А. з.
Шрифт:
Толкнув Андрея к Бузуку, Хрипатый подкинул ружьё. Жила поймал его, возбуждённо затоптался на месте, как породистый жеребец:
— Вот это улов! Вы только посмотрите! Сразу видно, что Хрипатый до воли дорвался. «Беретта»! Сегодня наш день, братцы! — Жила передёрнул затвор. Насупившись, исподлобья зыркнул на Хрипатого и вонзил взгляд в Андрея. — Кто такой?
Максим опередил приятеля с ответом:
— Охотник.
Подвигав плечами, Бузук покряхтел:
— Охотник без рюкзака, проводник без карты… Странные дела творятся.
— Я не охотник, — возразил Андрей.
— Я видел тебя зимой на охотничьей заимке, — произнёс Максим, взглядом умоляя товарища, подтвердить то, что он говорит. — Ты приезжал туда с отцом.
Но Андрей гнул своё:
— Ты меня с кем-то перепутал.
— Ну как же? С вами ещё были приблатнённые из Питера. Они всю ночь орали: «В небе звёздочка горит. Это питерский “Зенит”!»
— Ты перепутал, — упирался Андрей.
Максим потряс руками:
— Не слушайте его. У пацана от страха память отшибло. Его отец связан с питерскими. Я не знаю его фамилию, а то сказал бы. Отпустите его, всё будет шито-крыто. Такие люди умеют молчать. А из Питера вам благодарочка прилетит. Они умеют благодарить. Я сопровождал их на охоте, так они мне столько деньжат отвалили…
— Ты перепутал, — повторил Андрей твёрдым тоном.
Лицо белое, веснушки тёмные, выпуклые. В глазах понимание того, о чём Максим отказывался думать: они попали в беду, их не отпустят, им никто не поможет…
— И кто из вас брешет? — вкрадчиво спросил Бузук и кивнул Жиле.
Тот опустил ружьё на землю. Приблизился к Максиму, перешёл к Андрею. Сцепив руки за спиной, качнулся с пятки на носок. И нанёс удар головой в конопатый нос. Андрей рухнул как подкошенный.
— Вы что творите? — вскричал Максим. Рванул к Андрею, опустился перед ним на колени. И, получив в затылок чем-то тяжёлым, повалился без чувств.
— 13 ~
Сцапав Андрея за грудки, Гвоздь усадил его на ягодицы и упёрся коленом ему в спину, чтобы он не упал.
Прижимая ладонь к разбитому носу, Андрей вперил взгляд в Максима, уткнувшегося лицом в хвойный настил. И затрясся в мелком ознобе:
— Вы его убили?
Бузук подтащил к себе рюкзак, запустил руку внутрь. Среди свёртков то ли с едой, то ли с вещами нащупал пластмассовую коробку, а под ней нечто похожее на кобуру. Пробежался пальцами по шероховатой коже, определяя форму и размер находки; для пистолета кобура великовата. Не подавая вида, застегнул внутреннее отделение рюкзака на застёжку-молнию, затянул ремни и обратился к Андрею:
— Начнём сначала. Ты кто? Как оказался в лесу?
— Почему вы убили его? — спросил Андрей, выделив интонацией последнее слово.
— Отвечай, когда батя спрашивает! — произнёс Гвоздь и отвесил ему оплеуху.
Андрей мотнул головой из стороны в сторону, как китайский болванчик, и беззвучно заплакал.
Сява придвинулся к Бузуку:
— Городской он, зуб даю.
— Гляди, Сява, останешься без зуба.
— У деревенских другой прикид, а тут костюмчик форсовый и поршни моднявые. Это что на нём такое? — Сява хихикнул. — Бабские гольфы? Штаны в них заправил. Точно городской! Они все там под педиков косят. Городские в одиночку по лесу не шастают.
— Как тебя зовут? — вновь обратился Бузук к Андрею.
— Какая вам разница? — прогундосил он. По щекам катились слёзы. Кровь сочилась между пальцами и стекала по губам и подбородку, окрашивая воротник спортивной кофты в бурый цвет.
— Одёжку изгадит, — вздохнул Сява. — Жалко.
Бузук кивком указал на Максима:
— Твой дружок?.. Кто ещё был с вами?
Гвоздь навис над Андреем:
— Тебя спрашивают: кто ещё был с вами? — И занёс руку для удара.
— Не обижай мальчонку, — остановил его Бузук и продолжил допрос: — Твой дружок сказал, что он проводник. Это правда?
— Он мне не дружок.
— А кто?
Андрей закрыл лицо руками. Угловатые плечи сотрясались от сдавленных рыданий.
— Никто.
— Почему тогда плачешь?
— По-вашему, я должен смеяться? — Андрей размазал по щекам слёзы и кровь, стараясь не прикасаться к свёрнутому набок опухшему носу. — Вы убили человека. Это смешно, да?
Бузук покивал:
— Тут я с тобой соглашусь: смерть — это всегда печально. Но он вкручивал нам яйца, а мы не любим, когда нам брешут. Так ты охотник или нет?
— Нет.
— Откуда у тебя ружьё?
— Взял у одного хорошего человека. Но оно не стреляет.
Жила поднял с земли оружие и прицелился в Андрея:
— Точно не стреляет?
Андрей сжался в комок и зажмурился. Гвоздь отскочил в сторону, опасаясь неточного выстрела.
— Жила! — прошипел Бузук.
Тот со злобной ухмылкой нажал на спусковой крючок:
— Конечно не стреляет! Патронов нет.
— Как — нет? — промямлил Андрей. — Я думал, оно сломалось.
Глядя на Бузука, Жила демонстративно передёрнул затвор:
— Я на Хрипатого грешил. Заподозрил неладное. Придёт — извинюсь.
Гвоздь завертел головой, озираясь:
— А куда он делся?
— Хрипатый делом занят, пока мы лясы точим, — проворчал Жила. — Бузук, отдай мне сопляка. Я быстро развяжу ему язык.
— Погодь, Жила. Мальчонка очухается и отведёт нас к своему папаше.
Андрей вдруг расхохотался. Надрывный смех чередовался со стонами и бормотанием:
— К папаше… Сынок-ботан привёл друзей… Он офигеет…
Гвоздь ударил коленом его в спину:
— Заткнись, сука!
Хохот сменился надрывным кашлем. Восстановив дыхание, Андрей вытер кровь с губ:
— Хотите к моему отцу? Я тоже хочу, но…
Гвоздь схватил его за волосы:
— Что — но?
— Я не найду дорогу. — Андрей судорожно сглотнул ком в горле, смахнул с подбородка струйку крови. — От нападения акул каждый год погибает примерно двенадцать человек. От падения кокосов с пальм погибает больше сотни человек. Но кого люди боятся больше: акул или кокосов?
Сява выпучил глаза: