поездки мужчины, забыли про усталость: на улице постепенно светлело, дождь из невидимого ночного источника шелестящих звуков обрел форму серой завесы, за окном начали пробираться съежившиеся фигуры первых жителей, спешащих по своим делам.
Собрались в путь очень быстро: послушная руке Вэйна машина, мягко урча двигателем осторожно въехала в поселок и увязая по ступицы в грязи развернулась кормой к деревенскому амбару с трудом пронзая желтым светом головных фар сумрачное утро. Вокруг нее уже кружились люди, перегружая тяжелые мешки из полупустого сарая в кузов, другие натягивали поверх груза старый брезентовый тент, который благодаря продуманным местам крепления идеально лег на кузов оставив дождь бессильно стучать по своей прорезиненной поверхности. Мия, с огромной тревогой отпускающая любимого в новую неизвестность, передала ему в руки полностью снаряженный АК, а Арик, уже уведомленный о секретной миссии отца, чрезвычайно серьезно наставлял его относительно опасностей, которые могут повстречаться тому на пути, на всякий случай придерживая маму за подол длинной юбки. Наиль сунул в руки сумку с едой и пару фляг с отваром из пустырника и календулы для Вэйна, который, как выразился глава Черницы, – «угробит всех вас если не поспит». Кроме главных героев похода под брезент кузова забрались и удобно расположились на сухих мешках с кукурузным зерном еще трое добровольцев из деревни. Несмотря на то, что теперь в распоряжении отряда было кое-какое обмундирование бандитов, все одели свои привычные истрепанные куртки, домотканые штаны и растоптанные грязные сапоги чтобы в глазах охранников Одрина не выделяться из толпы крестьян, прибывших обменять свой товар.
В девятом часу утра дождь пошел на убыль, небо немного прояснилось, чуть-чуть отодвинув темно-серое войско туч от земли и заправленный болотоход резво выехав из ворот поселения тут же, выпустив густое облако черного выхлопа, взял вправо и обдав внешнюю часть частокола целым фонтаном грязи из-под гусеницы, резко набрал скорость и вскоре скрылся за ближайшим крылом леса, выраставшим сразу за деревней.
Стена деревьев, вдоль которой осторожно ехал вездеход пропуская под днищем тугие космы жухлой травы и ветви скрежещущего голого кустарника, постепенно истончалась и исчезала, открывая путникам вид на нужное им южное направление. Местность здесь становилась гораздо более холмистой с заметными руслами мелких промоин, лощинами и взгорьями: из-за них, несмотря на выдающиеся качества машины, расстояние до цели сокращалось неохотно. После того как они оставили позади мрачное лесное царство, к тряске и обруливанию скрытых в траве кочек добавился постоянный штурм пологих холмов и спуск с них. Изрыгая клубы дыма и оглашая окрестности ревом двигателя вездеход поднимался в гору и тогда взгляд водителя упирался в серое небо с ручейками дождевой воды на стекле, а затем спускался вниз и сердце уходило в пятки от опасного заноса соскальзывающей по мокрой глине кормы. Ориентировались по компасу, который был укреплен на приборной панели, однако в движении было невозможно разглядеть куда показывает стрелка и приходилось часто останавливаться, чтобы свериться с картой и сравнить ее указания с ориентирами на местности.
Спустя пару часов дороги, гормоны, разгонявшие кровь во время поспешных сборов и прощания с близкими, постепенно улетучились и обоих мужчин начало клонить в сон. Риф сдался первым и привалившись головой к боковому стеклу засопел, обнимая автомат, пока Вэйн упрямо вел машину вперед кусая губы до крови и периодически отвешивая себе пощечины чтобы не уснуть.
Риф проснулся от того, что влетел головой в рамку ветрового стекла, когда болотоход получил глухой тяжелый удар в переднюю часть, содрогнувшись всем корпусом словно корабль, напоровшийся на скалы. Потирая ушибленное место, сонный парень недовольно посмотрел на водителя, который сидел, вцепившись руками в рычаги управления и тяжело дышал обливаясь потом. Вейн перевёл на него безумные глаза, еле видные под опухшими красными веками и тихо сказал: – Там была женщина я ее сбил, вся машина в крови повсюду брызги, она прыгнула из темноты прямо под гусеницы…