Адаптация
Шрифт:
затмевает восприятие и мешает делу. Она же просто глупая девчонка, глупая и разбалованная!
Хотя если из-за е глупости разрушится жизнь Парфена, я быстро изменю свое мнение об
этой капризной девице!
Если бы я была уверена, что порка поможет делу, выпорола бы наследницу самолично, а
там хоть трава не расти. Но нет, не вариант.
Итак, а чего же любит Хиромэ? Каких мужчин?
Оказалось, всяких, но недолго. Е влюбленности скоротечны и пусты,
– с наследницей не забалуешь, лишнего повода ей не дашь, а любая симпатия без подпитки
вянет и погибает. Возможно, поэтому Хиромэ и сделала такой отчаянный шаг, ведь без за-
мужества ей ничего толком недоступно. Но вс равно, судя по имеющейся информации, гуд-
ронка любила только одно – красиво одеваться. Стильно, шикарно и по последнему писку мо-
ды. Я нашла огромную подборку фотографий гудронки в шикарных одеждах, которыми она
негласно превосходила всех конкуренток на том или ином мероприятии.
Проведя за столом часа три, я поняла, что действительно, вариант с поиском другого
мужчины, которым Хиромэ вдруг сильно заинтересуется, и правда неудачен.
Я изучала жизнь Хиромэ до позднего вечера, а заодно просмотрела несколько последних
журналов моды, с анонсами новых моделей, планируемых к выпуску одновременно с теми,
которые уже шьют наследнице, так что она снова впереди планеты всей.
Раскрыв очередной разворот, я невольно уставилась в изумрудное облако перьев, самое
безвкусное платье из всех мною виденных – ни гармонии, ни пропорций.
Надо же, гудронки в них будут как курицы, чьи перья покрасили зеленым.
Впервые на моих губах появилась улыбка.
Вечером я перекусила и посидела на крыльце под силовым навесом от насекомых. Оди-
нокий лес, кстати, был довольно мрачным и совсем пустым. И вообще, ни единого кисейца я
не видела, как и других живых существа - с командой договорились, что в случае чего я сама
позвоню, а так…
Таким образом прошло два дня. По инерции я изучила всю биографию гудронки, но боль-
ше ничего нового или полезного не узнала. Капризная наследница, привыкшая получать вс и
всегда, которой, однако, некоторые вещи из наиболее интересных недоступны. И что теперь?
Сделать ставку на е тайные желания и предложить завести ей вместо мужа любовника?
Не смешите, это ещ глупее варианта с подставной изменой. Хотя, почему с подставной?
Так, проехали.
И что делать? А понятия не имею!
Вот тогда-то меня начали посещать первые признаки паники. Я не видела выхода и мыс-
лями постоянно возвращалась к тому, что предложил Парфен – к побегу. Ведь это проще все-
го.
Но это не выход, не выход!
Но что ещ делать?
Оказалось, я довольно легко готова сдаться. Не ожидала от себя.
Вечером, когда я привычно сидела на крыльце и бездумно пялилась в гущу леса, он мне
позвонил – экран открылся примерно в полуметре напротив лица, как будто мы по-настояще-
му смотрели друг другу в глаза.
И он сразу понял, что я в отчаянии.
– Айка… ты осунулась. Плохо спишь?
– Ты тоже весь серый и мятый.
Так и было. Он тоже выглядел не фонтан.
– Надоело смотреть на реликвии гудронцев, которые давно уже не интересны даже им са-
мим. Так, волочатся по старой памяти хвостом, а ценность свою давно потеряли. Вс мо соп-
ровождение понимает – это фарс, пустая трата времени.
Он рассказал, как они посещали какое-то озеро «самое прозрачное» в мире. Вероятно, так
и было сто тыщ лет назад, потому что сейчас его тмная, практически непрозрачная повер-
хность отражала, как зеркало.
Потом он замолчал.
– Развернись, пожалуйста, - вдруг попросил, смотря мне за спину. Я оглянулась - дверь.
– Хочешь увидеть лес? Пожалуйста, - я развернулась спиной к чаще леса. До ближайших
деревьев от этого места всего десяток метров.
– В этом лесу живут наши предки, - торжественным голосом заявил Парфен.
– Какие?
– Дикие.
– Дикие?
– Сейчас.
Он исчез и вскоре на экране запустился ролик. Не знаю, кто снимал, но действие происхо-
дило в лесу и, похоже, в том самом, что располагался за моей спиной. День. Сквозь листву
проникают одинокие лучи солнца. Парфен в чрном комбинезоне, который и правда прек-
расно облегает, на корточках сидит на толстой ветке дерева, покачивающейся в нескольких
метрах над землй, и к чему-то прислушивается. Потом поднимает руку, показывая четыре
пальца.
Камера быстро смещается вниз. На протоптанную тропинку, которую даже я различила
среди зелени, неторопливо выплывают, иначе не скажешь, четыре зверя. Ближе всего они по-
ходили, думаю, на тигров, ну или леопардов, я в них не особо разбираюсь.
Но вот раскраска… точно тигриная. Бежевая шкура с полосами, по крайней мере, на мор-
де, не могла не напоминать кисейцев. А лапы у них белые, как будто они в носках – тоже сво-
еобразные перчатки.
Однако хвосты, мощные челюсти и торчащие клыки не могли не убедить меня, что это