А я тебя да
Шрифт:
Было так смешно наблюдать, как по мере подсыхания ее волосы обратно завивались в спирали… Вера очень часто жаловалась на то, какие они непослушные. А я ей отвечал — а сама-то!
Отвлекшись, я упустил момент, когда она начала плакать.
— Эй… Ты чего? Малыш? Что случилось? Тебе плохо?
— Ничего. Ничего. Просто накатило…
Вера отмахнулась от моих рук, встала и побрела в спальню. Выдернув шнур из розетки, я подался следом. Лег, подгребая жену к себе. А Вера, дурочка, стала отбиваться. Как будто моя близость была
— Не бойся. Все пройдет хорошо. Я все проконтролирую. Веришь? И Вер… Я почитал, какие глупости выдумывают бабы, когда с ними происходит такое… Так вот ты же знаешь, что для меня это вообще ничего не изменит?
Собственное косноязычие выходило боком. Я едва ли не со скрипом выдавливал из себя слова, которые считал нужным озвучить, чтобы она чего не надумала.
Вера затихла. А потом даже повернулась ко мне лицом.
— Ты что, читал книги по женской психологии? Ты? — захохотала, зная, что я прощу ей даже насмешку. Все вообще на свете прощу. — А я бы еще парочку органов отдала за то, чтобы изменило, и ты от меня отстал.
Я стиснул зубы, сделав вид, что не расслышал. Отвернулся, чтобы выключить свет ночника. И все равно ее обнял.
Дура… Ну какая же дура, а?! И нет, конечно, я знал, что в этой жизни случаются вещи, которым нет прощения. Просто не считал, что к ним относится трах на стороне. То, что Вера высокопарно называла предательством, для меня было чем-то вроде справления нужды. И девок тех я считал нужником. Отхожим местом. И потому я очень долго искренне не понимал, почему моя любимая женщина вообще так отреагировала, поймав меня на горячем. Нет, ну, в смысле, неприятно это, конечно, но из-за чего весь сыр-бор? Думал, через неделю перебесится, и все дела. Осознание пришло потом. Вера объяснила. На пальцах.
— То есть я могу поступать так же?
— Как?
— Трахаться с кем угодно? Ко мне как раз тут подкатывали на днях и…
Договорить она не успела. Я не дал. Схватил ее за горло, поднял на вытянутой руке над землей, прежде чем успел осознать, что делаю. У меня тогда буквально планку сорвало. Через пару секунд только дошло, что творю. Ужас накатил, пальцы разжались.
— Я понял. Прости. Больше такого не повторится, — просипел я, потянувшись руками к ней, чтобы утешить.
— А больше и не надо, — сказала Вера, захлебываясь воздухом и пугливо отбрасывая от себя мои клешни. — Я думаю, нам стоит разойтись.
— Нет.
— Да. Завтра я подам на развод.
Тогда Вера еще не знала, что она ничего не может сделать в обход меня. Тогда она еще питала иллюзии. Сейчас нет.
— Не отстану. Спи, — шепнул я, возвращаясь в реальность. И она, как ни странно, уснула. Выключилась как по команде, а я еще пару часов не мог выбросить всякое дерьмо из головы. Провалился в забытье лишь под утро. Вынырнул по будильнику. Провел рукой по смятой постели, Вера уже вскочила. Нашел ее в гардеробной.
— Если что-то забудешь,
— Не хочу тебя утруждать.
Спорить со мной она могла долго и по любому поводу. Так что в этом случае проще было не начинать.
— Пойду, сварю кофе.
Напилил еще и бутербродов до кучи. Постоянной домработницы у нас не было, потому что в какой-то момент ее наличие стало еще одним поводом для Вериных подозрений. Обходились клинингом и доставкой. А вот как быть с няней? Ясно же, что Вере будет тяжело с двумя детьми. Да даже с одним. Если все получится.
— Вер, поторопись. А то я не успею тебя завезти, — прикрикнул я.
— Я и сама доберусь.
— Это вряд ли. Я на время твоего пребывания в больнице отпустил водителя в отпуск.
— Вызову такси.
Блядь! Как же бесил этот спор ради спора. Покрутил чашку в руках и, не мигая, на нее уставился. Раз, два, три…
— Вера.
— Да я уже позавтракала, — буркнула она. — Пойдем, раз ты так спешишь меня сплавить.
И все-таки эта женщина не переставала меня удивлять. Вот пойми ее. Спешу… Спешу, блядь. Да я уже сейчас готов на стенки лезть, представляя, как возвращаюсь домой, а ее нет. А она себе какую-то херню выдумывает.
От нашего дома до больницы было прилично. И если бы не сирена, которую врубил мой водила, ехали бы мы часа полтора. А так ничего, минут за тридцать добрались. Я еще раз переговорил с Вериным лечащим, убедился, что у нее приемлемые условия, и только потом уехал, пообещав притихшей жене заскочить вечером.
В офисе медицинского центра, куда мы с Верой обращались для проведения ЭКО, и где теперь то же самое предстояло нашей суррогатной матери, меня не ждали. Я пошел прямиком к генеральному. Мимо встрепенувшейся секретарши.
— Семен Валерьевич?
— Матиас Николаевич…
— Что-то случилось? Мы не ждали вас лично.
— Это ты мне сейчас расскажешь. Случилось что, или нет, — отбросил я политес, усаживаясь в кресло. — До меня тут дошли нехорошие новости. Говорят, в твоей лаборатории творится всякая нездоровая хуйня…
— Один случай, Семен Валерьевич, — свел рыжеватые брови горе-доктор. — Поверьте, вас эта проблема совершенно никоим образом не коснулась.
— Ну что ж. Попробуй меня убедить. До процедуры ЭКО у нас целый час, насколько я понимаю. И… Матиас…
— Да?
— Ты же понимаешь, если вдруг что — лучше меня об этом сразу предупредить?
— Понимаю. И уверяю, что в вашем случае мы отработали как следует.
Держался мужик хорошо. Это я сразу отметил и оценил. Как и то, что он говорил правду.
Валов, Эля и Георгий Бутенко1 — герои первой книги цикла Дальний «Лекарство от одиночества»
https://litnet.com/ru/book/lekarstvo-ot-odinochestva-b452262
Глава 5