Ад, или Александр Данилов
Шрифт:
Пока ела, чувствовала на себе пристальный, тяжёлый взгляд матери Данилова.
— Как ты ребёнка растить собираешься? Помочь есть кому? — Соню покоробил тон, каким Зоя Фёдоровна задала вопрос.
— На Сашу я рассчитывала, — вспылила Соня, — думала, кровиночку свою не бросит, а он…
Слёзы невольно потекли по её щекам.
— Он Дину всю жизнь любил… — Зоя Фёдоровна помолчала немного, как будто обдумывая, стоит ли говорить дальше. — Она только поманила, он и пошёл, — усмехнулась она. — Не просто пошёл — побежал, и сразу в ЗАГС, чтоб Дина не передумала. Мы с тобой, девочка, бессильны
— Больна Дина, к постели прикована, говорит, что ей недолго осталось, — выпалила Соня. — Я была там днями, странная она женщина, просила меня о Саше позаботиться, представляете?
Мать Данилова побледнела.
— Так ты и Сашу видела?
— Лучше б не видела, — отвечала Соня. — И куда я теперь беременная, без крыши над головой… Да мне скорую вызвать некому, и из роддома встретить — тоже. Я ж семью хотела, чтобы с Сашей и с дочкой. А на меня ополчились все, кому не лень. Вот и вы тоже на сторону Дины встали.
— Нет, Софья, я сейчас о внучке думаю, ты ж говоришь, девочку ждёшь. Ты взрослая и за свои ошибки сама ответишь. Саша мой тоже отрезанный ломоть. А вот внучке я ещё пригожусь. Хорошо, что ты зашла. Не надо мне ключи отдавать. Они твои по праву, вместе жить будем и девочку вместе вырастим.
Часть 26
Схватки у Сони начались, когда она подписывала документы на покупку собственной квартиры. Случилось это почти на три недели раньше срока, но зато в данный момент она была не одна. Кирилл отвёз бывшую жену в роддом и позвонил Зое Фёдоровне — оповестить, что та вот-вот станет бабушкой, а заодно сообщил, где можно будет найти Соню.
Жизнь Сони в последний месяц резко изменилась. Кирилл, услышав, что жить пока она планирует с матерью Данилова, присоветовал купить квартиру в строящемся доме: пусть и придётся до конца строительства подождать года два, зато выйдет много дешевле, да и жилая площадь больше, чем в старых домах. Денег на покупку не хватало, но он добавил. «Лишь бы избавиться от меня!» — возмущалась Соня для вида, но одновременно и радовалась — уж очень удачно для неё складывались обстоятельства.
Вот только сейчас, когда одна схватка сменяла другую, о новой квартире думать не хотелось. Она пыталась дозвониться до Кристины, написала кучу сообщений, но та на звонки не отвечала.
Вообще, с тех пор как Соня вернулась из Александровки и выплакалась на плече подруги, Кристина всё время была чем-то занята. Соня сначала верила, а потом решила, что это всё отговорки, просто Кристина потеряла к ней интерес. Видимо, и не было никакой дружбы, раз всё так обернулось. Причина перемены отношений на первых порах очень её волновала, а потом за проблемами да переездом отошла на второй план.
Но сейчас Соня нуждалась в реальной помощи. Оставаться одной во время родов было страшно. К тому же с собой не было ни денег, ни вещей, да и по разговорам врачей непонятно — то ли будут делать кесарево, то ли пустят в роды… Конечно, хотелось кесарево, Соня была уверена, что это не так больно, потому что терпеть всё нарастающую боль ей не хотелось. Очень жалко себя было. А Кристина, как врач, могла бы посоветовать, надавить на персонал или знакомых найти и с ними договориться.
А
Схватки же оказались нерегулярными, сначала Соню вообще хотели отправить домой, но потом сжалились и подняли в отделение патологии.
В двухместной палате, куда её определили, на соседней койке лежала женщина, рядом с которой практически неотлучно находился муж, и он так сочувственно на смотрел на жену, растирал ей поясницу, поглаживал живот, говорил ласковые слова и успокаивал, как мог, что Соня невольно ощущала свою неполноценность и ущербность. Как же оказалось обидно находиться в такой ситуации совершенно одной.
В Сонину голову между схватками и болью приходили мысли, и самой главной из них была мысль о её совершенно неправильных отношениях с Даниловым. Только сейчас она поняла, что он никогда не проявлял инициативы в отношениях, не старался поддерживать огонь между ними, был холоден и безразличен во всём, кроме секса. Это стало открытием, и Соня взвыла от обиды.
«Хорошо, что можно не таиться и не прятаться, пусть думают, что я от боли плачу», — думала она. А ещё думала о том, что если бы не забеременела, то и не мучилась бы сейчас…
Снова набрала вызов Кристины и достаточно долго слушала гудки, потом ещё раз гудки, и только на третий раз из трубки раздался недовольный раздражённый голос бывшей подруги:
— Что тебе?! Соня, давай не сейчас, я только что вышла из абортария, не самое приятное действо. Отдохнуть хочу, покурить и расслабиться. Вечером звони.
— Кристя, я рожаю… — только и смогла вымолвить Соня, перед тем как разревелась.
— А ты думала, что беременность будет вечной? — сухо проговорила Кристина. — Не ты первая, не ты последняя рожаешь, некоторые вон и не по одному разу. Так что прекращай реветь, не мотай персоналу нервы.
— Кристя, ты мне поможешь? Ты же знаешь, как мне это важно, ну пожалуйста! — взмолилась Соня. И услышала в ответ:
— Это не моя вотчина, если бы ты не поссорилась с Олегом Войновичем, то роды у тебя принимал бы он. Так что положись на тех врачей и акушерок, которые рядом, и не ной, а то аж противно. Ты получила, что хотела, так чего теперь волосы на себе рвёшь? В том, что Данилов тебя послал, моей вины нет. Идея с ребёнком была твоей, исполнение — тоже твоё. Что ты теперь от меня хочешь? Скажи спасибо, что плод у тебя один, а то при ЭКО стараются две яйцеклетки подсадить, для надёжности. Ты мечтала о ребёнке от Данилова — вот рожай и воспитывай…
Она ещё что-то говорила, но Соня не слышала, зажмурившись от боли.
С нерегулярными схватками она проходила весь день, и только ближе к ночи её перевели в предродовое.
Там её встретила полусонная акушерка, которая, посмотрев обменную карту, начала громко возмущаться и грубить из-за отсутствия некоторых анализов. Соня же, как ни старалась, никак не могла объяснить, что всё произошло по вине бывшего мужа, развода и дурацкого судебного заседания, на котором вскрылась подмена биологического материала для ЭКО. Хотя какое сейчас это имело значение… Впереди ждали часы боли и рождение Даниловского ребёнка, совершенно ему не нужного. Ей же предстояло всё это вытерпеть, только ради чего — непонятно.