А слезы капали
Шрифт:
Институт.
– Ты мне ничего не хочешь сказать?
– спросила Ирина. Слышно было, что она на пределе терпения. И Дина, вошедшая в комнату с красным дипломом в руке замерла, услышав слезы в голосе подруги.
– Что с тобой?
– спросила Дина.
– На тебе лица нет.
Кабинет.
Васин вытащил из стакана розу и кинул ее в корзинку для бумаг.
– Минутку, - сказал он, увидев, что мимо двери проходит Галкина.
– Доброе утро, Пал Иваныч, - сказала Галкина.
– Галкина. Давай-ка организуй рабсилу для сноса временных гаражей.
– Когда?
– Сегодня. Сейчас.
– Да что вы, Пал Иваныч. Надо же предупредить.
– Предупреждали.
– Ну что ты стоишь. Не видишь, что я по телефону разговариваю. Будь тактичной.
– Извините.
Ушла.
– Я слушаю, - последние слова снова в трубку. Но в трубке были слышны короткие гудки.
Васин положил трубку, сел, нетерпеливо забарабанил по столу пальцами.
На лесах человек с ведром поднялся на этаж выше, поставил ведро и сел рядом.
Двор деда Венечкина.
Во дворе старого монастыря, раскинувшегося на берегу Волги, кельи которого уж давно заселены, стоял дед с двустволкой. Он оберегал гараж неуклюжее строение из листового железа в углу двора. Держал ружье у бедра, как ковбой, дуло было направлено прямо в живот работника ЖЭКа Кузякина.
– Кончай дурить, дед, - уговаривал Кузякин.
– Отойди, не задерживай работу.
– Федор приедет, тогда и отойду.
– Да не опасайся ты, составим опись, ничего не пропадет.
– Вот Федор приедет, тогда и составите.
– Ребята, - обратился Кузякин к сидящим на подножке бульдозера рабочим, - отгоните его.
– Ну, нет, - засмеялись рабочие.
– Вызывай милицию. Это их дело.
Контора цеха.
Женщина в спецовке говорила из конторки начальника смены, нависшей над громадным цехом.
– Райисполком? Можно председателя?
– Владимир Николаевич на сессии горсовета, - сказала Рая.
– А кто вместо него? Это с завода "Заря".
– Сорокин, зампред.
– Хорошо, пускай будет Сорокин.
– Слушаю.
– Товарищ Сорокин, - сказала работница.
– Тут у нас говорят, что вы собак вывозить будете. Скажите, на медалистов это тоже распространяется?
– Вы куда звоните?
– удивился Сорокин.
– К вам. У меня пудель, понимаете, у него серебряная медаль.
– Простите, но мы собаками не занимаемся.
– А кто занимается?
– Кто? У вас там свое общество есть. Пусть они вам и вывозят.
Кабинет Сорокина.
Зазвонил зеленый телефон.
– Здорово Сорокин, - голос в телефоне.
– Это Мамаев.
– Слушаю вас Александр Алиевич, - бодро сказал Сорокин в трубку.
– Сорокин, что у вас за аврал с гаражами?
– рокотал в трубке голос Мамаева.
– Люди, понимаешь, на работе, а у них гаражи сносят в тот момент.
– Я не в курсе, Александр Алиевич. Я чехов встречал.
– Вот и разберись. Я думаю надо владельцам дать время подготовиться, а потом уж действовать.
– Я тоже так думаю Александр Алиевич.
– Вот и хорошо, что так думаешь.
Сорокин нажал на кнопку селектора. Но там ему не ответили. Нажал на другую.
– Галкина?
– спросил он.
– Где Васин?
– Пал Иванович в пожарной охране.
– Это еще зачем?
– Не знаю, Валентин Максимович.
– Тогда ты скажи, что вы там с гаражами затеяли?
– Мы выполняем решение от 17 февраля о сносе временных гаражей.
– А вы о владельцах подумали? Дали им время подготовится. Люди на работе, ничего не подозревают, а у них гаражи сносят в тот момент...
– Мы в свое время их предупреждали.
– Год назад? Тогда и надо было думать.
– Тогда не было рабсилы, а сегодня Пал Иванович организовал.
– Ну вот что, хватит дискутировать. Прекращайте снос.
– Это приказ?
– Считайте, что приказ.
– Валентин Максимович, Пал Иванович сказал, что если будет такой приказ, чтобы обязательно в письменной форме.
– Это еще зачем? Бумажную волокиту разводить?
Комната Галкиной. (Три стола. Бобылев. Наташа и Галкина)
– А когда с нас спросят, почему эти развалюхи все еще засоряют район, чтобы был оправдательный документ.
– Ладно. Будет вам в письменной форме. Васин, как объявится, пусть зайдет ко мне.
Отключился.
Галкина взяла трубку, которая во время разговора лежала на столе:
– Слушаю... Товарищ, я вам, кажется, все объяснила. Ваши же дети будут играть на том месте, на зеленой травке...
Положила трубку. И тут же раздался звонок.
– Господи!
– устало вздохнула Галкина.
– Слушаю. Почему мы должны делать исключения?
– И что это наш Василек накинулся на эти гаражи?
– подняла голову от машинки Наташа.
– Кто его укусил?
– Жена, - сказал Бобышев.
– Толя, - строго сказала Галкина, прикрыв трубку ладонью. Перестаньте сплетничать. Никому это не интересно.
Кабинет Сорокина.
– Дворец культуры?
– Сорокин говорил по телефону.
– Сорокин. Нельзя ли там мне как-нибудь Владимира Николаевича Колычева позвать?
– Нельзя.
– Очень нужен.
– Как вы себе представляете? Идет доклад, а я войду и крикну: "Колычева к телефону!"
– А когда у вас перерыв запланирован?
– Не знаю.