Абсолютный холод
Шрифт:
Они поставили сани с поклажей с торца этого старого деревянного строения. Прошли через пристройку – дверь лишь подперта парой жердей – вовнутрь пустого, холодного, промерзшего от конька крыши до сложенного из камней фундамента строения.
– Странно, – сказала Ильина. – Ничего не понимаю…
Воронин, включив фонарь, принялся разглядывать внутренности дома. Скудная, мрачная обстановка. Подходящие декорации для съемок какого-нибудь готичного фильма или ужастика про вампиров.
– А что именно странно, Света? Странно, что мы никого здесь не застали?
– Ну да… Я же слышала переговоры волонтеров. У ребят из временного лагеря даже позывной в эфире соответствующий – Svenskehuset! А теперь вот выясняется, что их здесь нет. Мистика!
– Может, их эти… которые здесь в виде призраков являются… напугали так, что они отсюда убрались? – предположил Воронин. – М-да… Видывал я места и получше этого. А с другой стороны, в такую-то погоду обрадуешься любому укрытию!
Трофимов стянул одну за другой маски, сбросил краги, откинул капюшон на спину. Лицо у него раскрасневшееся с мороза, губы чуть потрескались. Но смотрит весело, задорно – орлом!
– А я мертвяков не боюсь, – заявил он, усаживаясь на покрытую инеем грубую лавку. – Живых надо опасаться… Я пару минуток посижу, ноги гудят!
– Светлана, а вы попробуйте позвать по рации этих самых волонтеров. – Воронин, очистив бороду от ледышек и инея, посмотрел на Ильину покрасневшими глазами. – Вы же говорите по-норвежски!
– А зачем? – удивилась Светлана. – Мы ведь не собираемся звать на помощь спасателей?
– Нет, конечно… Но все равно интересно, куда это люди подевались. Кстати… У вас ведь здесь совсем недалеко подруга проживает?
– Кто? Мэрит?
– Ну да.
– А я разве говорила, что она имеет дачу неподалеку отсюда?
– Говорили. – Воронин вытер платком мокрое красное лицо. – Иначе от кого бы я об этом узнал?
– Да, действительно… Саныч, вы натолкнули меня на мысль!
– Да? Поделитесь с нами.
– Я вот что подумала… Зачем тревожить волонтеров? Давайте-ка я лучше Ругстад по рации вызову! У нее дача всего в пяти километрах отсюда! – Сказав это, Ильина покачала головой: – Хотя вряд ли получится.
– Почему?
– Мэрит за что-то на меня обиделась. Да и поздно уже – половина двенадцатого ночи.
– А вы попробуйте, Светлана! – Воронин достал из-за пазухи крепящийся на ремешке через шею меховой чехол, в котором находилась рация. – Надеюсь, рация не промерзла до такой степени, как я сам…
– У меня своя есть.
Светлана расстегнула молнию пуховика, достала точно такой же чехол. Подула на пальцы. Затем попробовала включить… есть, появился зеленый огонек.
Она переключила рацию на нужный канал. Приготовилась уже вызывать Ругстад, как вдруг ее шатнуло… Как-то странно качнулся под ногами пол.
Тут же послышался какой-то треск. С потолка им на головы сыпанула какая-то труха. А еще спустя секунду или две от потолка с грохотом отвалился какой-то фрагмент потолочного перекрытия… Причем балка – или часть потолочной балки – рухнула на пол в аккурат посредине помещения и лишь по случаю не зацепила никого из присутствующих.
– Все живы? – крикнул Воронин. – Никого не задело?
– Я цела, кажется, – подала голос Ильина. – А вы?
– На выход! – рявкнули мужчины в один голос. – Бегом!
Они остановились лишь после того, когда отбежали, шагов на полста от строения, каковое, надо сказать, после случившегося теперь уже и им самим казалось чем-то вроде «обители зла».
– Ничего себе! – шумно отдуваясь, сказал Трофимов. – Что это было? Неужто и впрямь местные покойники из могил встали?
– Землетрясение, – сказала Ильина, у которой сейчас у самой губы тряслись. – Это же мой бизнес, мой профиль.
– Ты вулканолог?
– Нет, гляциолог. Но полярные вулканы, а если шире, сейсмическая активность в полярной зоне Земли входят в круг моих научных интересов… Это у меня от папы.
– А ведь серьезно тряхнуло, – подал реплику Воронин. – Баллов пять. А может, и все шесть.
– Четыре, да и то вряд ли, – сказала Ильина. – Скорее, три с половиной. Это если навскидку.
– Блин… прошу прощения, королева, за арго! – Трофимов накинул на голову капюшон и поправил маску. – Хорошо, что мы сдернули из долбаного шведского дома! Эта халупа и без всякого землетрясения может в любой момент развалиться.
– Вот тебе раз… – задумчиво произнесла Ильина. – Ты прав, Леша. В шведском доме мы на ночевку останавливаться не можем, это опасно.
– Толчки могут повториться?
– Не исключено. В последнее время вообще-то такие толчки не редкость. После первого с задержкой в интервале от полутора до двух часов обычно следует повторный толчок.
– Есть какая-то закономерность?
– Да, такие закономерности вычислили сотрудники нашей сейсмостанции «Апатиты». Я как раз там у них была в командировке до своего приезда на Шпицберген. И еще есть одна особенность… Когда начинает потряхивать Шпиц, то на Кольском полуострове тоже ощущаются толчки. Причем их магнитуда, их сила даже несколько выше. Здесь, по дну Баренцева моря, проходит линия разлома земной коры. Наличествует активное поле напряжения. По этой вот линии, как разгонная волна, и передаются, транслируются к нам на Хибины и на весь район Кольского полуострова те колебания земной коры, которые фиксирует сейсмостанция в Апатитах.
Мужчины переглянулись.
– И на район Северодвинска распространяется? – спросил чуть хрипловатым баском Воронин. – Там тоже ощущаются эти вот указанные вами «особенности» и «закономерности» в плане последствий местной сейсмической активности?
– В Северодвинске? Это где база подводных лодок? Ну конечно! И если на архипелаге эта сейсмическая активность ощущаются слабо – толчки до двух с половиной баллов, редко до трех, то у нас на побережье они, за счет усиливающейся волны, отзываются уже более чувствительными толчками… Процентов так на двадцать примерно их магнитуда выше, чем здесь. И это явление стало заметно в последние три-четыре года. – Девушка спохватилась. – Извините, что завела разговор на эту сугубо прикладную тему. Вряд ли вас интересует эта тематика…