А у нас во дворе
Шрифт:
– А ты можешь честно?
– несправедливо обидел меня Шурик. Я решила не обижаться. Взрослый человек не должен по мелочам заморачиваться.
– Представь себе, могу иногда. Договор у нас с Ворониным деловой. Он заявление забирает, а я за него замуж иду. Стоит это лагерной отсидки для Логинова? Заодно и для Витьки с Борей? Как думаешь?
Шурик присвистнул. Деньги высвистит. Эта примета тоже часто работала. Я прикинула, у кого из кармана деньги тиканут? У меня своих нет, у родителей только. Они у предков сейчас без
– Но ведь это можно было как-то по-другому уладить, - опечалился Шурик.
– Ты знаешь, как?
– возразила я, одновременно надеясь, - Шура знает. Замуж за Воронина мне ну очень не хотелось, ломало всю, плющило и колбасило. В ожидании навострила уши.
Шурик, совершенно очевидно, размышлял. Мне казалось, я отчётливо слышу, как туго и со скрипом поворачиваются шестерёнки в его черепушке. Процесс не затянулся.
– Антоша, тут подвох. Секи сама: его предки писали, что он твой жених. На самом деле и в помине не было. Следовательно, заява - туфта. А теперь она стала действительной. Не заберут они её, обманут.
И подставят сынулю? Маловероятно. Впрочем, чем чёрт не шутит...
– Пусть попробуют, - угрюмо пообещала я.
– На уши встану, но найду способ их наказать. Сама на них заяву напишу в парторганизацию по месту работы. И всё, как есть, обрисую. Однако, не думаю, что обманут. Для них честная сделка выгодней. Кроме того, Славка тогда должен будет, как истец, на суде присутствовать. И я. Как свидетель и потерпевший. Они же планируют нас со Славочкой на всё лето в Болгарию отправить.
– Купили тебя? Да?
– окрысился Шурик мгновенно.
– За Болгарию купили?
– Пошёл вон, дурак, - сказала ему ровно.
– На что слепому телевизор? Мне теперь без разницы, где купаться. В море или в ванной - одна хрень.
– Извини, не подумал... Послушай, Тоха, - Шурик подошёл и присел рядом со мной на край кровати, пружины сетки тихонько крякнули. Маленький, а тяжёлый.
– Давай наконец поговорим. Обо всём. И поговорим спокойно, без твоих фокусов и дурацких подначек.
– Ой, как вы все мне надоели с разговорами, - я тихо косела от перспективы, зная Шуру.
– Ладно, шут с тобой, давай говорить. Предупреждаю сразу: насчёт подначек ничего обещать не могу. Они помимо воли вырываются.
– Тебе нельзя быть с Ворониным, - проникновенно начал Шурик.
– Особенно после всего случившегося. Серёга его убьёт.
– Тогда его посадят, - как лицо якобы мало заинтересованное резюмировала я. Внутренне сжалась. Впервые за долгое время кто-то произнёс при мне имя Логинова.
– Кстати, он уже пробовал.
– Так ведь ты не дала.
– Не ты, а мы, Шура. Не передёргивай.
– Славка тебя не любит!
– не удержался в рамках спокойного обсуждения Родионов.
– Ты хоть это понимаешь?
– Здрасьте, приехали! Ты всегда лучше знаешь, да? Между прочим, Воронин ко мне почти каждый день приходит. Цветочки таскает, апельсины тоннами. Рахат-лукум из розовых лепестков достал. Угощайся, - я нашарила на тумбочке небольшую коробку, протянула её в сторону Шурика, моя рука повисла в пустоте.
– А где же твой хвалёный Логинов? Прячется от правосудия?
– Антош, - заколебался Родионов, голос его стал растерянным, - но ведь он же... Ты до сих пор ничего не знаешь?
– Что, уже сидит?
– тускло съехидничала я.
– Не дождёшься, - вскинулся Шурик.
– Так где же твой вечный подзащитный?
– и снова сердце замерло от страха и надежды, вот сейчас Родионов проговорится, поведает хоть сколько-нибудь о Серёжке. Шурка добрый, он не способен издеваться над больным человеком.
– Не скажу.
– Больно надо. И говорить о нём не хочу, - я совершенно по-детски закинула крючок с глупой наживкой, в расчете, что бесхитростный Родионов возмутится моим бессовестным равнодушием и клюнет, с трепетом ожидала продолжения. Однако Шура, подобно старому, толстому карасю, обнюхав приманку, не клюнул, вильнул хвостом и в сторону. Помялся смущённо, повертелся, задев меня коленкой, и осторожно промямлил:
– Я вот, собственно, чего хотел... Меня тут знакомые люди предупредили... которые с предками Воронина накоротке общаются... Славка же в МГИМО поступает? Считай, поступил, место для него держат. А там принято на своих жениться. Либо мгимошницах, либо из университета. Мгимошницы предпочтительней. Такие пары после диплома назначение круче получают. Не женится на тебе твой Воронин никогда. Он, небось, песни пел, что поженитесь чуть позже, годика через четыре, поближе к диплому?
– Откуда ты знаешь?
– обеспокоилась я.
– Это просто, как любимый тобой апельсин, - усмехнулся Шурик.
– Он тебя всё это время трахать будет, а потом спокойно на другой женится.
– Почему именно я? Он, по-моему, реагирует на всё, что движется, - простота, с какой Шура обрисовал уготованное мне Ворониным будущее, - будто я и не человек вовсе, спрашивать не обязательно, - ошеломила. Потрясло выражение "трахать будет". Так у нас во дворе говорили применительно к легкодоступным девицам. Но я-то - не они!
– М-м-м... даже не представляю, как помягче сказать. Дай слово, что не взбесишься и глупостей не наделаешь, а будешь спокойной и мудрой, как тётушка Тортила. Обещаешь?
– Шурик обнял меня за плечи и неторопливо продолжил.
– Воронинская мамаша считает, что у Славочки до женитьбы должна быть постоянная женщина: из благополучной семьи, здоровая, не проститутка и в определённой степени развитая. Ты идеально подходишь. А то, что слепая, вообще на руку. Будешь благодарна и за такое счастье. На большее тебе теперь рассчитывать не приходится.