А. з.

Эль Кебади Такаббир

Толкнув Андрея к Бузуку, Хрипатый подкинул ружьё. Жила поймал его, возбуждённо затоптался на месте, как породистый жеребец:

— Вот это улов! Вы только посмотрите! Сразу видно, что Хрипатый до воли дорвался. «Беретта»! Сегодня наш день, братцы! — Жила передёрнул затвор. Насупившись, исподлобья зыркнул на Хрипатого и вонзил взгляд в Андрея. — Кто такой?

Максим опередил приятеля с ответом:

— Охотник.

Подвигав плечами, Бузук покряхтел:

— Охотник без рюкзака, проводник без карты… Странные дела творятся.

— Я

не охотник, — возразил Андрей.

— Я видел тебя зимой на охотничьей заимке, — произнёс Максим, взглядом умоляя товарища, подтвердить то, что он говорит. — Ты приезжал туда с отцом.

Но Андрей гнул своё:

— Ты меня с кем-то перепутал.

— Ну как же? С вами ещё были приблатнённые из Питера. Они всю ночь орали: «В небе звёздочка горит. Это питерский “Зенит”!»

— Ты перепутал, — упирался Андрей.

Максим потряс руками:

— Не слушайте его. У пацана от страха память отшибло. Его отец связан с питерскими. Я не знаю его фамилию, а то сказал бы. Отпустите его, всё будет шито-крыто. Такие люди умеют молчать. А из Питера вам благодарочка прилетит. Они умеют благодарить. Я сопровождал их на охоте, так они мне столько деньжат отвалили…

— Ты перепутал, — повторил Андрей твёрдым тоном.

Лицо белое, веснушки тёмные, выпуклые. В глазах понимание того, о чём Максим отказывался думать: они попали в беду, их не отпустят, им никто не поможет…

— И кто из вас брешет? — вкрадчиво спросил Бузук и кивнул Жиле.

Тот опустил ружьё на землю. Приблизился к Максиму, перешёл к Андрею. Сцепив руки за спиной, качнулся с пятки на носок. И нанёс удар головой в конопатый нос. Андрей рухнул как подкошенный.

— Вы что творите? — вскричал Максим. Рванул к Андрею, опустился перед ним на колени. И, получив в затылок чем-то тяжёлым, повалился без чувств.

— 13 ~

Сцапав Андрея за грудки, Гвоздь усадил его на ягодицы и упёрся коленом ему в спину, чтобы он не упал.

Прижимая ладонь к разбитому носу, Андрей вперил взгляд в Максима, уткнувшегося лицом в хвойный настил. И затрясся в мелком ознобе:

— Вы его убили?

Бузук подтащил к себе рюкзак, запустил руку внутрь. Среди свёртков то ли с едой, то ли с вещами нащупал пластмассовую коробку, а под ней нечто похожее на кобуру. Пробежался пальцами по шероховатой коже, определяя форму и размер находки; для пистолета кобура великовата. Не подавая вида, застегнул внутреннее отделение рюкзака на застёжку-молнию, затянул ремни и обратился к Андрею:

— Начнём сначала. Ты кто? Как оказался в лесу?

— Почему вы убили его? — спросил Андрей, выделив интонацией последнее слово.

— Отвечай, когда батя спрашивает! — произнёс Гвоздь и отвесил ему оплеуху.

Андрей мотнул головой из стороны в сторону, как китайский болванчик, и беззвучно заплакал.

Сява придвинулся к Бузуку:

— Городской он, зуб даю.

— Гляди, Сява, останешься без зуба.

— У деревенских другой прикид, а тут костюмчик форсовый и поршни моднявые.

Это что на нём такое? — Сява хихикнул. — Бабские гольфы? Штаны в них заправил. Точно городской! Они все там под педиков косят. Городские в одиночку по лесу не шастают.

— Как тебя зовут? — вновь обратился Бузук к Андрею.

— Какая вам разница? — прогундосил он. По щекам катились слёзы. Кровь сочилась между пальцами и стекала по губам и подбородку, окрашивая воротник спортивной кофты в бурый цвет.

— Одёжку изгадит, — вздохнул Сява. — Жалко.

Бузук кивком указал на Максима:

— Твой дружок?.. Кто ещё был с вами?

Гвоздь навис над Андреем:

— Тебя спрашивают: кто ещё был с вами? — И занёс руку для удара.

— Не обижай мальчонку, — остановил его Бузук и продолжил допрос: — Твой дружок сказал, что он проводник. Это правда?

— Он мне не дружок.

— А кто?

Андрей закрыл лицо руками. Угловатые плечи сотрясались от сдавленных рыданий.

— Никто.

— Почему тогда плачешь?

— По-вашему, я должен смеяться? — Андрей размазал по щекам слёзы и кровь, стараясь не прикасаться к свёрнутому набок опухшему носу. — Вы убили человека. Это смешно, да?

Бузук покивал:

— Тут я с тобой соглашусь: смерть — это всегда печально. Но он вкручивал нам яйца, а мы не любим, когда нам брешут. Так ты охотник или нет?

— Нет.

— Откуда у тебя ружьё?

— Взял у одного хорошего человека. Но оно не стреляет.

Жила поднял с земли оружие и прицелился в Андрея:

— Точно не стреляет?

Андрей сжался в комок и зажмурился. Гвоздь отскочил в сторону, опасаясь неточного выстрела.

— Жила! — прошипел Бузук.

Тот со злобной ухмылкой нажал на спусковой крючок:

— Конечно не стреляет! Патронов нет.

— Как — нет? — промямлил Андрей. — Я думал, оно сломалось.

Глядя на Бузука, Жила демонстративно передёрнул затвор:

— Я на Хрипатого грешил. Заподозрил неладное. Придёт — извинюсь.

Гвоздь завертел головой, озираясь:

— А куда он делся?

— Хрипатый делом занят, пока мы лясы точим, — проворчал Жила. — Бузук, отдай мне сопляка. Я быстро развяжу ему язык.

— Погодь, Жила. Мальчонка очухается и отведёт нас к своему папаше.

Андрей вдруг расхохотался. Надрывный смех чередовался со стонами и бормотанием:

— К папаше… Сынок-ботан привёл друзей… Он офигеет…

Гвоздь ударил коленом его в спину:

— Заткнись, сука!

Хохот сменился надрывным кашлем. Восстановив дыхание, Андрей вытер кровь с губ:

— Хотите к моему отцу? Я тоже хочу, но…

Гвоздь схватил его за волосы:

— Что — но?

— Я не найду дорогу. — Андрей судорожно сглотнул ком в горле, смахнул с подбородка струйку крови. — От нападения акул каждый год погибает примерно двенадцать человек. От падения кокосов с пальм погибает больше сотни человек. Но кого люди боятся больше: акул или кокосов?

Сява выпучил глаза: