А. з.
Шрифт:
— О чём это он?
— О теории вероятности, вот о чём, — сказал Андрей. — Учитывая возможные вероятности, я предполагал, что встречу в тайге волка или медведя. Но встретил вашего кореша. На первый взгляд, это случайность. В действительности это стечение обстоятельств, о которых я не знал, иначе учёл бы и такую вероятность. У вас каким-то образом оказался проводник, который в лесу как у себя дома. Из семи вариантов развития событий более вероятным было то, что вы избавитесь от меня.
— Из трёх, — поправил Бузук, глядя на Андрея с неподдельным интересом.
— Из семи. Первый вариант, самый маловероятный: вы отпускаете меня и этого парня. Второй вариант: убиваете нас обоих. Третий вариант: мы оба идём с вами. Четвёртый: его отпускаете, а меня берёте в заложники. Пятый вариант: отпускаете меня, а он показывает вам дорогу. Шестой и седьмой: убиваете одного из нас, а другого берёте с собой. Я понимал, что у меня нет шансов. Я был уверен в этом на сто процентов! Это же было так вероятно!
— Почему — вероятно?
— Вы сбежали из зоны. Побег незапланированный.
Бузук изогнул седую бровь:
— С чего ты взял?
— У вас ничего нет. — Андрей указал запачканным кровью пальцем на Сяву. — Этот вообще босиком. Разве из зоны так сбегают? Вы не имеете понятия, где находитесь и куда бежать дальше, поэтому говорили о карте. Вы знаете, что вас уже ищут. Дороги перекрыты. Ближние деревни оцеплены. Скоро над лесом полетят вертолёты. Чтобы затаиться в тайге и при этом не сгинуть, надо хорошо ориентироваться на местности. Карта в этом случае вам не поможет.
— Бузук, может, хватит? — подал голос Жила. — У меня от его болтовни голова уже квадратная.
— Пусть треплется. Всё равно Хрипатого ждём, — откликнулся Бузук и кивнул Андрею. — Продолжай.
— Вы не знаете наверняка, кто мой отец. И должны были принять решение с помощью теории вероятности. Вероятно, мой отец связан с питерскими, тогда меня лучше отпустить. Но есть вероятность, что он обычный человек и пойдёт со мной в полицию. Тогда меня лучше прикончить. Брать меня с собой тоже опасно. Если питерские узнают, что вы взяли меня в заложники, вам не поздоровится. А если я из простой семьи, то попросту стану вам обузой. Странно, что из множества вариантов вы выбрали самый маловероятный. — Вынырнув из своего математического мира, Андрей посмотрел на Максима и прерывисто вздохнул, пытаясь подавить рыдания. — Зачем вы его убили?
Бузук покачался из стороны в сторону, разминая занемевшие ягодицы:
— Он хорошо знал лес?
— Наверное. Вы же сами сказали, что он проводник. — Андрей вытер слёзы. — Отпустите меня. Пожалуйста. Я никому про вас не скажу. Обещаю.
— И куда ты пойдёшь?
— Не знаю. Прямо.
— Хорошая эта штука — теория вероятности, — произнёс Бузук, усаживаясь удобнее. — Хирург!
Человек, лежащий в трёх шагах от Бузука, приподнялся на локтях:
— Чего?
— Займись дружком. Хочу с ним покалякать.
Хирург неторопливо встал. Подойдя к Максиму, прижал палец к вене на шее, проверяя пульс.
В глазах Андрея вспыхнула надежда.
— Он жив?
Ничего не ответив, Хирург подхватил Максима под мышки, оттащил в сторону и привалил спиной к дереву.
— Он жив? — вновь спросил Андрей.
Бузук дал знак Жиле и предупредил:
— Только без шума.
Держа оружие обеими руками, Жила встал перед Андреем. Взирая в искажённое от страха лицо, измазанное кровью, с дорожками слёз на щеках, оскалился:
— Не дрейфь, наука. Оно же не заряжено. — И прикладом нанёс мощный удар в висок.
Раздался треск кости. Хвойный настил с тихим шорохом принял обмякшее тело.
Из кустарника донеслось бормотание Шнобеля:
— В снег упал Алёшка, а за ним Серёжка, а за ним Иринка…
— Шнобель! — прошипел Гвоздь.
Скрутившись калачиком, тот закрыл голову руками:
— Я осознал, я раскаиваюсь.
Жила оттёр травой кровь с приклада и, отложив ружьё, склонился над пареньком.
Гвоздь подсел к Бузуку, взглядом указал на Шнобеля:
— А с ним что будем делать?
— Пусть пока живёт, — ответил Бузук, наблюдая, как Жила стягивает с трупа кофту.
Из кармана вывалился телефон. Сява ящерицей скользнул по земле, забрал мобильный, понажимал на кнопки и приложил к уху:
— Алё, Сява на проводе.
Жила с разворота выбил телефон из его руки:
— Урод!
— Чего дерёшься? — взвизгнул Сява и потёр покрасневшее ухо.
— Ты ещё вертухаям позвони.
— В нём батарейка села.
— Дебил! — Жила поднял мобильный, сдунул с экрана хвоинки. — Не батарейка, а батарея.
— Мне как-то пофигу, — буркнул Сява и указал на проводок, торчащий из другого кармана спортивной кофты. — Там ещё что-то.
Жила потянул за провод и бросил Сяве наушники:
— Дарю.
— Ты мне лучше кроссы подари. Знаешь, как бегать больно?
Не спуская глаз с братков, Гвоздь недовольно крякнул:
— Пойду прослежу за делёжкой. — И примкнул к приятелям.
Бузук посмотрел Хирургу в спину. Тот сидел на корточках перед проводником, загораживая его своей фигурой.
— Хирург, ну что там?
— Похоже, сотрясение мозга.
— Диагнозы меня не интересуют.
— Он без сознания.
— Так сделай что-нибудь.
— Могу только добить, чтобы не мучился, — огрызнулся Хирург и, заметив движение глазных яблок под опущенными веками проводника, зажал ему рот ладонью.
Бузук беззлобно выругался и переключил внимание на Жилу и Гвоздя, занятых дележом вещей убитого.
Вглядываясь в болезненно бледное лицо, Хирург ждал, когда проводник придёт в себя, и мысленно уговаривал его не ворочаться. Затрепетали ресницы. Приподнялись веки.