A and B, или Как приручить Мародеров
Шрифт:
— Слизеринского? – тут же подсказал ему Блэк. – Так она же самая настоящая слизеринка. Не так ли, Паркер?
Эмили лишь взглянула на Сириуса, холодно и безмолвно.
— Что? Бродяга, ты что говоришь… — Джеймс осекся, оглянувшись на Паркер. – Это правда?
— Допустим. Это что-то меняет?
— Ага, например, уровень доверия, — тут же отозвался Ремус. Он выглядел еще более уставшим и потрепанным. Сердце Паркер кольнуло странной тоской и непонятной ей болью. Она чувствовала вину перед этим человеком – перед одним из немногочисленных
— Мы квиты, Ремус, — мрачно отозвалась она.
— Ну да, — оборотень усмехнулся, — сразу уходишь в глухую оборону, да?
Его улыбка была немного грустной, но беззлобной и теплой.
— А ведь ты говорила, что что-то знаешь про АВ… — задумчиво протянул Сириус, возвращая всех к изначальной теме разговора.
— Я этого и не отрицаю, — пожала плечами Эмили. – Но, если ты, Блэк, продолжишь на меня наезжать – ты не узнаешь ничего.
— Давайте успокоимся, — Джеймс примирительно посмотрел на девушку. – Бродяга, попридержи язык. Эмили, не воспринимай все так остро. Ремус… ты и так спокоен. Ты расскажешь нам?
— Почему нет? Если уж у вас хватило ума, чтобы поработать над Подписью… твоя работа, я полагаю? – девушка обернулась к Ремусу. Тот лишь кивнул. – Тогда нам необходимы Спринклс и Питер. Не хочу пересказывать все по десять раз.
— Вы же с ней не разговариваете, — удивился Джеймс. Сириус и Ремус лишь абсолютно синхронно усмехнулись. – Чего вы лыбитесь?
— Эмили подстроила ссору, — спокойно произнес Люпин, не обращая внимания на изумленное лицо Джеймса.
— Да вы актрисы! – восхищенно присвистнул гриффиндорец.
— Тебе Паркер рассказала, Лунатик? – встрял в разговор Блэк.
— Нет, сам додумался.
Сириус лишь уважительно присвистнул, Эмили улыбнулась.
— Ну, хоть кто-то из вас обязан уметь думать. А ты, Блэк, что – тоже сам догадался?
— Твоя подружка поведала, — победно ухмыльнулся Сириус, наблюдая, как вытягивается теперь лицо когтевранки.
— Я прибью ее. Когда-нибудь. — Эмили со вздохом прикрыла глаза. – Эта ее чертова импровизация снова все испортила!
— Да ладно тебе, Паркер. Умерь свою манию величия, никто не обязан подчиняться твоим ненормальным капризам.
На лестнице вдруг раздался жуткий грохот, и послышались знакомые голоса:
— Как? Скажи мне, как можно было умудриться запнуться за абсолютно ровный пол?! – голос Питера звучал раздраженно и устало.
— Он не ровный! Здесь пыль. Рельефная.
— Какая? Спринклс, у тебя с головой все в порядке?
Четверка на втором этаже лишь удивленно переглянулась.
— Вы что здесь делаете, ироды? – патетично возопила Паркер, когда улицезрела два перепачканных лица в дверном проеме.
— Пришли на вечеринку, — хмыкнула Беата. – Питер, как настоящий джентльмен, меня пригласил.
— Еще бы. Иначе ты бы никогда меня не расколдовала, — мрачно отозвался в ответ худенький
— Паркер! Ты не представляешь, какая у них есть забавная штуковина. Что-то вроде карты, но я не разглядела ее подробно…
— Почему тебе всегда нужно засунуть нос не в свои дела, Спринклс? – тут же взъерошился Сириус.
Ремус лишь усмехнулся, глядя на друга. Стоило Беате приблизиться на пару метров, и Бродяга становился невменяемым, безвозвратно теряя все свои манеры и аристократическое воспитание.
— Истину мне! – вдруг театрально произнес Джеймс, прерывая очередную зарождающуюся перебранку и грозно глядя на Паркер. Секунду все ошеломленно молчали, а затем, не выдержав, расхохотались.
— Ну, хорошо, — вздохнула Эмили, — слушайте, мучители.
Четверка удобно устроилась на полу, а Паркер уселась на кровать, перед этим брезгливо потыкав в серое покрывало пальцем. Ремус опустился рядом с девушкой, с интересом разглядывая ее со спины. Сейчас она выглядела необычно оживленной, словно ей самой нравилось выступать в роли рассказчицы.
— Все началось довольно давно. Через полгода после того, как я познакомилась с Беатой. Эта ненормальная не находила себе места от скуки, а заколдовывать учеников ей было скучно.
— Они слишком тупые, чтобы достойно ответить, — грустно пробормотала Беата.
— Точно. А я… скажем, я столько времени сидела над книгами день и ночь, что уже и смотреть на них не могла. Мне хотелось… — Эмили задумалась, пытаясь подобрать слово.
— Славы, могущества и власти, — хмыкнула Спринклс.
— Вроде того, — небрежно кивнула Эмили.
— Но наша тихоня не особенно-то любит выделяться, поэтому…
— Спринклс! Ты можешь заткнуться? – Эмили возмущенно посмотрела на подругу.
— Я могу попытаться, — ухмыльнулась та. Мародеры лишь покачали головами.
— Ну так вот. И я придумала АВ. Тише, Сириус! Все вопросы после. Так вот. АВ. Да… это была моя идея творить шалости и шутки и оставлять после себя загадочную Подпись, чтобы никто не мог догадаться, кто же на самом деле скрывается под личиной самых отпетых шутников. К сожалению, заклинание Подписи совсем не получается загадочным. Во-первых, цвета наших факультетов, во-вторых первые буквы наших имен… Я – Амели, если кто еще не в курсе. В общем, мы попытались осуществить нашу затею, но выходило не очень. Не хватало задора, наверное.
— Еще бы, — пробурчала Спринклс, — постоянно бубнить о том, что будет, если нас поймают…
— Спринклс!
— Да молчу я, молчу.
— Дело было не только в нарушении правил. Мне всегда было интереснее изучать новые заклинания, придумывать их и воплощать в жизнь. Беата загоралась новым увлечением словно спичка, но так же быстро и угасала. И мы придумали кое-что более интересное, — Эмили коварно усмехнулась.
— «Мы»? – Ремус мягко улыбнулся. – Что-то мне подсказывает, что идея была твоя.