Адам & Адам
Шрифт:
— Кто этот Пчелкин?!..
— Он много работал в сыскных агентствах.
— И все?! — возмутился Кожедуб.
— Слушай, Бухенвальд потребовал: пусть в расследовании участвуют не только симпатизирующие коммунистам агенты. «Усильте группу нейтральными сыщиками!..» Надоело, что из-за тебя нас упрекают в симпатиях коммунистам!..
…Управляемая сагеновским водителем машина сделала поворот и оказалась на нешироком шоссе, ведущем в сторону виллы Смерть…
«Уж коммунистомто я точно никогда не был! — размышлял Кожедуб. — И про политику не говорил…»
Свое кредо Иван определял: «быть хорошим человеком».
«Все дело во вчерашнем разговоре!»
На загородной штаб-квартире Норицына Кожедуб, опьянев, слегка утратил над собой контроль: вставил в длинные речи Жоры пару комментариев…
«Сохранял нейтралитет, значок НЕРО нацепить отказался — сиди теперь со странным Пчелкиным!..»
Вот и забор виллы Смерть.
— Проезжайте не останавливаясь… — велел Иван.
«Водитель тоже из НЕРО? Или коммунист?.. Астахов явно симпатизирует НЕРО. Может, носит на лацкане… На обратной стороне круглый черный значок с белыми буквами».
Проехали забор виллы Смерть, миновали еще один участок. Вкатили в открытые ворота. Те тут же закрылись. Владелец кондитерской фабрики Жук поджидал их у дерева с раскидистыми ветвями…
«Ох, не кончится эта засада хорошим!» — с тоской подумал Иван.
В пригороде Санкт-Петербурга
— Вы осматривали ее вещи?.. — следователь смотрел не на мать Снежаны, а куда-то в сторону.
Женщина — она была убита горем — ответила не сразу:
— А что осматривать?.. Это он, человек-собака!..
— Записная книжка… Фотографии… Что-нибудь, что бы помогло установить ее связи…
— Если вам нужно, смотрите… — разрешила она, немного помолчав.
Федор Карпов, пришедший в эту квартиру вместе со следователем из райотдела, поднялся со стула первым.
— У нее в комнате нет стола с ящиком… Она все хранила на полке… В шкафу…
…Распахнув дверцу, Федор сразу наклонился к нижней полке. Опыт подсказывал, что если в шкафу что-то припрятано, то это — там… Он было схватился за кофточки, аккуратно сложенные одна на другую, но тут взглянул чуть дальше — в глубь отделения.
У самой стенки поверх одежды лежал синий конверт. Карпов осторожно взял его в руки, раскрыл, вытащил лист бумаги.
Он был исписан аккуратным девичьим почерком…
Федор не верил удаче: покойница на всякий случай подробно расписала, куда собирается идти. Догадывалась: день может стать в ее жизни последним.
Следователь, наблюдавший из-за спины, присвистнул…
Карпов уже звонил по мобильному…
— Срочно на Индустриальную, 6… Кафе-клуб «Леон»!.. Девушку убили там!..
51
Еще въезжая в ворота виллы Жука, водитель потушил фары, и, когда машина остановилась, вокруг был полный мрак. В темноте владелец кондитерской фабрики повел их за собой в дом, стоявший в глубине участка без единого огня. Жук шел первым, за ним — Пчелкин, замыкал шествие Кожедуб. Водитель остался в машине. Чуть погодя он уедет и, удалившись на некоторое расстояние от вилл, будет ждать сигнала от Жука и Кожедуба. Астахов опасался, что даже такая мелочь, как незнакомая машина на участке Жука, может спугнуть неизвестного, навещающего виллу Смерть.
Вошли в коттедж и, по-прежнему не зажигая света, расположились в одной из комнат. Пчелкин, позвякивая, перебирал ключи от апельсиновской вотчины. Словно бы не доверяя Кожедубу, Астахов передал связку с брелоком именно новичку.
В коттедже некоторое время привыкали к темноте. Осторожно отодвигая занавески, выглядывали в окна, всматривались в черноту, но, конечно, различить что-либо было невозможно. Отрывочные реплики Жука производили тягостное впечатление: в темноте с трудом можно было различить его лицо, но по тому, какая ненависть вдруг начинала сквозить в его голосе, и по тому, как он вдруг резко вскакивал с места и подбегал к окну, было ясно, что им без остатка владеют мысли о мщении. Вспышки активности сменялись угрюмой апатией, тогда Жук просто сидел на кресле, погрузившись в оцепенение, не обращая никакого внимания на присутствие ночных гостей…
Он продолжал сидеть так и когда Пчелкин и Кожедуб вышли из коттеджа и, осмотревшись, двинулись к забору.
Бочка для дождевой воды стояла перевернутой на прежнем месте. Легко перебравшись через забор, Пчелкин и Кожедуб вновь на какое-то время остановились, прислушиваясь к ночным шорохам и вглядываясь в темноту, а потом медленно, осторожно двинулись дальше. Пчелкин с опаской поглядывал на пустующий дом…
Кожедуб вел себя более равнодушно. Затея с засадой с самого начала казалась ему дурацкой. Сколько ночей придется сидеть им в этом доме? Да и насколько можно доверять информации обезумевшего после убийства жены владельца кондитерской фабрики? Действительно ли он видел кого-то, влезавшего в виллу Смерть?.. А что это еще за загадочный человек во фраке и цилиндре?.. Все это походило на какую-то мистификацию…
Получается, САГЕН ведет свое расследование, руководствуясь указаниями полубезумного потерпевшего… У Кожедуба было серьезное подозрение, что вся эта затея с засадой была придумана только для того, чтобы вывести его, Кожедуба, из расследования. Пока он будет просиживать ночи в засаде, а днем отсыпаться, какой-то другой следователь САГЕН, более угодный НЕРО, станет вести реальное расследование во вполне определенном, тенденциозном направлении.
Руководитель САГЕН Астахов явно перестал сохранять нейтралитет и все больше склонялся к взглядам НЕРО. Кожедуб получил от него еще одно распоряжение: срочно связаться с Юсефом из «Серебряного волка», с помощью его знакомого выехать в Африку для встречи с тем самым «экспериментатором», изучающим людей-дьяволов, пытая их… Как данные «экспериментатора», если они у того вообще были, могут помочь расследованию, Кожедуб не представлял. Но Астахов, видимо, слишком глубоко увяз в своих взаимоотношениях с Норицыным. К тому же ему не терпелось сплавить Кожедуба куда-нибудь подальше, пока не будет обнаружена и озвучена какая-нибудь версия смерти Апельсина, связанная с кознями коварных людей-дьяволов…
Пчелкин и Кожедуб приблизились к забору. За ним начинались чащобы, окружавшие виллу Смерть. Перед забором Пчелкин в нерешительности остановился и, как будто ища поддержки, повернулся к напарнику. Тот молча прошел вперед и через несколько мгновений был уже на участке покойного Апельсина. Пчелкину ничего не оставалось, как перелезть следом.
Они медленно углубились в заросли. Время от времени Кожедуб останавливался и прислушивался. Пчелкин в темноте натыкался на его спину.
Наконец они вышли на свободное пространство. Теперь надо было действовать стремительно. Они быстро подошли к дверям коттеджа. Сильно волнуясь, Пчелкин отомкнул замок, раскрыл дверь. Юркнули внутрь, на ощупь Кожедуб заперся изнутри, забрав ключи от коттеджа у что-то слишком разнервничавшегося и оттого начавшего медлить Пчелкина.