А слезы капали

Булычев Кир

Двор Бобылева.

Васин вышел во двор. Дождик. Кое-где горят окна, отражаются в лужах. Неподалеку от подъезда Васин увидел беседку. В ней скамейка.

Васин сел на скамейку и ему стало так грустно, что жить не хочется. И холодно. И идти некуда.

Серая пустыня.

Ученики принесли старому Троллю осколок зеркала. Старый Тролль нашел ему место в раме.

Ученики присели на корточки. Ждут.

Версаль. XVIII век.

В большом зале дворца танцуют несколько балетных пар. Оркестрик разместился в стороне. Король

и его ближайшие придворные смотрят балет. Король - сидя в кресле, остальные - почтительно стоя сзади.

Выбегает прима, замирает на сцене. Дирижер изгибается в истоме, ведя палочкой в воздухе. Скрипка послушно начинает вести нежную партию. И вдруг скрипачу попадает в глаз осколок зеркала. Он жмурится...

В тот момент, когда прима в изящном па взлетает над сценой, скрипка начинает резать слух жестокими звуками.

Прима замирает. Дирижер в ужасе.

Король поднимает бровь. А когда король поднимает бровь, это плохо.

Двор Бобылева.

В беседку осторожно, даже робко вошел человек, по тщательности движений и выверенности шагов которого было ясно - он безнадежно, но привычно пьян.

– Из-вините, - сказал он Васину.
– Я не помешал?

Алкаш присел рядом. Вздохнул. Ему хотелось поговорить.

– Выгнала, - сообщил он.

Алкашу было холодно, он дрожал.

– Щас будет звать, уговаривать, вернись, Василий! А я - нет. Прин-ципиально. Нет у меня дома, нет родного угла.
– Вгляделся в Васина, спросил:

– А где Лешка?

– Кто?

– Ошибочка, прошу прощения.

Наверху открылось окно. Обозначился женский силуэт.

– Василий!
– раздался голос.

– А я молчу, видишь, - тихо сказал алкаш.
– Прин-ципиально.

– Василий!

– Чего?
– крикнул в ответ алкаш.

– Ничего!
– ответила женщина. Хлопнула форточка.

– Видишь, - сказал алкаш Васину.
– Воспитал. Он поднялся.

– И ты сам не ходи... Пускай зовет. Воспитывай.

Квартира Васина.

Жена при виде вошедшего в дверь Васина бросила телефонную трубку. На лице ее было явное облегчение.

– Паша, слава богу!
– сказала она.
– Я уж не знала, что и думать.

Васин снял мокрый плащ, повесил его.

– Я пришел, - сообщил он.

– Ну и хорошо... Ты промок, - она посмотрела на плащ.

– Все мы не без недостатков, - мирно сказал Васин.

Он прошел на кухню, открыл хлебницу, достал батон.

– Павел, - сказала жена от двери на кухню. Она пришла туда за мужем.
– Ты только не переживай. Они ушли.

– Кто?
– Васин застыл с поднятым ножом - собирался разрезать батон.

– Ребята. Взяли Машеньку и уехали.

– Чепуха, - сказал Васин, не выпуская батона, прошел в комнату к детям, открыл дверь. Там было пусто. Доска с проектом исчезла. И магнитофон. И на обоях - почему-то сразу бросилось в глаза - светлые прямоугольники от картинок и фотографий, что висели там.

На полу валялась фотография Васина.

– Не ожидал, - сказал Васин и набрал номер телефона.

Квартира Люси.

В длинном коридоре коммунальной квартиры зазвонил телефон. Небритый сонный человек в тренировочном костюме взял трубку.

– Людмилу попрошу, - сказал Васин.

– А вы попозже позвонить не могли?
– спросил мужчина.

Он положил трубку, ткнул кулаком в соседнюю дверь.

– Люся, тебя.

Люся разбирала привезенные вещи. Машенька спала на раскладушке.

– Гера, сам с ним разбирайся, - сказала Люся.

Квартира Васина.

Гера взял трубку.

– Да?
– спросил он.

– Гера?

– Да, батя.

– Я просил Люсю.

– Будь с ними помягче, - прошептала жена.

– Люсь, он с тобой говорить хочет.

– Некогда мне, - сказала Люся.

– Она занята, батя, - сказал Гера.

– Я сказал, позови.

Гера пошел за Люсей. Васин ждал. Жена говорила:

– Сегодня уж пускай там переночуют. Нечего ребенка туда-сюда возить. Она и так травмирована.

Васин кивнул.

Квартира Люси.

– Добрый вечер, товарищ Васин. Чему обязана?

Васин вздохнул. Но сдержался.

– Люся, - сказал он.
– Утром вы можете вернуться. Но, разумеется, что ты кое в чем пересмотришь свой моральный кодекс.

– Да?

– Да. И это категорическое условие.

– Так вот, дорогой папочка, мы не вернемся, пока вы сами не пересмотрите свой кодекс. С нашим все в порядке.

– В порядке? А мой магнитофон по рассеянности с собой прихватила?

– Ах вот вы о чем, товарищ Васин? Вы по рассеянности забыли, что подарили его на день рождения своей внучке. Так что, если скучаете без музыки, купите себе новый. И проверьте, все ли вилки у вас целы.

– Люся, я не позволю!

– А я не позволю вам сюда звонить. Мы живем в коммунальной квартире и вы беспокоите наших соседей.

Люся бросила трубку.

– Зачем тебе вдруг понадобился этот магнитофон?
– нервно спросила жена.

– Зачем?... А затем, чтобы записать, как ты храпишь!

– Я?...

Васин решительно отправился в спальню, сгреб одеяло и подушку.

– Тридцать лет терпел. Хватит!

Понес постель в столовую.

– Павел...

Васин остановился.

– Последний алкаш! Последняя собака имеет право на сочувствие и гуманное отношение. За что? За что вы так меня ненавидите? Я тебе не изменял, я все деньги до копейки отдавал, всю свою жизнь посвятил.

– Павел, о чем ты говоришь?

– Правду. И только не начинай рассказывать, что ты пожертвовала ради семьи лабораторией во Владимире, что я не хожу с тобой в консерваторию, что я толстый и лысый. Помолчи. Я тоже живой человек.

– Павел, ну что ты несешь? У меня даже в мыслях ничего подобного не было.