А бывают ли на свете принцы?
Шрифт:
– Иди! – рявкнул он на меня. – Это будет решать суд, а не ты, воровка!
Было неприятно слышать о себе такое, но с этим не поспоришь. Голод заставил меня украсть кусок хлеба, а дальше что? Снова тюрьма? Не хочу об этом думать.
Отогнала прочь от себя глупые мысли и принялась рассматривать улицу, по которой мы шли. Удивительно! Я словно попала на праздник красок в городе художников. Большие дома выкрашены в насыщенные яркие цвета, и не было ни одного повторяющего. На первых этажах расположились уютные магазины, они так пестрили своими витринами, что сложно устоять
Хорошо, что участок находился, не очень далеко, потому что я уже не могла идти. Охранник открыл передо мной дверь и втолкнул в помещение. Первый раз я угодила в полицейский участок, как мелкий воришка, а не как офицер.
Я очутилась в просторном светлом помещении, за столом сидел серьезный молодой человек в такой же зеленой форме. По выражению лица заметно, что человек скучает.
– Эй, Донни, ты привел бродягу! – преисполнился энтузиазмом парень.
– Да, Микки! Но девчонка не только бродяга, но и воровка!
Я подняла голову и посмотрела на этого Микки.
Мужчина молодой, не очень симпатичный, над губой с левой стороны родинка. Смотрится смешно. Я улыбнулась.
– Я сказал что-то смешное? – обратился ко мне Микки.
– Нет! Просто у тебя родинка, как у женщины над губой!
Я совсем не ожидала такого поворота событий: Донни со всей силой ударил меня в живот.
– Говнюк!!! – просипела я, согнувшись пополам на грязном полу, пытаясь глотнуть воздух. – Вас разве не учили, что с девушками так обращаться нельзя?
– Помести эту гадину в пятую камеру! – сказал Микки. Я к ее делу припишу не только то, что она воровка, но и оскорбление унтер-офицера при исполнении…
Меня дотащили до камеры и нагло втолкнули внутрь. Дверь с лязгом захлопнулась. Я осталась одна в камере, которая показалась мне просторной и светлой. Моя новая камера, почти ничем не отличалась от той, где я уже сидела. Единственно, тут не так холодно, и есть скамья, над которой светится небольшое прямоугольное окно с решеткой. Камера напротив пустовала, но слышно было голоса, шорохи. Кроме меня есть еще заключенные.
Я прошла к дальней стене и села на скамью. Хоть здесь и теплее, чем на улице, но ноги мне пришлось поднять, пол холодный, прилично сифонит.
Долгие часы ожидания. Я ждала, напряженно прислушиваясь. Казалось, прошла вечность, и про меня забыли. Не тут-то было. В коридоре послышались шаги и голоса, дверь распахнулась, и на пороге появился он. Мой брат, Эдвард.
– Козел! – прошептала я беззвучно.
– Ты не ошиблась! – на его лице появилась презрительная усмешка.
Я вжалась в стену, а эта махина приближалась, в глазах читалось одно. "Убью"!
– Сестренка! Ты не представляешь, как я переживал за тебя… – его радостные возгласы оглушили меня.
– Что?
– … представляешь я пришел в больницу, а мне говорят, что ты ушла. Я всех своих людей на уши поднял, чтоб отыскать тебя.
Мужчина сдавливал меня в крепких объятиях до боли и хруста в костях. Я была шокирована представлением. Что он вытворяет? Эдвард отстранился от меня, и я не поверила своим глазам, сейчас я видела совершенного другого человека. Я решила немного подыграть, и тоже его обняла, мужчина от неожиданности вздрогнул.
Он кому-то махнул рукой и, обняв меня за плечи, вывел из камеры. Я упиралась в пол обеими ранеными ступнями, но мужчина сильней меня. Эдвард подталкивал меня к выходу и мило улыбался, но мне его улыбка не показалась дружелюбной.
– Куда ты меня ведешь? Решил поиграть в добродетеля?
– Заткнись и иди вперед! – его взгляд прожег во мне дыру.
– Я никуда с тобой не пойду!
ГЛАВА 6
Меня силой затолкали в странный агрегат, у которого вместо капота стоял большой паровой бак с торчащей дымящейся трубой. Открытый салон, деревянные колеса, и машина шумит так, что закладывает уши. Впереди водитель, а сзади Эдвард, я, и еще какой-то заросший мужик с угрюмым видом, в черном плаще.
– Домой! – отдал приказ Эдвард.
Агрегат тронулся с места плавно, без рывков, чему я сильно удивилась. Сюда бы еще печку с крышей, и тогда вообще не отличить от наших автомобилей. По комфорту. Весь путь от участка до дома занял примерно час, а ехали мы не больше сорока км/ч. Я бы пешком быстрее дошла, хоть согрелась, а то уже посинела от холода. Мокрая одежда и холодный ветер не принесли мне радости, зубы выбивали чечетку. А эти два амбала сидели с каменными лицами и ни один не предложил мне теплого плаща. Я шмыгнула носом, пытаясь привлечь внимание, но без толку, они продолжали изображать статуи.
Агрегат остановился, Эдвард вылез, следом за собой вытянул меня. Я не видела под ногами лужу и погрузилась в нее по щиколотку.
– А поаккуратнее нельзя?! – посмотрела на него ненавидящим взглядом.
Но он даже не обратил на меня внимания и мое недовольство, продолжая тянуть за собой дальше.
– Ты на сегодня свободен! – это он мужику с угрюмым лицом. Тот недолго думая, похлопал по плечу водителя и умчался.
Передо мной открыли калитку и пропустили вперед. Сама галантность. Мы шли по узкой и неровной тропинке. Интересно, зачем он привел меня к себе домой? Терзал меня вопрос. Неужели, чтобы и дальше допрашивать. Или все-таки Эдвард решил извиниться и угостить меня вкусным ужином и объяснить, что тут происходит. Мои мысли разрушил легкий толчок в спину. И я споткнулась о камни и ушиблась большим пальцем на ноге.
– Чего толкаешься? – зарычала на него я. Повернулась к нему с недовольным выражением на лице, прыгая на левой ноге и растирая палец на правой ноге.
– От тебя ужасно воняет! – как ни в чем не бывало, ответил он.
– А ты не нюхай! – грубо отрезала я и чихнула на мужчину. Кажется, простыла.
– Так и блещешь хорошими манерами! – стирая рукавом плаща слюни со своего лица, раздраженно бросил он.
Внезапно Эдвард оказался возле меня, приложил прохладную руку к моему лбу.