А-линия
Шрифт:
Ира лишь совсем недавно позволила нам с Алиной спать подольше – Алинина мозговая активность становилась всё более бурной, впечатлений, знаний и навыков с каждым днём становилось больше. Из кратковременной в долговременную память всё переходило во сне – в настоящем, обыкновенном сне, не в медикаментозной дрёме. А судя по её анализам, лучше всего это происходило с пяти до семи утра.
Из-за таких расписаний мы с Русланой оба были теперь как сонные пингвины. Но домой в такую чудесную сентябрьскую ночь не хотелось. Хотелось растянуть её на подольше, на бесконечно… Прошлись вдоль набережной, потом по заросшему склону спустились к самой воде. Руся чуть не поскользнулась – схватилась за сухой ломкий стебель цикория. Я подхватил её под локти.
– Оп-па…
По ногами шуршала сухая трава и обломанные стебли. Города почти не было слышно – мы стояли в низине у реки, в самом овраге. Над головой качались тополя; по воде плыли листья.
– Оп-па, – улыбнулась Руслана. В глазах мелькнули искорки от далёких фонарей. Я вспомнил, как Алина во второй день ловила солнечных зайчиков.
«Она спит, – сказал я себе. – Спит». Подался вперёд и поцеловал Русю. Звёзды, тополя и речка поплыли вбок, я вдыхал и выдыхал, а может быть, и нет, и видел нас как будто со стороны. Думал о том, что завтра можно не вставать рано, что становится по-настоящему холодно, что надо заплатить за квартиру и хочется дочитать за выходные «Атланта» 14 ; что у Русланы такие странные, красивые глаза в рыжую крапинку – как будто с веснушками; и что пора уже озаботиться билетами в Мюнхен – мы туда собрались в свадебное путешествие, хотя какое путешествие – так, уикенд…
14
«Атлант расправил плечи» – роман Айн Рэнд.
Было хорошо. Было так хорошо и почти спокойно.
***
В половине восьмого меня разбудило уведомление в телефоне. Я нашарил мобильник, потянул к себе, силясь разглядеть без линз. Руслана что-то пробормотала во сне, стянула с меня одеяло и отвернулась.
Сообщение было от Ирины. Ничего срочного – просто писала, что с Алиной всё нормально, я могу не дёргаться и спокойно отдыхать до завтра.
Ну и отлично. Ну и суперски. Восемь тридцать две. Можно поваляться; воскресенье, Русе тоже никуда не надо. Можно встать и что-нибудь приготовить, устроить ей романтичный завтрак в постель. Можно выйти на пробежку – я перестал бегать по утрам с тех пор, как стал участником «А-линии»…
Я полежал, глядя в потолок, ещё секунд двадцать, потом рывком поднялся, поплотней укрыл Русю и на цыпочках вышел в кухню. В холодильнике было шаром покати, но я уже перенял у невесты навык готовить из ничего. Достал остатки тостового хлеба, подрумянил на сухой сковородке – по двадцать секунд с каждой стороны, – соскоблил со стенок маслёнки масло. Сверху положил ореховое варенье – распечатал баночку, которую её мама ещё той осенью прислала из Львова. Вскипятил чайник, заварил кофе, в Русину чашку долил молока и присыпал корицей. Только потом сообразил, что у нас нет никакого подноса – я не смогу отнести это в кровать. Если только порционно…
– Чего не спишь, Игорёша?
Она вошла босая, встрёпанная, зевая и кутаясь в мою кофту ей до колена. В кармане кофты затренькал телефон – заиграло «На берегу этой тихой реки» 15 .
– Пам-пам-пам-пам-пара-па-пам…
Руся скользнула по ламинату, изобразив какое-то па, и протянула телефон мне.
– Пам-па-пам-па-пара-па-па…
– Алло. Алло? Кто это?
– Пам-пам-пам-пам-пара-па-па…
– Алло? Алина? Ты?
– Пам-пам-пам-па…
15
«На берегу этой тихой реки» – песня группы «Nautilus Pompilius».
Руслана резко замолчала.
– Алло?.. Алло! Тьфу… Реклама какая-то или мошенники. Или просто кто-то ошибся.
– Ясно. Пам, парам-пам-пам, пам, парам-пам, пам… Это кому с корицей? Тебе или мне?
– Тебе, конечно. Какие планы, Руська?
Она уселась за стол, кофту повесила на спинку стула. Потянулась к бутербродам, зачерпнула полную ложку тягучего зеленоватого варенья.
– Шикарно… Спасибо, Игорёш. Очень вкусный кофе. Удивляюсь, как ты из обычной растворимки делаешь вкуснотищу… Явно как-то секретный ингредиент.
– Любовь, – ввернул я. Руслана хихикнула.
– А планы… Я хотела в библиотеку сходить. У меня уж Кинг сто лет не сдан. Проглотила за неделю, а сдаю полгода.
Она обожала читать книги, но ненавидела читать с экрана. Я подарил ей на Восьмое марта электронную книжку – Руслана побаловалась с ней пару дней, научилась подключать вай-фай и открывать блокнот, а потом забросила на верхнюю полку, где скучали энциклопедии и биографии из серии ЖЗЛ. Так и ходила то в книжный, то в библиотеку.
– Хочешь, я с тобой? – храбро предложил я.
Руся откусила большой кусок, начала жевать, и вместо ответа получилась невнятная каша и брызги крошек.
– Прости, – проглотив и отдышавшись, ответила она. – Просто ты каждый раз так самоотверженно спрашиваешь…
– А что ж делать…
Меня с души воротило от запаха библиотеки: пыльные книги, пыльные газеты, пыльные цветы, хлорка из туалета. Я терпеть не мог бродить вдоль стеллажей, а Руслана могла делать это часами, пробегая аннотации, читая целые куски откуда-нибудь из середины, возвращая на места переставленные кем-то книжки, изучая полку с новинками…
– Сиди дома, Игорёша. Я сама. Я быстро.
– Да не торопись. У меня есть, чем заняться, – кивая на ноутбук на подоконнике, разрешил я. – Подлить ещё кофе?
– Да, давай кофеёчку. Такого же, с корицей. Очень вкусно. А где ты корицу взял?
– А помнишь, ты сама её сунула в ящик со специями? На той неделе осталось от пирога.
– А ты и приметил, – потянувшись ко мне через стол, усмехнулась Руслана.
– Работа у меня такая – подмечать, примечать, исследовать.
– А Алина? Это тоже кто-то с работы?
– Какая Алина?
У меня внутри поднялась жаркая волна, окатило по шею и забултыхалось в животе.
– Тебе звонили. Ты спросил: Алина? Я подумала, это кто-то с работы.
– Да. С работы, – беспечно ответил я, схватил кусок хлеба, но тот зацепился, следом потянулась пустая пачка…
– Грустное это упражнение – планка, – констатировала Руслана, глядя на разлетевшиеся по полу крошки. – Стоишь и думаешь: вот ведь вроде бы вчера пол помыла…
– Прости, Руся, – скривился я. – Давай я пропылесошу, пока ты ходишь…