A.D. 2059. Необратимые последствия
Шрифт:
Ян напрягся, поняв, куда клонит Индрек. В голосе его попутчика появились настораживающие нотки зависти.
– Да так, ничего особенного, – уклончиво ответил он. – Звезд с неба не хватаю. Обычная «химза», с небольшими доработками. И что ты все заладил: как бы, да как бы… Смотри, слюной не захлебнись!
На самом деле гермокостюм, добытый в одном из дальних походов на поверхность, Ян берег пуще глаза своего. Сшит он был, скорее всего, для нужд армии из прочного «умного» материала – графена 11 , представлявшего собой модификацию углерода и электропроводных нитей толщиной всего в несколько атомов. «Новейшая разработка ученых» – так, кажется, писали об этом открытии в СМИ. Об удивительных свойствах костюма Ян узнал не сразу, постепенно тестируя его в ходе рейдов, и «влюбляясь» в него с каждым днем все больше.
11
Лежащие в основе ткани графена нити покрывались серебристым полимером, молекулы которого имели свойство сокращаться и растягиваться под действием слабого электрического импульса, подающегося из вшитого нано-блока питания. Таким образом, у обладателя костюма появлялась возможность им «управлять»: ткань сжималась по фигуре, «подгоняла» себя под его габариты.
Чудо, что в его руках оказался некий новейший прототип, созданный человеческим гением, к сожалению, загубленным в День Перелома. Возможно, информация о его назначении и разработчиках была утеряна навсегда. Но так или иначе, аналогов Ян не встречал больше нигде.
Шикарным дополнением к его амуниции служил цифровой бинокль серии CCD-2040. Устройство, выкупленное у бывшего военного офицера за баснословную цену обеспечивало 22-кратное увеличение и очень высокое качество изображения, благодаря встроенному автофокусу.
Никто, кроме Яна, не знал, что это на самом деле и какова его реальная ценность. Не удивительно, что он тщательно скрывал свое богатство в особом тайнике, в стороне от чужих глаз, и возвращался за ним лишь перед выходом в очередной рейд. От греха подальше, так сказать.
К сталкерским комбезам с химзащитой, собранным в подземке буквально по деталям, иногда даже от разных модификаций или же к плащ-палаткам военного образца, выуженным из бункеров и заброшенных складов, он относился с презрением: защиты почти никакой, только народ смешить.
Перфекционист в мелочах, Ян даже вместо стандартной фильтр-маски предпочитал пользоваться фильтратором – средством индивидуальной цифровой защиты органов дыхания первого поколения, появившимся в далеком 2033 году, но зато оборудованным мощным самоочищающимся фильтром, который защищал легкие от любой пакости, какую только можно себе представить.
– Да ты не кипятись, друг, – заметив, что его проводник теряет терпение, Индрек решил сменить тему. – Ну раз уж разговор зашел… Давно ты занимаешься сталкерским промыслом?
– Начал почти сразу после Перелома. Кто-то ведь должен был однажды выйти наверх, понимаешь?
Индрек не сразу понял, говорит ли Ян на полном серьезе или же шутит. Застывшая на его лице гримаса удивления заставила Яна добавить:
– Когда ты «закрыт» в бункере, все дни походят один на другой, так что стираются в памяти очень быстро. Безысходностью и однообразием пропитаны вода и пища, затхлый воздух. Время замедляет свой ход и трудно вести счет дням, неделям, месяцам.
Спасся я в одном из бункеров в районе станции Горьковской, с порядковым номером 1 12 . Так позже и прижилось у нас: «Убежище-1». Сначала было нас не больше дюжины человек. Потом в бункер стали стягиваться еще люди. Кого-то принимали сразу, а от кого-то приходилось и силой отбиваться. Короче, разные ситуации возникали. Ну, а потом обжились немного, постепенно ушло чувство беспомощности. Сошлись мы взглядами, когда поняли: по-другому нельзя. Хочешь выжить – нужно объединяться. Ясно всем стало – строить нам придется новую жизнь в бункере, под землей. И все тут. Выхода другого не было. А я считаю: повезло нам. Люди подобрались в общине удивительные. И полезные, по большей части.
12
Все бункеры, расположенные возле крупных станций метрополитена в Мегаполисе-101, имели порядковые номера.
– Полезные? В каком смысле?
– Да, полезные. Люди с руками, головой. Кто-то сам сообразил – как воду добывать из проходящего над бункером водопровода, кто-то – вскрыть хранилище убежища помог. Нашли еду там, да одежду, все дела. Быт наладили, в общем, спустя месяц или два. Ну а меня тянуло все наверх, не знаю, как объяснить эту тягу. Мешать мне никто не стал, пошел один из первых я туда, как позже выяснилось.
– И как оно, твое первое впечатление от… Зоны?
Ян вздохнул, собираясь с мыслями.
– Когда я впервые побывал там, я был растерян и напуган. И еще обрадован…
– Обрадован?!
– Да! Тем, что птицы выжили. До этого я представлял себе пустыню, образовавшуюся на месте города, в которой не осталось ничего живого, понимаешь? Будто после ядерного взрыва. Или как после того вируса китайского, в 2020 году, забыл его название… А тут… Я увидел, сколько птиц вьется над городом и рассмеялся. Раз эти пернатые умудрились выжить, решил я, значит и люди могли… Но здесь был и практический интерес: птицы могли быть пригодны в пищу, чисто теоретически.
– Ну да, ну да – закивал Индрек с пониманием.
– Вот ты спрашиваешь, чем мне больше всего запомнился тот день, мой первый контакт со «Стоп-Зоной»? Первым, что я увидел, выйдя на поверхность, была мертвая птица. Она лежала в нескольких метрах от меня и выглядела совсем свежей. И я побежал к ней и схватил ее. Это была чайка. Крупная птица, кило на пять тянула. Я понюхал ее и остался доволен находкой. Положил в рюкзак и утащил домой, в «Убежище». Я думал, что нашел постоянный источник пищи, ведь на птиц можно было научиться охотиться.
Можешь себе представить, каково было мое разочарование, когда я выпотрошил эту тушку и обнаружил внутри кучу… мусора! Желудок чайки был до отказу набит пластиковыми крышками, обрывками пакетов, там были даже целые солнцезащитные очки! Как уж она умудрилась их проглотить, я не знаю… но зрелище то еще. Самое неприятное в этом было то, что весь этот пластик жутко фонил… Вот такую злую шутку с нами сыграла природа.
Рассказал другим – не поверили. Идите, говорю, да смотрите сами, раз так.
Пошли мужики, группой в пять человек, но вернулись только двое. Остальные в «перекос» угодили, а точнее в «покатушки», как выяснилось позже. Жуткая смерть, медленная. Те, кто вернулся, рассказали все, что видели. Вот тогда мне люди, наконец, поверили. И побоялись в другой раз выходить из «Убежища». Никто умирать не хотел, хоть и то, как мы жили, жизнью назвать было трудно. Потом я снова отправился наверх, в «Стоп-Зону». Раз сходил, два, три… И все жив, здоров! Да еще и не с пустыми руками всякий раз возвращался. Выдали мне после этого смарт-браслет. Чтобы я карту Зоны создавать начал. Чтоб отмечал те места, в которых побывал, а еще те, где бывать не следовало. Так я сталкером стал.