90 последних лет
Шрифт:
Улучив момент, когда похоть бандитов достигла пика, три тени отделились от земли, и пригнувшись, понеслись к месту оргии, длинные ножи ярко блестели в желтом свете огня. Расчет был верным: животную страсть троих наблюдателей охладили холодные лезвия на шеях, а потом их сознание сразу поглотила мгла. В следующее мгновение лица несчастных девушек обагрил поток крови нависших над ними насильников, и те повалились набок, словно мешки с песком, открывая жертвам вид на спасителей с окровавленными ножами. Приложив дрожащий палец к губам, Риф отвел переставших плакать от удивления девиц в тень, и приказал им сидеть тихо пока они не вернутся. Весь его отряд уже был здесь, тяжело дышащие люди скинули тяжелые прорезиненные плащи, сковывающие движения, и остались в темных плотных куртках и забрызганных грязью штанах, подрагивающие руки сжимали заряженные дробовики. Потратив минуту чтобы прийти в себя после расправы, они легкими тенями, прячась в тени догорающих строений подбирались
Риф укрылся за грузовиком, Влад и еще один член их отряда вели огонь из-за кучи массивных деревянных ящиков, ответный огонь бандитов выбивал из них вихрь щепок и древесной пыли, откуда-то из темноты позади ухал дробовик Мии. Бандиты, из-за укрытий изрыгали ужасные проклятия и обещали легкую смерть если нападавшие сдадутся, а их жирный предводитель уже лежал куском окровавленной плоти, демонстрируя громадную рваную дыру сбоку шеи и наполовину погруженный в большую грязную лужу, блестевшую в пламени словно огненное озеро. Еще через пару минут противостояния Риф заметил, что на фланге позиций противника мелькнула тень огромного человека, вслед за этим раздались отрывистый лай мощного оружия и вопли умирающих. Одновременно, из темноты, уцелевшие жители деревни, освободившие свои руки и вооружившиеся чем попало, от палок и вил, до захваченного в бою оружия грабителей, бросились в атаку обуреваемые жаждой мести. Все было кончено за считанные минуты, хотя победа и стоила жизни еще нескольким жителям разоренного поселения. Некоторое время победители осознавали исход схватки, обессилено бродя между трупов и разглядывая пепелище своих домов, Риф же выбрался из-за истерзанного кузова грузовика, истекающего топливом и, взяв наизготовку дробовик, обшаривал поле боя в поисках скрытых опасностей.
Обойдя изрешеченный пикап с намалеванным знаком банды, он увидел, что один ублюдок все еще жив: стянув с себя пробитый бронежилет он ощупывал темные дыры от дроби на мускулистом животе и груди. Настороженный взгляд Рифа встретился с затуманенными болью голубыми глазами, наполненными тем не менее, вовсе не паникой и страхом смерти, а презрением и ненавистью.
– Кто вы такие и почему напали на этих людей – холодно спросил парень.
Бандит ответил не сразу, было видно, что силы покидают его. Но, отдышавшись и издав невнятное ворчание, он все же произнес низким, полным боли голосом:
– Ты и сам знаешь кто мы такие, червь. Ты пришел на чужую землю… рано или поздно эта ошибка убьет тебя. От этой деревни нам нужно то же что и всегда – люди и пища. Они могут жить только платя нам людьми и пищей. Таков закон… – дыхание сбилось он болезненно поморщился и прижал руки к израненному животу.
– Вонючие землекопатели долго испытывали наше терпение придумывая отговорки про неурожай и болезни их жалких детей, но они разве не знали, что, отказываясь дать немногое сегодня, однажды придется отдать все? Разве в их тупых, набитых свиным дерьмом башках не закрепилась эта мысль? Мы берегли их как могли, разве нет? Клану Огненного Цветка нужны земледельцы, а земледельцам нужна сильная рука клана, как может быть по-другому? Они овцы – мы волки. Волкам не нужна пустая степь им нужна еда, но, когда еда кидается на волка – она мучительно умирает. Скоро умрете и вы, ни одному грязному крестьянину долин нельзя оспаривать однажды установленный порядок… Жалкий слепец… ты… ты ведь не представляешь, что за силы направляют нас…
Произнесенная в порыве ярости тирада совсем обессилила мерзавца, судорожно сглотнув он закашлялся, орошая кровью собственную могучую грудь. Риф смотрел на него искренне удивляясь и даже немного завидуя убежденности этого существа в своей правоте: его мир был так кристально ясен…
– Нет – произнес он наконец – ты не хищник, не волк, не гордый воин и не то, что ты еще о себе воображаешь. Ты просто паразит… паразит, пьющий кровь долин и поедающий ее детей. Ты недостоин даже колоска, выращенного руками этих людей… Что бы ни говорили ваши главари, вся твоя жалкая жизнь лишь преследование слабых и игра в прятки с сильными. Подыхай здесь, в грязи, как того заслуживаешь, и слушай вой степных койотов, которые придут на запах твоей крови.
Не глядя больше в бешеные глаза умирающего грабителя, пытавшегося удержать собственные кишки, Риф выпрямился и оглянулся вокруг. Его окружили выжившие жители деревни, около двадцати человек, в основном мужчины. Лица, освещаемые их догорающей жизнью, были неподвижны, у многих огненными каплями блестели на щеках слезы.
Первым к нему подошел тот самый гигант, молодой мужчина ростом под два метра с огромными, бугрящимися мышцами, руками, и необычно тонким лицом с высоким лбом, и проницательными глазами. Держа одну руку на бритой голове и смотря на парня, он словно не верил своим глазам, а затем резко смахнул ею по лицу будто умываясь, показал ровные зубы в вымученной улыбке, и просто сказал: – Меня зовут Вэйн – спасибо что спасли нас.
– Я Риф, мы с отрядом уже много дней идем по равнинам в поисках поселения, с которым можно было бы договориться о взаимопомощи. Мы такие же земледельцы, наш поселок, мал и беден, а еще истощен бесконечными набегами диких животных, мы ищем помощи или торговли, а еще готовы принять новых жителей – многие наши дома пустуют!
– Помощи? – Серые глаза гиганта не смогли сдержать слезу – нам ли предлагать сейчас помощь или торговлю? Клан Огненного Цветка держал нас в подчинении почти десять лет, отбирая все что мы выращивали и угоняя в рабство людей. Ни уйти, ни сражаться… Рабы там, рабы здесь… Так, наверное, продолжалось бы и дальше если бы их главари не захотели получить еще и наших детей! Они уверены, что лелея жестокость в человеке с детства можно получить превосходных воинов, у этих гадов, видишь ли, на все есть свой план и извращенное оправдание самым мерзким вещам. Мы восстали, сражались голыми руками и топорами, грызли глотки зубами, выдавливали глаза пальцами, но ярость наша была бессильна, винтовки против топоров, жестокость хозяина против ярости раба… Все было тщетно… В назидание другим владениям, всех детей, старых женщин и больных сожгли на костре, Бог мой, сожгли ты понимаешь… просто как вязанки хвороста… а наши шеи и запястья уже связывали одной длинной веревкой чтобы гнать впереди машин, гнать навстречу медленной смерти… Смерти, которую они называют жизнью раба…
Внезапно искорка безумия озарила его глаза. – Скажи мне Риф, скажи ты знаешь, как пахнут горящие дети, знаешь а? Я ведь все еще чувствую этот запах, он теперь со мной до самой смерти, от него не избавиться, как и не избавиться от мысли о том, что хозяева клана остались безнаказанными! Наверняка высокомерные ублюдки просто приказали отправить карателей и зачеркнули название нашей деревни на своих картах…
Риф смешался не зная, как искренне выразить свои чувства, ему сложно было поверить в слова Вэйна, ведь люди просто не могли творить такое!
– Я… я знаю каково терять близких, наверное каждый человек в долинах знает каково это… мы скорбим о вашей потере… Твоих детей уже не вернуть, и их убийцы возможно никогда не будут наказаны, но…
Нужные слова вылетели будто сами по себе, в ответ на обволакивающую всех общую мысль, которую никто не решался высказать первым.
– Послушай, я могу предложить тебе и твоим людям отправиться в нашу деревню, Черницу… Конечно, мы пока бедны и не сможем предложить многого, но обещаю, что примем вас как братьев, дадим кров и землю, разделим последнюю лепешку если потребуется! Вэйн, мне не понять глубину твоих ран, но прошу идемте с нами! Жизнь продолжается, еще можно начать все заново, тяжелый труд и время постепенно излечат тебя! То, что ты сейчас чувствуешь останется в душе навсегда, но позже боль притупится, и ты однажды сможешь снова начать жить, чувствовать что-то кроме страданий, завести семью, радоваться весне и всходам на полях… А если не сможешь… то хотя бы найдешь у нас тихое место, где укроешься словно раненый зверь, а затем накопишь сил, ярости и однажды уйдешь в долину чтобы совершить свою месть.
Мутные огоньки во взгляде его собеседника пропали так же неожиданно, как и появились, прочие жители разоренной деревни уже похоже все решили, и понемногу приходя в себя, начинали расспрашивать людей Рифа об их поселении, и как они туда доберутся. Снова начался дождь, природа будто бы выдохнула после задержки дыхания во время боя, вода постепенно побеждала огонь догорающих построек, жар и яркое пламя сменялось кислым запахом мокрых углей, место битвы заволоклось клубами густого пара, который понемногу окрашивался мутным рассветным солнцем.