… а, так вот и текём тут себе, да …
Шрифт:
Ну, тебе видней, чего ты там хочешь.
Он откуда-то притащил «козёл», на котором дрова пилят.
Доску на «козла»; рулеткой отметку, и – поехали! Потом остановились перекурить.
Тут проходит мимо его жена, Люда, пальцем на «козла» показывает и Славику, возмущённо так, заявляет:
– Если ты думаешь, что я на это лягу, то не надейся!!!
Так я окончательно убедился, что она частица иного мира.
Какая нормальная женщина «козла» не видала?
Плюс
Я один раз в ихнюю комнату зашёл – Славик борщ наяривал и телевизор смотрел.
От борща я отказался, сел у двери и жду пока доест.
А у него за спиной холодильник, а на холодильнике зеркало лицом вниз положено, а у зеркала сзади на рамке две пластмассовые ножки, чтобы стояло, когда не в лежачем положении.
С того стула, где я сижу, такая открывается картина – Славик ест глазами телевизор, а сам борщ уминает, а из волос его две зелёные ножки в форме лирообразных рогов торчат.
Тут я и подумал про себя, в уме то есть: «Так ты не только нацист, а ещё и рогатик!»
Люда эти мысли прочитала, сразу к холодильнику подошла и ножки те опустила.
Доедал он уже без рогов.
Вобщем, когда Славик тот топчан системы «аэродром» в комнату свою уволок, у них на этом станке игральном нестыковка какая-то обнаружилась – через три дня он его из общежития выволок и ножовкой укорачивал.
Называется подгонка методом тыка.
А когда его тёща приехала, он вообще звереть начал.
Приходил ко мне в комнату и рожи корчил. Мне-то цель его гримас без объяснений понятна – хотел, чтобы я с ума сошёл.
Один раз Ваня, машинист с первой машины, позвал меня разделить с ним трапезу в штольне.
Его жена работала в столовой военного училища, где обучались негры из стран пробудившейся Африки.
Так эти негры спросонку не слишком-то голодные, судя по тому сколько провизии она оттуда домой приносила.
Ваня когда снял крышку с той алюминиевой кастрюли, так там доверху всё рёбра с мясом.
Мы втроём – Ваня с помощником и я – насилу ту гекатомбу съели и костей получилась целая куча.
А тут Славик за какой-то запчастью пришёл, увидел груду обглоданных костей – его аж перекосило от зависти, наверно, тёщин борщик вспомнился.
Поздно вечером, когда жители общежития наслаждались прохладой на лавке у входа, он на меня буром попёр. Даже один слиток из золотого запаса в бурьянах выхватил. Двумя руками над головой вскинул и – в меня запустил.
Красивое зрелище получилось – полная луна льёт свой свет на дугообразную траекторию, по которой слиток летит и поблескивает белым, якобы, алюминиевым цветом.
(Может я всё-таки ошибался и на шахте добывали платину?)
Теперь уже мне пришлось ретироваться задом наперёд по способу армянина Алика.
Жена Люда увела Славика с арены показательных выступлений.
В следующее своё посещение Одессы я зашёл в юридическую консультацию – вывеска на глаза попалась. Спросил, без обнародования имён и географических координат, какие у них рекомендации, если сосед по общежитию донимает.
– Обратитесь в комсомольскую организацию предприятия.
И эти не от мира сего.
Я же ж говорю – они на каждом шагу.
Но, если Самый главный это Яковлевич, то кто же тогда главный инженер?
Догадаться не сложно – кто антипод Творца?
Князь тьмы и повелитель всех нечистых, кто ж ещё.
Это заметно даже по их взаимоотношениям – уважительный, но вооружённый нейтралитет.
Помню стоят в стволовом тоннеле, корректно так разговаривают. Мастер в чёрной робе, а главный инженер в летней рубашечке, широкий носовой платок поверх воротника заломил – чтоб пыль не садилась, вот только вместо пробкового колонизаторского шлема – пластмассовая каска, а так полный «я тут хозяин».
Хотя, конечно, под землёй его вотчина.
( … ты скажешь: неужели возможен контакт между столь диаметральными противоположностями?
Не забывай – на дворе стоял двадцатый век, вторая его половина, когда всё настолько переплелось и перепуталось, что простая геометрия уже не помогала …)
Я занял позицию сочувствующего мастеру, он нравился мне и без чудес; с меня, собственно, и одного хватило.
Кстати, главный после Главного тоже свои верительные грамоты предъявил.
Однажды в обеденный перерыв приехал провести профсоюзное собрание. Расположились под деревьями рядом с общежитием.
Сел он на стул, ещё и туфли с носками скинул: а где, мол, копыта? Нетути!
Но меня-то иллюзорностями не провести.
Чертяки-махновцы в траве разлеглись в своих чёрных робах.
Один я в белой нейлоновой рубахе, которую в шахте под куртку одевал и каждый день стирал моясь под душем.
( … нейлон отлично стирается: раз-два и – чистый, а сохнет и того быстрее …)
Каску я тоже снял, типа, ты бескопытность тут демонстрируешь, так полюбуйся на мою безрогость.
Все остальные в касках, особенно Славик Аксянов.
Минут десять в таком раскладе попрофсоюзились и вдруг – петух закукарекал.
Батюшки-светы!
Главный секундально – носки в карман, туфли на ноги, на грунтовку выскочил, а там уже, как из-под земли, чёрный мотоциклист нарисовался в кожаном ребристом шлеме, как у шахтёров первых пятилеток.
И – усвистали в сторону Новой Дофиновки.