Адаптация
Шрифт:
монолитная, неизменимая часть рельефа, как горы.
Капсула спускалась, нарезая круги, и деревья остались позади. А в конце понеслась так
быстро, что дух захватило, и мы просто скользили над поверхностью крутого холма, покры-
того ровной густой травой, где-то за спиной остались древние башни и деревья, и весь осмотр
занял не больше минуты, но я не ожидала... такого.
Я в жизни не переживала настолько потрясающего аттракциона. И главное – ну чего не-
обычного? Башни, деревья? Ну да, дряхлые поселения. Ну да, вековые деревья, пережившие
столетия. И вс же - в чм особенность? Может, в мрачных цветах: пасмурное, строгое небо,
глиняные коричневые неровные стены с налтом черноты, прибавленной временем, и много
светло-зелной травы. Вроде вс сто раз виденное… Так как тогда получилась настолько изу-
мительная, мучительная, проникающая в каждый уголок души картина?
Наверняка, в деле замешан дух места, другого объяснения просто не существует.
У меня просто нет слов!
Пока я пыталась прийти в себя, капсула развернулась и отправилась обратно. Оказывает-
ся, я летела полчаса ради одной-единственной минуты. И – оно того стоило.
Звук недосмотренного кулинарного урока пришлось приглушить, чтобы не мешал нас-
лаждаться остатками настроения, отголосками ощущения, когда ты часть чего-то великого,
крепкого, вечного. Когда ты часть мира.
Именно тогда позвонил Парфен и, увидев мо лицо, расплылся в широченной улыбке.
– Даже не буду спрашивать, - многозначительно заявил.
Во мне тут же заговорило чувство противоречия и заодно коммерческая жилка, которая
обычно молчит, как немая.
Второе победило.
– Я, честно говоря, не понимаю, почему ваш клан не очень богат, с такими-то достопри-
мечательностями! Да тут туристов…
Он не дослушал, а просто рассмеялся.
– А что смешного?
– Айка, да вс как раз наоборот. Мы никак не можем шикарно жить именно из-за этих, как
ты их называешь, достопримечательностей, хотя для нас это не просто зрелище, а места пред-
ков, наш исконный дом.
– И какая связь?
– На их содержание уходит много денег, большая часть прибыли клана. Там температура,
влажность, наличие определенного состава земли, и ужасно хрупкое равновесие между этими
компонентами. Так что наоборот, туристы тем местам противопоказаны и практически не до-
пускаются, чтобы не нарушать систему. А ступить на землю, дотронуться до дерева каждому
позволяется всего один раз – на совершеннолетие. Ну, а потом только в виде награды за осо-
бые заслуги, очень редко. Члены нашего клана – бесплатно, а остальные кисейцы платят ог-
ромные суммы. И вс это снова уходит на содержание. А на съмках эти деревья и башни те-
ряют вс сво величие, можешь сама посмотреть. Лес и лес, и куча старых развалюх. И никто
не знает, почему они так нефотогеничны.
– То есть часто туда нельзя летать? – вот что первым делом я вынесла из всего услышан-
ного.
– К сожалению, нельзя. Я там всего несколько раз был, и до сих пор помню каждый. И
больше всего – тот момент, когда прикоснулся к нему… к стволу великана. Такое ощущение,
будто прямо в ладонь медленно бьт огромное сердце. Даже объяснить не могу…
И хотя он вслух не сказал, в воздухе повисло недосказанное – получить для меня такую
прогулку было непросто и удалось, возможно, только в ущерб себе. Может, он даже уступил
мне свою очередь. Что для кисейцев значит посещение этого места?
– Сколько ты теперь их не увидишь? – наугад спросила я. Он почти дернулся… почти, но
вовремя остановился.
– Терпимо.
Терпимо?! Как…
Теперь понятно, вс встало на свои места. Он показал мне это место, потому что, если мы
сбежим, то шанса увидеть его у меня уже не будет. Он хотел, чтобы я посмотрела. Чтобы я за-
помнила.
И он… потеряет это вс, если у меня не получится. Лишится своих корней. Никогда боль-
ше не увидит кирпичную башню с темнеющими квадратными окнами, где не осталось сткол
и не замрт в тени величия дерева-исполина.
Эх, Хиромэ, Хиромэ… Глупая, наивная девчонка, которая верит, что встретила свою
единственную любовь, хотя это, конечно, самообман. А сама не интересуется ничем, кроме
нарядов. Меняет их как перчатки каждый сезон, прямо как…
Глава 12. Главный козырь ярко-алого цвета
Идея пришла утром, когда я проснулась и открыла глаза. Пришла так внезапно, что я зах-
лебнулась воздухом, закашлялась и резко села, даже голова пошла кругом. Клянусь, даже пос-
ле длительных пьянок с утра меня так не прошибало, как в этот судьбоносный момент!
Конечно, не факт, что получится, стопроцентной уверенности у меня нет. Но это самый
лучший способ – показать ей на деле, на чм-то вещественном, что можно пощупать. Объяс-
нить то, что она не хочет слушать. Заставить думать над тем, что неинтересно.
Купить е за правду.
Осталось одно – мелочь, которая и есть основа всего. Когда-то давно мне повезло. Слу-
чайно. И неизвестно, что будет теперь, но я почти готова молиться кому угодно и просить –
если на мою жизнь отмерено ещ чудес, пусть я сделаю… пусть я придумаю узор.