Абордажная команда Белвела
Шрифт:
— Что же с ним стало? — спросил Оливье.
— Он был проклят на вечную жизнь и вечные скитания. Вскоре он сошел на берег, оставив заваленный трупами корабль, и с тех пор постоянно странствует по земле, и нигде не может найти успокоения. Он ходит из поселения в поселение только для того, что бы рассказать свою историю.
— Только для этого?
— Говорят, что да, — сказал Грэм.
— Ты прав.
Оливье и Грэм обернулись, и увидели, что за ними стоит Дин.
— Извините, что просил убить альбатроса. Это действительно плохая примета. Я сам это сделаю, моя душа демонолога и так уже не станет прежней.
— Вот она, птица! — вскочил Оливье, прицеливаясь.
— Я сам! — Дин схватил его за руку, и отвел пистолет в сторону. Потом шепнул под нос заклятие, и птицу будто пришибло молотом, она свалилась с реи на палубу. Дин подошел к альбатросу, и Грэму показалось, что он поднял ее нежно, что было странно для человека, только что оборвавшего ей жизнь.
— Я отправлюсь готовить зелье, — сказал Дин, — готовьте корабль к плаванью! Поднимайте паруса!
Дин вошел на камбуз, налил в кастрюлю морской воды из ведра. Лезвие ножа распороло тушку птицы, кровь струйкой потекла вниз. Следом он бросил сердце, под кастрюлей весело заиграл огонь. Дин помешал ингредиенты, нашептывая заклинание. Прошло немало времени, пока он не решил, что колдовское зелье сварилось, и зачерпнул его кружкой. На камбуз зашел Пьер.
— Будь другом, вылей за борт, — Дин кивнул на кастрюлю.
— Я вообще-то зашел за ромом, — нахмурился тот, — ладно уж, давай. Жутко хочется посмотреть на заклятие.
Они поднялись на верхнюю палубу. Дин с кружкой внимательно рассматривал карту, а Пьер в это время выплеснул из кастрюли за борт. Грэм и Оливье поднимали паруса.
— Начнем! — крикнул Дин, влезая на марсовую площадку.
— Готовы! — крикнули ему в ответ.
Ветра не было, и паруса в этот момент были бесполезны. Стоя на площадке и держась одной рукой за мачту, Дин сделал глоток, и зелье потекло по горлу.
Дин откашлялся и, сверившись с компасом, принялся читать заклинание, то срываясь на крик, то мелодично напевая. Задрав головы, пираты с интересом наблюдали за ним. Демонолог замолчал, и сильный порыв ветра налетел на корабль, расправляя паруса. Удивлению Пьера не было предела, он бегал от борта к борту и оглядывался по сторонам. Флейт разогнался и теперь шел на всех парах, разрезая волны.
— Никогда такого не видел! — воскликнул Пьер.
Дин стоял, не шевелясь и глядя вперед по курсу. Пираты думали, что он спустится вниз, но демонолог продолжал стоять на марсовой площадке, и ветер трепал его волосы. Пираты подождали десять минут, потом еще столько же, наконец, Грэм не выдержал и полез к нему. По глазам Дина стало понятно, что сознание его отсутствует, а точнее, пребывает где-то в другом месте. Грэм не стал его трогать и спустился вниз. Пираты посовещались, и решили, что раз он не давал никаких указаний, то и делать ничего не надо. Они подумали, что пришло время поесть, и отправились на камбуз. Вид крови и мертвого альбатроса, которая так и осталась лежать на столе, и вокруг которой бегали крысы, отбил им аппетит, поэтому они взяли по бутылке рома и поднялись обратно, наблюдать за демонологом. Взошла луна, а Дин все направлял движение ветра, вызванного магией.
И закончилась ночь, с первыми лучами солнца впереди показалась земля, а Дин все еще продолжал колдовство. И только когда они вошли в бухту Порт-Стена, он остановил заклинание, и чуть было не рухнул вниз, сумев в последний момент сохранить равновесие. Ветер в одно мгновение стих. Грэм спустил Дина вниз, тот еле передвигал ноги, и блаженно упал на койку, оказавшись в каюте. Оливье, Грэм и Пьер убрали паруса, и корабль замер на воде, в какой-то полумиле от острова. Теперь оставалось лишь драить палубу и ждать приказа капитана.
Глава 16. Лавка алхимика
Поговаривают, будто слухи распространяются быстрее ветра. Так, до пиратского острова Порт-Стен уже долетели новости о произошедшем в форте Бланкальер. О Фрэнсисе Эвери заговорили с почтением и одобрением. На улицах, в кабаках и кают-компаниях рассуждали о его огромной команде: одни упоминали цифру в тысячу человек, другие в две, а самые завравшиеся шептали о флотилии из пятидесяти кораблей. Чуть позже прилетела новая весть: команда Черной вдовы потерпела сокрушительное поражение от Фрэнсиса Эвери. Нельзя было сказать, что Черная вдова славилась сильной командой, но уважение было на ее стороне. Во-первых, женщина-капитан всегда привлекает внимание, а во-вторых, она сумела наладить регулярные поставки контрабанды с материка.
Утром пятнадцатого дня девятого месяца выяснилось, что корабль Фрэнсиса Эвери, отбитый у Черной вдовы, стоит в бухте Порт-Стена. Среди пиратов только и было разговоров, что о человеке, посмевшим атаковать форт Бланкальер, тем самым подписав себе смертный приговор. Говорили, что он ничего не боится, потому что ему уже нечего терять. Он жесток, беспощаден и жаждет крови.
К полудню флейт Фрэнсиса Эвери причалил в порт. С него сошли четыре человека и затерялись в толпе. Казалось, на корабле никого не было и можно было забирать без боя. Но пираты знали, что это лишь приманка — не может такой капитан оставить судно без присмотра. Кроме того, ходили слухи, что на борту находятся несколько колдунов, сила которых несравненно выше королевских. Поговаривали о Дине Лайлойде, широко известном в чрезвычайно узких кругах. Ближе к вечеру дошел слух, что из форта Бланкальер был освобожден никто иной как Грэм Блэксмит, известный в прошлом пират, лишь чудом не окончивший капитанскую карьеру на виселице. Теперь же он присягнул на верность Фрэнсису Эвери, и сказал, что пойдет за ним хоть на морское дно. Ажиотаж нарастал: открылась пикантная подробность — якобы в команде Эвери так же находится Роберта, бывшая любовница Грэма Блэксмита, которая бросила его в тот самый момент, когда их загнали в тупик правительственные войска. Пока не было ясно, как они теперь уживаются. Кое-кто поговаривал, что они примирились, но большинство утверждало, что Грэм ее люто ненавидит, но терпит из-за Фрэнсиса, хотя и обещает при первой возможности пустить пулю в спину. Разговоров об этом было немало, но любой из них заканчивался рассуждениями о темной лошадке, пирате, до сих пор не показавшим своей истинной сущности. Некто Оливье Шарм так же состоял в команде Эвери. О нем мало что было известно, кроме той подробности, что кровожаднее него на свете никого нет и быть не может. Его жестокость заставляет кровь стыть в жилах, к тому же поговаривали, что лучшего канонира не найти, и если вы собираетесь покорить море, то без Оливье Шарма у вас нет ни единого шанса. Более никаких подробностей об этой команде не было, все прочее называлось домыслами и байками.
К вечеру на борт ступили первые любопытные. Вместе с Пьером, которому было поручено продать все, что есть на корабле, и половину забрать себе, в трюм вошли скупщики краденого. Черная вдова везла на продажу десятки мешков с пряностями, в большинстве своем гвоздику. Контрабандисты оценили товар в полторы тысячи золотых крон, но Пьер отчаянно торговался, и они сошлись на трех с половиной. Трюм опустел, и в городские слухи добавились новые факты. Оказалось, что на судне действительно никого нет, но якобы установлено сторожевое заклинание, которое испепелит любого, кто посмеет проникнуть на корабль, а если и не испепелит то, по крайней мере, проклянет до третьего колена. И хотя пираты на долгую жизнь не рассчитывали, но умирать так глупо не собирались — куда лучше во время абордажа получить саблей в грудь.
Пьер отсчитал Фрэнсису, который уже мог сидеть на койке, тысячу семьсот монет, рассказал о городских слухах, и пожелал удачи. Врач сошел с корабля со своей долей и скрылся в закоулках Порт-Стена.
Дверь распахнулась, и Дин Лайлойд вошел в алхимическую лавку своего старого приятеля Ян Ван Ремма. В помещении витал аромат бесчисленных ингредиентов: порошков, трав, минералов и настоек. За прилавком стояла молоденькая девушка с короткими каштановыми волосами и любопытными глазами. Дин попросил ее позвать хозяина. Она сказала, что господин Ремм занят и просил не беспокоить. Тогда демонолог попросил передать, что к нему пришел Дин Лайлойд, и пообещал, что подарит ей золотое колечко с изумрудом, если господин Ремм не пожелает видеть гостя. Девушка удивилась и пошла наверх. Спустя минуту к Дину выбежал толстяк с добрыми глазами, Ян Ван Ремм, исследователь мироздания, как он себя называл.
— Дин, дружище! — воскликнул он, тряся его за руку.
Тот улыбнулся:
— Давно тебя не видел. Но я по делу.
— Есть что рассказать? — глаза Яна сузились.
— Кое-что есть, но это потом. Сперва одно дело, и кроме тебя я не знаю на кого надеяться.
— Можешь на меня положиться! — заверил его Ян, — идем наверх, расскажешь все по порядку.
Они поднялись в кабинет алхимика, заваленного кипами бумаги и сотнями книг.
— Дочка! — крикнул Ян, — встань за прилавок!