А. з.
Шрифт:
Олег провёл языком по пересохшим губам:
— Получилось?.. Андрюха, я тебя спрашиваю.
Андрей скроил страдальческую мину:
— Нет. Живот крутит, а сходить не получается. — Метнул взгляд на ружьё. — Можно я понесу? Мне не тяжело.
Максим отдал ему оружие и, стиснув ладонями наплечные ремни рюкзака, быстро пошёл вперёд. Олег и Андрей кинулись следом.
С ветвей засохших деревьев свисал лохмотьями лишайник. Из земли торчали корни, оплетённые ползучими растениями. Грязно-зелёные ели топорщили длинные
— Сто пятьдесят… — прошептал Андрей. — Двести.
— Что считаешь? — поинтересовался Олег и закашлялся.
— Шаги… Дести пятьдесят. Лес не меняется.
— Максим! Давай передохнём, — попросил Олег. — Дыхание спёрло.
— Ещё чуть-чуть. Мы почти на месте.
Тон, каким были произнесены слова, насторожил Олега. Он присмотрелся к товарищу. Максим шёл уже не так уверенно и постоянно смотрел по сторонам, что-то выискивая. А когда оглядывался, на лице читалось замешательство.
— Триста шагов, — пробубнил Андрей. — Где этот чёртов овраг?
Максим резко остановился. Олег и Андрей сровнялись с ним и уставились на изгородь с открытой калиткой. Впереди, в просветах между лиственницами, виднелась крыша избы.
Содрогаясь в ознобе, Олег обхватил себя за плечи:
— Это как понимать? Мы сбились с дороги?
— Мы нигде не сворачивали, — заверил Максим.
Андрей прижал ладонь к животу:
— Я сейчас. Только никуда не уходите. — И нырнул в кусты.
— Как так получилось? — вновь спросил Олег.
Всматриваясь в чащобу, Максим пожал плечами:
— Сам не понимаю. — Подошёл к сосне. — Вот моя засечка. — Указал вперёд. — И там моя засечка. За ней ещё одна. У меня хорошая зрительная память. Можешь сам проверить.
— Не уходите! — послышалось из кустов.
Максим успокоил паренька:
— Без тебя не уйдём. — Достал из рюкзака шнур и одним концом обвязал ствол. — Так мы точно не ошибёмся.
— Сколько в мотке метров? — спросил Олег.
— Двести.
— А до оврага?
— Триста. Может, чуть больше. Там уже не заблудимся.
Из кустов появился Андрей. Пряча не распакованную пачку салфеток в карман, вымолвил с виноватым видом:
— Живот крутит, а сходить не могу.
— Беритесь за шнур, — велел Максим, — и следите, чтобы всё время было внатяжку.
В этот раз они шли медленно. Максим удовлетворённо щёлкал языком, когда обнаруживал очередную засечку. Перекидывал шнур через кустарники, из-за которых приходилось менять направление. Оглядывался, чтобы проверить, прямо ли они идут. Ярко-оранжевый шнур, натянутый словно струна, хорошо просматривался среди зелёной и бурой растительности.
Когда моток закончился, Максим привязал конец к грязно-белой берёзе. И они втроём помчались, объятые нестерпимым желанием оказаться как можно дальше от этого места.
Немного погодя Олег отстал. Глядя в спины приятелям, привалился к дереву:
— Подождите, отдышусь малость.
Максим вернулся, подхватил его под руку, потянул вперёд:
— Давай, Олег, ну же! Ещё чуть-чуть.
Послышался крик Андрея:
— Чёрт! Чёрт! Чёрт!
Максим и Олег подбежали к нему и встали как вкопанные. Перед ними чернела изгородь с открытой калиткой.
— Что происходит? — просипел Олег. — Максим! Ты что-нибудь понимаешь?
Почёсывая затылок, Максим повернулся вокруг себя:
— Похоже, здесь блудное место.
— А нечисть нас водит по кругу? — Олег издал булькающий смешок и обратился к Андрею: — Что ты говорил про «фокус правой ноги»?
Андрей вздрогнул:
— Компас не работает, сотовый не ловит, карта врёт. Вот попали!
Максим отвязал конец шнура от сосны, дёрнул, проверяя натяжку, и шнур безвольно упал на землю.
— Я ещё никогда в жизни так не боялся, — надрывно звякнул голос Олега.
— Я плохо привязал его к берёзе. Узел слабый, и всего-то, — сказал Максим, стараясь хотя бы внешне выглядеть спокойно.
От него зависели жизни друзей, а паника — плохая подруга.
— Максим, напряги память! — взмолился Андрей. — Как ты отсюда выбрался?
— Мы зря побежали, — сетовал Олег. — Надо было идти по засечкам. Давайте попробуем ещё раз.
Сматывая шнур, Максим приблизился к изгороди, ногой открыл калитку до упора. Закрыл опять-таки ногой. Снова открыл. В голове заворочались смутные воспоминания.
Андрей всплеснул руками:
— Вспомнил! Курьей ножкой называли дорожную развилку, дурное и опасное место, где собиралась нечисть. Мы на этой развилке. Покружим, покружим и вернёмся в избу. Избушка Бабы-яги — это гроб.
Максим посмотрел на него исподлобья:
— С тобой всё в порядке?
— Нет.
— Ружьё не потеряй.
Андрей стиснул в ладонях перекинутый через плечо ремень:
— Не потеряю.
— А я говорил, не надо сюда ходить, — бормотал Олег, нервно щёлкая пальцами. — Но вы же не слушаете старших. Приключений захотелось? Получите и распишитесь.
— А кто говорил «пусть ищет»? — начал Андрей.
— Хватит! — прикрикнул Максим. Затолкал моток шнура в рюкзак. — Идите за мной. Уходим через калитку.
Олег и Андрей обменялись озадаченными взглядами, но переспрашивать не стали. И вслед за Максимом прошли через проём в изгороди.
Какое-то время они шли между лиственницами и высокими папоротниками. Прикрывая лица руками, пробрались через малинник. Чертыхаясь, пересекли участок, поросший крапивой. И прищурились от яркого света.