Шрифт:
После ужина, когда посуда уже убрана и вымыта, для нас, детей, нет ничего лучше, чем собраться вокруг огня и слушать рассказы Отца.
Памятуя все современные виды развлечения, вы, возможно, заметите, что такая картина отдает чем-то ветхозаветным, но, произнося эти слова, вы, надеюсь, простите
Мне минуло восемнадцать, и почти все мое детство осталось позади. Но Отец – прирожденный актер, звуки его голоса завораживают меня, и я заслушиваюсь его рассказами. Хотя мы и выиграли Войну, но потери понесли невероятные, и мир вокруг полон зверств и жестокостей. Я бережно храню мир моего детства.
– Расскажи нам о последнем бое, – обычно просят дети, и вот история, которую они обычно получают в ответ. Хотя мы и прекрасно знаем, что все давным-давно кончено, мы всякий раз пугаемся, а любой знает, что потрястись от страха перед сном только полезно.
Отец наливает себе пива, неторопливо отхлебывает его, потом смахивает рукой пену с усов. Это служит сигналом.
– Война – дерьмо, запомните, ребята, – начинает он, и двое подростков дружно хихикают: произнеси они это слово, их бы ждала хорошая взбучка. Война – дерьмо и всегда была им, это вы раз и навсегда запомните, для того и говорю. Мы выиграли последний бой, но много отличных парней полегли за эту победу, и теперь, когда все позади, я хочу, чтобы вы помнили это. Они умирали, чтобы вы могли сейчас жить. И чтобы никогда не знали, что такое война.
Прежде всего выбросите из головы мысль, будто в войне есть что-то благородное и прекрасное. Нет этого. Это миф, который давно умер и, возможно, восходит к тому времени, когда война велась в рукопашную на пороге пещеры и человек защищал свой дом от чужеземцев. Эти времена давно ушли, и что было прекрасно для индивидуума, может обернуться смертью для цивилизованного общества. Смертью, понимаете?
Отец обводил слушателей своими большими серыми глазами, а мы сидели потупившись. Мы почему-то ощущали вину, хотя и родились после Войны.
– Мы выиграли Войну, но победа не стоила бы ничего, не извлеки мы из нее урока. Противник мог раньше нас изобрести Абсолютное Оружие, и мы были бы стерты с лица земли, не забывайте об этом. Историческая случайность спасла нашу культуру и принесла врагам гибель. И если удача научила нас чему-то, то это человечности. Мы не боги и вовсе не совершены – и мы должны запретить войну, положив раз и навсегда конец человеческой розни. Я был там, и я знаю, что говорю.
Потом наступал момент, к которому мы были готовы и который ждали затаив дыхание.
– Вот оно, – провозглашал Отец, поднимаясь во весь рост, и указывая на стену. – Вот оно, оружие, которое бьет с расстояния, наше Абсолютное Оружие.
Отец потрясал луком над головой, и его фигура, освещенная светом костра казалась истинно трагической. Даже завернутые в шкуры малыши переставали щелкать блох и, разинув рот, глядели на Отца.
– Человек с палицей, или каменным ножом, или пикой не устоит против лука. Мы выиграли Войну и теперь должны использовать это Оружие только в мирных целях – охотиться на лосей и мамонтов. Вот наше будущее.
Улыбаясь, он осторожно повесил лук на крючок.
– Теперь Война кажется чем-то невероятным. Наступила эра вечного мира