А единороги будут?
Шрифт:
Я тихо ойкнула, но Бхинатар ухватил меня за руку и слегка сдавил мои пальцы своими. Заметив, что я на него смотрю, он плотно сжал губы, недвусмысленно намекая, что мне следует молчать в тряпочку.
Ну, в целом, я была с ним согласна, – двести ударов плетью для быстро регенерирующего дроу не самое жестокое наказание, но и к легким я бы его не отнесла.
По взмаху руки императрицы, Чхар разделся и лег животом на пол. Его тело тут же поднялось в воздух, причем я даже не поняла, кто из жриц это проделал. Было четкое ощущение, что парень лежит на невидимой скамейке, и мое сердце болезненно сжалось от не самых приятных
Помахивая семихвосткой, которая, как оказалось, всегда пряталась у нее под плащом, к Чхару подошла Зива. Взмах, свист на несколько обертонов, удар... секундная пауза… и семь тугих узелков опускаются на спину и ягодицы... капельки красной крови на черной коже… Тело в воздухе вздрогнуло. Я вздрогнула. Зива вновь замахнулась…
На десятом ударе я попыталась отвернуться и уткнуться в плечо Бхинатара, но наткнулась на внимательно изучающий меня взгляд Брины. Дальше я с каменным лицом, и сжав пальцы в кулаки, стояла и смотрела.
Замах. Многоголосый свист. Удар хвостов. Задержка. Удар узелков. Новая кровь… Везде кровь. Замах. Свист… Каждый хвост поет на одной, своей ноте.
Мои ногти впиваются в кожу, но на лице застыло спокойное, отстраненное выражение. Я просто чувствую, как задеревенела. Вся. И только красные капли на черном… И многоголосие, от которого хочется заткнуть уши…
"До" - и первый коснулся кожи... "Ре" и второй обжег поясницу... «Ми»…
Зива отошла в сторону, уступив место следующей жрице. И все началось по новой… Нет, продолжилось. Для меня, Чхара, Бхинатара, стоявшего рядом… Для молчащего и не улыбающегося Рикиши…
Мелькают перед глазами хвосты плети, поют свою странную песню на разные голоса… И жалят… Без жалости… Не видно уже черного. Спина и ягодицы Чхара переливаются всеми оттенками красного.
Следующая жрица…
По закаменевшей щеке медленно стекает слеза. Чхар молчит. Даже не стонет. Он в сознании, потому что тело вздрагивает от ударов. Но терпит. А я плачу… Стою и плачу. За него.
Сжав зубы, под насмешливым взглядом Брины заставляю себя успокоиться.
Следующая жрица…
Кровавое месиво уже даже не вздрагивает. Или это не заметно…
Вдруг тело резко начало падать вниз, но не успело стукнуться, – Бхинатар подхватил его магией и плавно слеветировал на пол. Затем вопросительно посмотрел на мать, но та сделала вид, что ничего не замечает. Тогда я, стараясь, чтобы голос не сильно дрожал от непролитых слез, спросила:
– Верховная мать, наказание члена моей семьи закончено. Могу я забрать его в наши комнаты?
Брина небрежно кивнула и тело Чхара снова поднялось в воздух. Первым шел Бхинатар, затем я, замыкал шествие Рикиши. Проходя мимо, он подхватил лежащую на полу одежду Чхара. Обби, сидя на плече Бхинатара, энергично перебирал своими недолапками и возмущенно поглядывал в сторону императрицы всеми своими восемью глазками.
Вот такой вот печальной процессией мы и пошли по коридорам, освещаемым магическими шарами, висящими под потолком. Точно такие же, только побольше размером и развешанные кучками, на подобие хрустальных огромных люстр в моем мире, светили в зале. Вопреки моим ожиданиям, нас не окружала полная тьма, а было вполне светло, тепло… но совершенно неуютно.
Наши комнаты находились где-то на отшибе, но меня это устраивало, – меньше любопытных глаз, больше
На мое пожелание Рикиши коротко кивнул:
– Да, леди…
Теперь я могу отвернуться и не смотреть, как мой мужчина, устроившись на коленях возле висящего в воздухе Чхара, склоняется над ним… Да, слюна вампира и здесь обладает заживляющим свойством, и это здорово. И то, что Рики без возражений согласился помочь – отлично, потому что я не уверена, что смогла бы на него надавить.
Старательно игнорируя происходящее за моей спиной, я изучала комнату, в которую мы все завалились. Она самая дальняя в наших апартаментах, и у нее больше всего окон, так как внешних стен целых три – слева, справа и напротив двери. Это огромная зала, раскинувшаяся во всю ширину замка. Чтобы попасть в нее, надо пройти мимо восьми комнат, располагающихся с разных сторон внутреннего межапартаментного коридора. Но зато никуда не надо сворачивать. Сразу как вошел через большую арку, отделяющую весь остальной дом от комнат, выделенных моей семье, так и двигайся все вперед и вперед, пока не упрешься в дверь в залу.
Вот я так и сделала, потому что мыслить после всего случившегося могла только линейно. И теперь мы сидели здесь, такие маленькие и незаметные… Четверо людей. Ладно, человек и три нелюдя… и толпа пауков.
Эти существа вползали в залу, неизвестно откуда, как будто сквозь стены просачивались. Они подползали к Обби, смешно шевелили своими недолапками, размахивали ножками, трогали друг друга… Создавалось стойкое ощущение, что они так общаются, просто мы их не слышим.
Большая часть была похожа на Обби, только помельче, пушистенькие, глазастенькие и почти не страшные, если привыкнуть. А вот три были… отвратительные! У них были тощие длинные ноги, сильно возвышающиеся над лысым черным и покрытым яркими красными пятнами туловищем. Их чешуя… или как там оно называется… омерзительно поблескивала. А кончики ног напоминали не лапки, как у Обби, а острые иглы. Красное пятно на спинке самого большого из мерзостей напоминало песочные часы.
Я вопросительно посмотрела на Бхинатара, ожидая пояснений, но он был слишком занят. Напряженно нахмурившись, он смотрел в сторону Чхара и Рикиши, причем смотрел так… Короче, я не выдержала и обернулась.
Спина моего брата местами уже не кровоточила, но били-то его не только по спине… И сейчас Рики приводил в порядок… филейную часть. Зрелище можно было бы даже назвать эротичным, – красивый молодой парень, склонившись над полностью обнаженным телом, проводит языком по ягодицам… закрыв глаза и весь погрузившись в процесс.
– Тебя что-то беспокоит?
– поинтересовалась я шепотом, чтобы не сбивать сосредоточение у Рикиши.
Бхинатар облизал губы, отвел взгляд и отрицательно помотал головой. Как я уже выяснила, ложь пахла, правда, запах зависел от конкретного человека, причин и объемов обмана. Сейчас в комнате витал легкий аромат перебродивших ягод, мутновато-сладкий, от которого немного подташнивало. Наверное, когда-нибудь я научусь классифицировать ложь по запахам, сейчас я просто решила, что причина связана с чем-то мутно-сладким и давним, раз уже успела забродить.