Абсолютный слух. Счастливчик Майки
Шрифт:
От моих раздумий меня оторвал голос Нины Александровны:
— Майкл, скажи честно, ты сильно рисковал спасая мою дочь?
— Совсем не рисковал.
— Но, во время интервью ты сказал, что вы оба могли утонуть!
— Нина Александровна! Это был разговор на публику, это даже не ложь, кто и когда говорил народу правду? Народу говорят то, что он хочет услышать. Маша была парализована страхом, совершенно не способна к активным действиям, поверьте, что бы меня утопить, ей пришлось бы очень постараться, а она была в ступоре, и то, что ей удалось открыть окно, большая удача!
— Но тогда… Прости мое любопытство, зачем ты ее так расхваливал?
— Ну… не хотелось, что бы она стояла в стороне, как бедный родственник.
Нина
— Мама, я прослушала, что он тебе такое смешное сказал?
— Судя по тому, что он сказал во время интервью, — сказала Нина Александровна вытирая слезы — ты у нас получаешься основным героем нации, а он, так, просто мимо проплывал…
На этот раз, хохотавших было двое, а я никак не мог понять, нервное это у них, или им действительно весело.
Дом Кендалов, был построен в колониальном стиле, это был двухэтажный каменный особняк с витыми колоннами, большой ухоженный сад окружал здание со всех сторон, плодовые деревья чередовались с декоративными, словом, чувствовалась, многолетняя работа профессионала. Оставив машину на маленькой стоянке возле ворот, мы прошли среди деревьев по дорожке выложенной розовыми плитами, поднялись по каменным ступеням. Нина Александровна, покопавшись в сумочке, открыла дверь своим ключом. Потом сказала по русски:
— Майкл, отныне, дверь нашего дома для тебя всегда открыта, заходите молодежь. Маша покажи Майклу дом, выберите для него комнату, а я позабочусь на счет ужина. Маша, поводила меня по дому, на мой взгляд, избыточно большому для троих (дедушка Маши спал и мы не стали его тревожить), она выбрала для меня спальню по соседству со своей и тут же принялась наводить в ней порядок, открыла окно выходящее в сад, постелила свежее белье, показала мне мой шкаф для вещей; в общем, делала то, что обещала, искренне заботилась обо мне. «Все таки русские корни чувствуются» — подумал я с теплотой о Маше, и на корабле она показала себя с самой лучшей стороны. Закончив хлопоты, Маша взяла меня за руку и, усадив на кровать, присела рядом:
— Майки, я представила тебя маме, как своего парня. Но ты так ничего и не сказал мне, я тебе не нравлюсь? Под тревожным взглядом ее огромных глаз я понял, что не смогу ее оттолкнуть.
— Очень нравишься. — я запустил пальцы в ее густые волосы и стал перебирать их — Когда я говорил, что ты настоящее чудо, я был искренним, но там, на глубине этого чертового пролива, я почти умер, а когда все — таки сумел вернуться, стал другим, я стал взрослым мужчиной, я чувствую себя, как взрослый мужчина, я говорю как взрослый, неужели ты этого не замечаешь?
— Давно заметила, мне это даже нравиться и про эти твои заморочки с возрастом, я тоже уже наслушалась. Майки! Ты сказал, что я тебе нравлюсь! И это самое главное! Ну, случилось там с тобой, что — то страшное, это пройдет, я и сама страха натерпелась, что же теперь перестать жить? Я тебе правда нравлюсь?
— Правда — обреченно вздохнул я.
Воистину, женщина слышит только то, что хочет слышать, я бы мог ей рассказать про всю свою прошлую жизнь, а она бы только спросила, кто мне больше нравится, она, или моя бывшая? Маша чмокнула меня в щеку и умчалась, как на крыльях. Я прилег и задумался: «Что я мог сделать? Оттолкнуть ее, это значит обидеть, обидеть очень сильно и незаслуженно, к чему лукавить, перед самим собой? Она нравится мне, да и как она может не нравится? По большому счету, мне очень повезло, она сейчас сильно опережает своих ровесников и ростом, и развитием и не рассматривает их как возможных избранников. Парней из старшей школы плотно опекают их ровесницы, в свою среду они бы ее никогда не допустили. Я оказался рядом, когда она была уже в поиске, она тут же «назначила» меня своим избранником и стала добиваться взаимности, вряд ли сознательно, просто зов природы. Она очень красива, а с годами станет еще краше, через несколько лет, мой рейтинг в ее списке оказался бы, даже не в первом десятке, так какого черта? Ей четырнадцать, мне шестнадцать, по здешним нормам поведения ничего предосудительного в этом нет. Выходит, чувство вины, которое меня давит, только из — за того, что я помню свою предыдущую жизнь, и поэтому мне ничего нельзя, а другие не помнят, и им все можно. Нет уж, за такую девушку можно и подраться, она хочет моей дружбы и она ее получит, постараюсь сделать ее жизнь интересней и веселее, позабочусь об ее безопасности, именно в переходный возраст девушек ожидает на пути много неприятностей и бед.
Дверь распахнулась и в комнату влетела Маша с гитарой в руках:
— Вот! — сказала Маша тяжело дыша — У дедушки выпросила!
— И теперь, он за тобой гонится?
— Что? А… Нет, отдал вполне добровольно. Только, у нее одной струны нет!
— Ну давай посмотрим, — сказал я — ни разу таких не видел.
Я внимательно осмотрел поверхность гитары, ни сколов, ни трещин на резонаторе не обнаружил, сильно щелкнул пальцем по поверхности, резонатор отозвался звонко и без дребезга, осмотрел гриф — он тоже оказался очень добротным. Теперь струны: семиструнная, нет первой струны, можно использовать вторую струну, как первую, придется переместить все струны вниз. И я занялся делом, после разборки и сборки, используя камертон, настроил первую струну, по ней все следующие, к сожалению появился большой просвет между струнами и ладами, пришлось ослабить струны на один оборот колков и подтянуть гриф ключом. В общем, я добился того чего хотел, повторив операцию четыре раза.
Все это время Маша просидела тихо как мышка и, только когда я закончил и начал проверять звучание разными аккордами, она подала голос:
— Странно, я всегда думала, что гитара самый простой инструмент.
— Прекрасное звучание — похвалил я — и звонкое и, одновременно, очень выразительное, ты не знаешь ее историю?
— Чью историю?
— Историю этой гитары, это штучная работа очень хорошего мастера.
— Я спрошу у дедушки.
— Ну что, Маша, хочешь награду?
Маша закивала и я сыграл ей песню из мультфильма «Пластилиновая ворона» — хорошо сыграл, с неожиданными для меня актерскими способностями. Мою игру Маша слушала с интересом, улыбалась и хихикала, а после заявила:
— Ну, это для маленьких, а ты, мне награду обещал!
Я призадумался, потом начал играть «Музыканта» Распутиной; Маша сначала прослушала первый куплет, а потом начала подпевать в припеве, в это время вошла Нина Александровна, она сделала успокаивающий жест, что бы мы не останавливались, постояла и дослушала песню до конца.
— Мама! Майки классно играет и поет!
— Да, у вас тут весело. — Сказала Нина Александровна — Однако, пора ужинать, идите мойте руки и за стол.
Маша привела меня в ванную и мы там слегка потолкались у раковины, мы мыли руки одновременно и Маша, тихонько хихикая, пыталась оттеснить меня подальше от раковины — я не уступал, она напирала и, к концу процедуры, когда мы вытирали руки одним полотенцем, ее лицо было приятного розового оттенка.
Стулья стояли по одному с каждой стороны стола, Маша меня усадила и тут же устремилась на помощь своей маме; когда все было расставлено, Маша, игнорируя семейные традиции, перенесла свой стул и поставили его рядом со мной. Мама оказалась справа от нас, а напротив, остался пустой стул, очевидно для дедушки. Дедушка оказался высоким, массивным, годы не согнули его, лишь замедлили его движения; степенно подойдя, он с достоинством опустился на стул, посмотрел сначала на дочь, потом на внучку, а потом посмотрел мне в глаза, взгляд его стал веселым и он сказал густым баритоном: