Achtung! Manager in der Luft!
Шрифт:
— Кто может подтвердить, что сказано именно это?
— Вот это место на фотографии. На снегу вытоптали стрелку на северо-восток, восемь-одиннадцать и 20. Это ответ на вот это мое сообщение им. Это копия, написана мной позже. Оригинал у 92-й дивизии.
— И что вы можете сказать по этому поводу?
— Кто-то открыл проход у Ругуя, передал ложное сообщение наступающим дивизиям и поднял панику. В Будогощи большого числа противника не видно. Снимок у вас был. Ну, а вариантов здесь один с половиной, максимум, на два не тянет, без водолаза здесь не обошлось. Тащ старший лейтенант! — обратился я к Спиридонову. Тот вскинул глаза.
— Мы задерживаем отправку данных. Решайте вопрос с товарищем капитаном.
— Прочтите и подпишите, товарищи. Про другие вопросы вы правильно заметили, лейтенант.
Мы вернулись
— Нас разъединили.
— Что это означает?
— А черт его знает.
— Так, считаем, что наш план принят. Но есть серьезные проблемы: мы — далеко, и локатор требуется переместить на 80 километров вперед, в Пикалево.
— Им дана команда перевести все машины в походное положение.
— Надо выбрать место и начинать, иначе не успеем, товарищ подполковник.
— Прикидывал?
— Баламутово, Зиновья гора, высота 149.9.
Рудаков в этом вопросе мне доверял, поэтому написал от руки радиограмму, передал ее шифровальщику, и она ушла через несколько минут.
— Самим лучше перебраться в Подборовье и Великое Село, за исключением пары звеньев, которые требуется перебросить в Большой Двор, на всякий случай. «ЛаГГов» будет достаточно. Пардон, с обеспечением ночных посадок. Возюкаться придется с группой аэродромов в районе станции Дно.
— Бывал в Великом, там можно всем сесть, и подходы отличные, что днем, что ночью. — резюмировал Рудаков.
— Все равно требуется облет, и сегодня. А что там со связью?
— Этого не знаю, но в списке рекомендуемых есть, так что ВЧ должно быть.
— Ну, и самое главное, без бомберов нам не обойтись. Их надо выбить. Может быть, связаться с Жигаревым?
— А их куда?
— В Подборовье. Там они стоят, только разбитые в хлам. Если нет «своих», пусть просит у моряков, что ли. Бомбы еще нужны, как с этим в Подборовье, я не знаю.
Рудаков кивнул начштаба, тот начал оформлять приказы. Топливо у нас стояло в ж/д цистернах, так что переливать и транспортировать не надо было, только заявка на станцию. Вскоре улетела четвертая эскадрилья и доложила, что их приняли без проблем, личного состава частей практически не осталось, мест для жилья хватает, просят доставить продукты и часть л/с в распоряжение начстоловой. Но это — обычная процедура. И тут зазвонил ВЧ.
Рудаков снял ВЧ, произнес свой позывной, и через несколько секунд: «Здравия желаю, товарищ маршал!». Он — левша, и левой рукой написал: «Шапошников».
— Да, абсолютно, мы же пересла… Спасибо, передам. Лейтенант Суворов и майор Хохлов, и звено капитана Андреева… Да, подготовим и перешлем… Мы разговаривали с «Восьмым», но не достигли результата. Атаковать с севера и северо-востока нужно сегодня, после 17.00. У нас, единственное, нет бомбардировщиков и самолетов-осветителей. Требуется две-три эскадрильи. Лучше Ар-2 или СБ. Рядом есть площадка для них, код 6-36, но там боеспособных машин нет… У меня 68 машин, в крайнем случае, и сами справимся, тащ маршал. Но осветительных бомб нет. Их может доставить МАОН. Они сейчас в Астафьево… Я понимаю, что лучше подготовится более тщательно, но немцы подтянут войска, они неподалеку, и укрепят город. Крови прольем больше. А сейчас они считают, что гарнизон разбит и оказать сопротивление неспособен… Да, это шанс, и мои люди готовы поддержать пехоту. Может быть, у флота есть? Хоть что-нибудь. Мы их не насовсем просим. Завтра вернем, в целости и сохранности…
Молчал он долго.
— Да, у аппарата… Да, хватит. Спасибо… Считаем, что сил, которые может дать 7-я, вполне хватит. Мы же активировали наступление на Будогощь, и противник не может перебросить сюда значительные силы. Тем более похолодало, а они не переодеты, впрочем, как и 4-я армия. Она наступать сейчас не может, максимум, один батальон. Они с нами на связи. Они подбили все танки, которые были у противника. Есть 85-мм орудия, поддержат, зенитчики… Генерал Мерецков час назад говорил. Этих сил должно хватить, а мы прижмем немцев. ПВО города уже настраивается. Так что воздушная гвардия не подведет. У меня все ночники и с плохой погодой. Справимся. Бывало и хуже, товарищ маршал, когда без всякого приказа Дунай форсировали, а мы держали небо… Есть! Доложу немедленно. Записал. — подполковник повесил трубку, потер ухо, и посадил за ВЧ майора Борисова.
— Кажется, наша авантюра состоится. Я уж думал, что меня взгреют за несанкционированный перелет на другой аэродром. Генштаб наш план утвердил. Константиныч, готовь наградные на разведчиков, но не отправляй до завтра. А ты, Витя, мотай отсюда, чтоб глаза мои тебя не видели. Перелетайте и готовьте людей. Через два часа будут бомберы, начало операции — по их готовности к вылету. Кстати, прогноз хороший и облачность поднимается. Хороший знак!
«Хороший-то он, хороший! Но головной боли прибавит!» — подумал я, выходя на высокое крыльцо дома. Пришлось доставать из кармана куртки перчатки, ибо подмораживало. Следовательно, потребуются маслогрейки, техники вымотаются быстро. Их было не слишком много, так как это были просто аэродромы подскока. Основные работы проводились не здесь, а в Москве. У машин легкое столпотворение, видимо, Хохлов уже дал команду на перелет. Направился туда. Бельишко и нехитрый скарб соберет Вика, им предстояла тряска по заснеженной дороге. Подошел к машине, выслушал доклад Михалыча. Привычно рука коснулась лопасти и проверила ее люфт. Пробка воздухозабора снята, замки законтрены, воздухозаборник чист. Это — предполетный осмотр, который проводится перед каждым вылетом, наизусть! Михалыч сзади сбоку, что-то говорит о масляных фильтрах гидросистемы, не хватает запчастей, ему приходится их промывать и сушить, а температура низкая, а массовиков — полсостава. В общем, командир, надави на начальство, люди и ЗиП нужен. Это — тоже своеобразный ритуал, хорошо, что не танцы с бубнами. Что я могу сделать? Только кивнуть головой и сказать по прилету Диме, что существует такая проблема. Но он это сейчас выслушивает от Петровича, старшего техника эскадрильи и «своего» техника.
— Вика где?
— Побежала собираться. И куда, Иваныч?
— Да тут недалеко, ночка предстоит веселая, да и день будет веселым, как на масленицу. Скажи ей, чтобы больше готовых лент было, понадобятся. Третий комплект пусть достанет из ящиков, вылеты будут короткими, но частыми.
Машина была готова, АФА — заряжен, но я не полез в кабину, а направился к Диме.
— Тащ майор, к вылету готов. Предлагаю посмотреть, что творится на дороге Тихвин — Будогощь, но не всей эскадрильей, а парой с АФА. Если что, вызовем своих.
— Не так, Витя. Мы сходим, а эскадрилья будет облетывать новый район базирования и отрабатывать заходы, если задержимся, то Федор Иваныч немного покружится вот здесь. Федор! Поди сюда! — и он поставил задачу командиру первого звена. Вылетели. Двенадцатью ракетами создали дополнительную пробку на шоссе на мосту через Сясь. Плюс захватчиков погрели в снегу. Им это сейчас особенно приятно! У них коротенькие куртки, демисезонные, для европейской зимы, и шинелишки на рыбьем меху. Удивительно, но авиация их не прикрывала. Колонна была не слишком большой, даже не батальонная, артиллеристы, с противотанковыми 37-мм пушками. Шесть штук. Они к шапочному разбору уже не успеют. Не на чем. А пока — пусть греются у горящих машин. Я бы рекомендовал покрышки жечь, прыгать и кричать «Хто не скаче — тот москаль!». Помогает, наблюдал! Пару рот немцы дополнительно перебросили, но укрепляют оборону на юго-западе, откуда должна подойти 60-я дивизия. Так что, точно знают, чье кошка мясо съела. Был там один «партизан Железняк», в высоких чинах, и в этот раз он предусмотрительно отсиделся на другом берегу Свири, зачем своего агента подставлять? Начал войну в Прибалтийском округе. Угробил там мехкорпус, но «вышел» из окружения в секторе Брянского! фронта. Наискосок прошел! С группой товарищей из штаба корпуса. Без проверки прямо в бой, где положил 26-ю армию. И снова вышел, теперь в 4-й. Удивительная живучесть и предусмотрительность! Черт с ним! Прошлый раз он каким-то образом проскочил, в этот раз ему этого сделать не удастся. Сели, но не у своих, а в Большом Дворе.