Абордажная команда Белвела
Шрифт:
Оливье вдруг ударил по столу:
— Объявляю военный совет!
— Надо придумать детальный план, — живо заговорила Роберта, — прежде всего, собрать большую команду. Как минимум сто пятьдесят головорезов.
— Я пойду один, — возразил Фрэнсис.
— Капитан! — воскликнул Оливье, — лабиринты Бланкальера колоссальны! Ты заблудишься, и никогда не выйдешь на свет. И это не главная сложность! Пусть у форта маленький гарнизон, но как только появится опасность, из Принстона на подмогу выдвинется целый флот! Неизвестно как, но они тут же получают сигнал тревоги.
— Вы забыли о главном, — сказала Роберта, — как мы будем выбираться с острова?
— Есть вариант, — сказал Оливье, — в бухте стоит моя лодка. Она небольшая, но есть весла и парус.
— Лодка, — рассмеялась Роберта, — нас тут же потопят! Один залп и мы пойдем ко дну! Нужен большой корабль, сильная команда и четкий план действий.
— Я же сказал, что пойду один, — проворчал Фрэнсис.
— Капитан, это самоубийство! Без схемы форта ты будешь блуждать бесконечно, не имея списка заключенных — проверять камеры до конца жизни.
Фрэнсис задумался:
— Тогда мне нужен план тюрьмы. Где его достать?
— Оливье… — замялась Роберта.
— Да, внучка?
— У служащих есть схема форта?
— Никогда там не работал, но думаю, должны быть: нет ничего проще, чем заблудиться в лабиринтах Бланкальера.
— Твой внук… он ведь там служит? — намекнула Роберта.
Оливье вздохнул.
— Внук! — рявкнул он на весь дом.
— Чего тебе, старый черт?! — донесся крик со второго этажа.
— Иди сюда, разговор есть!
— Отстань, дед, я занят!
Оливье набрал полную грудь воздуха и выкрикнул:
— Я тебе говорю: иди сюда, сухопутная крыса!
Спустя минуту послышалось ворчание, негромкие шаги, и на кухню вошел внук Оливье.
— Чего тебе, дед? — проворчал он, — когда эти разбойники уберутся отсюда?
— Уже скоро, но сперва к тебе есть разговор, — сказал Фрэнсис.
Парень несколько секунд сумрачно разглядывал гостей и вдруг понял, что пора бежать.
— Вас всех повесят! — завизжал он, пускаясь наутек, — всех!
Фрэнсис рванул следом и влепил ему зуботычину. Парень мешком свалился на пол.
— Оливье, покажи, где у него документы.
Старик пошел вперед, Фрэнсис взял парня под мышку, а Роберта двинулась следом. Комната внука оказалась удивительно тесной. Фрэнсис свалил его на пол, а Роберта сорвала с постели покрывало и связала ему руки за спиной. Паренек начал приходить в себя.
— Разбойники, — слабо возмутился он, — дед, ты чего творишь!
— Молчи, сухопутная крыса! — прикрикнул Оливье, разыскивая среди вещей рабочую сумку.
— Дед! Ты пожалеешь! — пригрозил внук.
Роберта пнула его в бок:
— Молчать!
— Ага, вот она! — обрадовался Оливье.
Старик вытряхнул содержимое сумки на стол. Все трое склонились над бумагами.
— Смотрите, пропуск, — Фрэнсис указал потрепанный листик, — меня с ним пустят?
— Нет, — покачал головой Оливье, — там все друг друга знают в лицо.
— Государственная измена! Дед, тебя повесят! — подал голос связанный парень.
— Молчи уже, — раздраженно сказала Роберта.
— Это что?
— Дай посмотрю, — сказал Оливье, рассматривая стопку листов.
— Так, а это? — из кучи бумаг Фрэнсис достал около десятка писем, — почитай, Роберта.
— Не смейте! — завопил внук.
Не слушая его, Роберта открыла первый конверт. Парень негромко, но жалобно заскулил, когда Роберта присела ближе к окну, разворачивая письмо.
— Фрэнсис, это, наверное, лучше не читать… — покраснев, сказала она.
— Почему?
— Любовные письма…
— Все равно, читай, — сказал Фрэнсис, — там может быть что-то полезное.
— Не смейте!
Роберта продолжила чтение и окончательно залилась румянцем.
— Тут ни слова о службе, — произнесла она спустя десяток строк, — зато… ого!
— Может, дальше будет что-то, — рассеяно предположил Фрэнсис, изучая пустые бланки. — Не отвлекайся. Оливье, тут ничего. А у тебя?
— Капитан, это рабочие документы. Они вечно ерундой занимаются. Что-то выписывают, бумажки перекладывают из стопки и в стопку, и называют это делом!
— Значит, ничего? Тогда посмотрим тут. О, гляди, карта!
Оливье прищурился.
— Остров Бланк, — определил он, — как я вижу, на точность не претендует.
У них за спиной всхлипнула Роберта. Они удивленно посмотрели на неё. Девушка смахнула слезы:
— Это так мило, — проговорила она, приступая к четвертому письму.
Связанный на полу парень густо покраснел и больше не издал ни звука.
— Не будем отвлекаться, — сказал Фрэнсис, — меня вдруг посетила потрясающая мысль! Оливье, ты умеешь писать?
— Конечно, капитан.
— Тогда я придумал для тебя должность в команде! Оливье, я назначаю тебя судовым писарем!
— Да, капитан! — гаркнул Оливье.
— Собери в эту сумку чистые листы и письменные принадлежности!
— Есть, капитан! — Оливье принялся набивать сумку бумагой, перьями, не забыл ножик для очинки и стопку мятой кальки, бросил на дно две чернильницы.
— Готово, капитан! — доложил он.
— Хорошо, — Фрэнсис повертел в руках маленький листик, исписанный корявыми буквами. — Посмотри, Оливье, это нам не поможет?
— «Памятка: как пройти в кабинет коменданта», — прочел судовой писарь на клочке бумаги, — то, что нужно!