А.Беляев Собрание сочинений том 7
Шрифт:
— Вы далеко не ходите, — сказал он Бойко. — Я уже знаю все их повадки.
Он пошел вдоль опушки леса вниз по поляне. Бойко следил за ним, стоя недалеко от пещеры.
— Вон он, рыжий дьявол! — крикнул Петр.
Бойко еще ничего не видел, но услышал знакомое тревожное ржанье. Скоро на поляну вышел рыжий жеребец, сопровождаемый табуном. Петр, отделившись от группы деревьев, смело пошел ему навстречу. Кони на этот раз приближались к врагу-человеку ровной рысью. Но, несмотря на это спокойствие, казалось, обе стороны сознавали, что настал час решительной битвы.
Петр с прежним хладнокровием подпустил врага, нацелил в грудь рыжего жеребца и спустил курок. Но ружье дало
Они хватали его зубами и взвивались на дыбы, стараясь копытами размозжить голову. Петр увертывался от ударов и бил лошадей прикладом. Скоро его винтовка была выбита из рук. Ухватив за гриву черную кобылицу, Петр одним прыжком вскочил к ней на спину и начал изо всех сил бить ее пятками в бока, надеясь, что она вынесет его из табуна. Лошадь взвивалась штопором, пыталась ухватить всадника зубами, падала на колени, но Петр был, очевидно, опытным наездником, знавшим фокусы своенравной лошади. Несмотря на все ее ухищрения, не переставая руками и ногами отбиваться, он еще держался.
Без мундштука и шпор Петр не мог заставить кобылицу вынести его из табуна. Однако сами кони помогли ему в этом. Они вздымались над кобылицей и, желая ударить Петра, больно били копытами в спину и бока кобылицы. Она захрипела под этими ударами и бросилась бежать по поляне, преследуемая табуном. Петр бил лошадь кулаками по глазам, пытаясь повернуть ее к опушке леса, где он мог ухватиться за сучья деревьев. Избегая сыпавшихся на нее ударов копыт, она сделала полукруг по поляне, приблизившись к месту, где стоял Бойко.
На мгновение глаза Бойко встретились с потемневшими глазами Петра. В этом мимолетном взгляде расширенных глаз Петра Бойко почудился упрек. В самом деле, почему Бойко не приходит ему на помощь? Он просто не успел опомниться, так неожиданно развернулась эта смертельная схватка. Бойко выхватил из кармана револьвер и, не думая о том, что оставшиеся четыре пули он хранил на случай самозащиты, — бросился наперерез и выпустил весь заряд. Один конь, раненный пулей в живот, взвизгнул и поднялся на дыбы, другой упал на всем ходу, перевернулся через голову, тяжко поднялся, упал на передние ноги, опять поднялся и, шатаясь, с протяжным хрипом отошел в сторону, как раненый воин, выбывший из строя.
Табун круто повернул направо и помчался к опушке…
Вот они летят над густыми буками. Петр протягивает руки, но они не достают до ветвей. Петр приподнимается, он уже стоит на спине обезумевшей лошади и хватается за ветви крайнего дерева. Ветвь под тяжестью тела опускается… Петр подтягивается на руках и поджимает ноги, чтобы избежать ударов копыт.
Низкорослая, лохматая лошадь ухватила Петра зубами за ногу и, присев на задние ноги, тащила на землю. В то же мгновение рыжий жеребец, поднявшись на дыбы, ударил Петра копытом в спину. Петр упал. Он судорожно передернулся еще несколько раз на земле, но борьба была уже окончена. Десятки копыт топтали его тело.
Все это произошло с необычайной быстротой. Бойко стоял, окаменев от ужаса.
Как будто насладившись местью, рыжий жеребец шумно вздохнул сквозь широко раскрытые ноздри, поднял голову, издал призывное ржанье и крупной рысью поскакал к лесу, стряхивая с морды окровавленную пену. За ним последовали другие кони.
— Погиб! — тихо произнес Бойко.
Подавленный ужасом виденного, он вернулся в пещеру. Ему тяжело было оставаться здесь. Бойко вновь
К своему удивлению, он заметил, что пещера не замыкается скалой, а имеет узкий проход. Он взял спички, зажег лучины и проник через этот проход в другую пещеру, больших размеров.
Здесь, по-видимому, была тайная кладовая пещерного жителя. В углу лежал мешок с сухарями и две коробки сахарина. На полу валялись жестянки из-под консервов, два старых мешка и изорванная чадра. Бойко, окончив осмотр, уже направился к выходу, как вдруг в расщелине скалы он заметил старую газетную бумагу. Он вынес находку на свет, развернул газету и нашел в ней небольшое, простенькое колечко с бирюзой и сложенный вчетверо лист плотной, синеватой бумаги.
Это было письмо, адресованное французским комиссаром в Крыму одному из белогвардейских генералов. К письму была приложена пачка документов, написанных на французском языке. А на обратной стороне письма была полустертая надпись, сделанная карандашом рукой полуграмотного или больного человека. Буквы прыгали и как бы валились в сторону. А может быть, их писал человек, сидя на седле едущей лошади? «Пе-ред-ать… в шта… Крас… ар…».
— Недурная находка, — пробормотал Бойко, усмехаясь, и глаза его заблестели. — Ради этого стоило задержаться в Крыму! Немало франков дали бы французы за то, чтобы получить обратно эти бумаги, если уж они не дошли по назначению… Интересно, сколько рук прошел этот пакет и кто сделал карандашную надпись? Так вот какую драгоценность, вместе с колечком, хранил Петр в своей пещере!..
Положив в карман находку, Бойко вышел из пещеры, оглянулся еще раз на кровавое пятно и начал бодро карабкаться по склонам горы…
Туда, на север, к своим — во что бы то ни стало!
ВЕРХОМ НА ВЕТРЕ
— Пощады! Пощады! Пожалейте детей, не делайте сиротами! Пощады! Пощады!..
Эти бабы испортили всю торжественность церемонии. Как они прорвались через цепь солдат? Генерал-капитан Буэнос-Айреса, диктатор Розас, нахмурился. Его рыжий английский скакун нервно перебирал ногами — детский и женский крик действовал на нервы лошади гораздо сильнее, чем на нервы седока. Женщины окружили лошадь, кричали «Пощады!» и протягивали к Розасу плачущих младенцев. Но «человек железа и крови», как звали его, не знал жалости. На его бритом лице с большим носом и бачками на щеках не выражалось ничего, кроме досады на случайное нарушение порядка.
Высокомерный, гордый, в мундире с высоким воротником и в шляпе с плюмажем, он сидел на лошади так неподвижно, что его можно было принять за статую. Наконец крики ему надоели. Не поднимая руки от поводов, он приподнял указательный палец и сказал тихо, но внятно:
— Уберите женщин!
Адъютант отдал приказ офицерам, офицеры — солдатам, солдаты нехотя начали отгонять плачущих женщин. Площадь очистилась. Прямо перед Розасом виднелись пятьдесят столбов в рост человека с привязанными к ним полураздетыми солдатами. По левую и правую стороны от него стояли войска. Посреди площади, между Розасом и столбами, лицом к привязанным людям — цепь стрелков с ружьями наготове. За столбами виднелась груда человеческих тел. Розас производил суд над пойманными дезертирами армии. Заодно расстреливались и личные враги Розаса. Сегодня был большой день. С утра над площадью висела дымовая завеса, которую не мог развеять даже довольно сильный ветер, и слышались залпы. То диктатор Розас правил страной.