Абандон 2
Шрифт:
– У вас много национальностей? – спросил я.
– Три основных, и ещё много мелких. Это большая страна. Больше, чем кажется из Европы.
– Да, – согласилась Соня, – вероятно, вы правы.
– Понимаю, что сейчас вы видите нищету и неустроенность. Но, поверьте, мы добиваемся прогресса. Было гораздо хуже, – вздохнул Адриан, – мир меняется, и у нас появляется шанс. И то, что вы направляетесь изучать, может спасти очень много жизней. Вытащить из нищеты.
Гид понял, что увлёкся и сболтнул
– Что вы об этом знаете? – всё-таки решился спросить я через минуту. В конце концов, Эльвира не накладывала никаких ограничений на общение с местным, да и Адриан не русский лётчик, чтобы следовать каким бы то ни было «допускам».
– Не многое, – вздохнул гид, – проклятое место, по мнению местных. Ну а как иначе? Все древности у нас считаются табу, местные стараются обходить их. И, наверно, правильно делают.
– И что, много у вас таких мест? – поинтересовалась Соня.
– Дофига и больше, – улыбнулся Адриан.
– А что значит «проклятое»? – продолжала Соня, – что будет, если там побываешь?
– Ну, считается, что в заброшенных местах водятся гули, – ответил гид, пожав плечами, – но это, скорее, арабское влияние. Мы мусульманская страна, знаете ли, со всеми вытекающими. И нечисть у нас тоже арабская. Конечно, у местных племён есть свои названия для злых духов и оборотней. Но про гулей знают все.
Соня посмотрела на меня многозначительно, но я промолчал.
Глава 2
Вставать пришлось довольно рано, в шесть по местному времени. Адриан разбудил меня звонком с ресепшн. Вставать было тяжело: сказывался джет—лаг, и общее утомление от обилия впечатлений.
Кое—как приняв душ, я спустился в столовую. Тут был накрыт довольно скудный по европейским меркам шведский стол, но яичницы и бутерброда с сыром мне вполне хватило для того, чтобы насытиться.
Соня присоединилась ко мне минут через пять. Судя по её виду, она вообще не спала.
– Эй! – я окликнул напарницу, когда она появилась в дверном проёме, – сюда!
Она медленно, как сомнамбула, подошла и опустилась на стул. Я налил ей кофе из стеклянного кувшина.
– Спасибо, – кивнула Соня.
– Ты как вообще?
– Да не очень, – она покачала головой, – вроде окна закрыты были – но Арти! Вокруг меня всю ночь летали комары! Я пшикала средством каждые пятнадцать минут, а оно дико вонючее, у меня от него голова болит! А через полчаса они опять жужжать начинали! И под одеялом было дико жарко, а вылезти – страшно!
Я недоумённо заморгал.
– Ты чего? Забыл, что тут малярия повсюду?
– А-а-а, – кивнул я, – вот оно что…
– Я не хочу болеть!
– Слушай, у нас есть хорошее
– Не каждый? – с надеждой спросила Соня.
– Нет, конечно! – убеждённо кивнул я, хотя на самом деле такого твёрдого убеждения у меня не было, – не переживай.
– Ладно, – кивнула напарница, – но спать дико хочется! И голова болит.
– Конечно, если ты спала в жаре и с химией, – усмехнулся я, – давай я принесу тебе йогурт.
– Спасибо, Арти!
После завтрака мы снова поехали в аэропорт. В этот раз вместо огромного транспортника нас ждал мелкий самолётик с винтовыми двигателями, чья кабина напоминала салон маршрутки.
Когда мы вырулили на стоянку, миновав охрану аэропорта, лётчики уже сидели за штурвалами. Кроме Адриана в салон забрались целых четыре вооружённых охранника.
– Интересно, а парашюты тут есть? – попробовал пошутить я, пристёгивая ремни безопасности, которые казались игрушечными.
– Под сиденьями, – на полном серьёзе ответил Адриан.
Я наклонился. И действительно: под двумя рядами передних сидений лежали штуковины, похожие на рюкзаки с лямками.
Соня побледнела.
– Я не хочу прыгать, – сказала она.
– Надеюсь, и не придётся, – обнадёжил Адриан.
После этого самолёт запустил двигатели, и разговаривать стало сложно: от шума закладывало уши.
Перелёт был долгим, часа два, как мне показалось. Точнее я бы не сказал – поскольку не засёк время вылета.
Под нами расстилались влажные леса, которые кое-где перемежались небольшими деревеньками, реками и грунтовыми дорогами. Деревенские строения выглядели забавно: благодаря покатым круглым крышам их скопление здорово походило на гнездо опят в осеннем лесу.
Когда мы заходили на посадку, рельеф начал меняться. На горизонте появились небольшие плоские горы, с редкими отвесными скалами и, как мне показалось, даже водопадами.
Самолёт приземлился на грунтовой полосе. Местная почва была красной, глинистой. «Будто напитанной кровью», – почему-то подумал я.
В конце полосы нас уже встречали. Два внедорожника, с белыми крышами и рыжими, заляпанными местной грязью бортами. Возле них три человека в серых комбинезонах и зелёных светоотражающих жилетах.
Первым вышел Адриан. Он сразу направился к встречающим и с каждым поздоровался за руку. Потом вышли вооружённые люди в камуфляже. И только затем мы.
К нам подошёл один из встречающих, седой мужчина европейской внешности, под шестьдесят лет. Подтянутый, даже спортивный.
– Добрый день, – он протянул мне руку, – меня зовут Александр, я главный геолог рудника Лефа.