Аделаида: путь к Тьме
Шрифт:
«Но до чего же хорош, стервец. Даже мне чего-то хочется. И побольше», — прицокнула Жадность.
— Даммир, уже поздно. Ты, наверное, устал и хочешь отдохнуть, — вежливо начала я.
— Да, устал. Иди сюда. Помни мне спину, — повернулся он на живот.
От такой наглости я даже на секунду опешила.
— Помять спину? — протянула я. — Может, ещё что-то сделать?
— Да. Полежи со мной, — довольно откликнулся он.
— Только полежать? — невинно уточнила я, закипая.
— Можешь раздеться,
— Всего лишь раздеться? Может, мне ещё и на коленях ползти к кровати, млея от счастья, что ты мне такую честь оказываешь? — ядовито спросила я.
— Да не обязательно на коленях, — сначала милостиво разрешил он, а потом повернулся и хмуро на меня посмотрел. — Ты что, шутишь?
— Это ты, кажется, шутишь! — процедила я. — И очень не смешно. Ты за кого меня принимаешь вообще? Ты что, к каждой вот так приходишь и разваливаешься на кровати?
— А тебя что, ко мне совсем не тянет? — искренне изумился он.
— Не тянет! — рявкнула я, развернулась на пятках, вылетела из комнаты и от души хлопнула дверью.
Лучше ночевать на грубых простынях, чем в компании грубияна.
Да он кем вообще себя возомнил?
Нахал!
Глава девятнадцатая, в которой меня озаряет
Догнал он меня уже на четвёртом этаже. От негодования я едва сдерживала магию, и Тьма рвалась наружу и бесновалась в груди. Даже дышать стало сложно.
— Ида, подожди, ты всё не так поняла.
«Давайте послушаем? Просто интересно, как он вывернется. Что там можно было не так понять?» — спросило Любопытство.
— Ида, постой. Ты можешь вернуться в свою комнату, я уйду.
«Соглашайся. Там мягкие на ощупь простыни и большая кровать», — шепнул Организм.
— Хорошо. Прошу тебя больше ко мне не заходить, — холодно ответила я, и пошла обратно. Опять же гордость гордостью, а все вещи уже там лежали. Да и гладкие простыни…
— Ида, подожди, — он нагнал меня на лестнице и попытался взять за руку. Я с шипением выдернула кисть из его цепких пальцев. — Я думал, что тебя ко мне тоже тянет.
— Ты ошибся, — я зашипела так, что гремучее эхо разнеслось по холлу.
— Ида, давай объяснимся? Я не хотел тебя обидеть, просто… — он вздохнул, явно что-то взвешивая и решая, что сказать, — ты мне очень понравилась. Согласен, мы недолго знакомы, и сами обстоятельства… Но у меня чувство, словно я знаю тебя всю жизнь.
— У меня такого чувства нет. Никакого чувства нет, — тон был ледяным.
— Ида, перестань. Я же вижу, как ты на меня смотришь, — ответил он и сделал шаг вперёд, вынуждая отступить и прижаться к перилам.
«Какой нахал!» — возмутился Разум.
«Какой нахал!» — восхитилась Сексуальность.
— Даммир, тебе показалось. И всем остальным, кто уже отнёс меня к числу твоих подстилок, тоже показалось.
— Хорошо, а что тебя интересует? — он придвинулся ещё ближе. Сейчас наши лица были на расстоянии ладони друг от друга. — Я могу сделать для тебя очень многое, Ида.
Он скользнул рукой к пояснице и попытался притянуть к себе. Из-за его роста пришлось смотреть вверх. Это было непривычно и даже волнительно.
— Спасибо, не нужно, — отрезала я и попыталась сбежать.
— Ида, послушай, — начал он.
— Даммир, очнись! Ты помолвлен. Между нами ничего не может быть! Отпусти меня!
Принуждать он не стал, я едва ли не кубарем скатилась с лестницы, убежала в комнату и заперлась изнутри. Хотя какие засовы помогут от мага? Один портал — и он тут. Нет, до чего же себялюбивый и самоуверенный тип! Видите ли, думал, что меня к нему тоже тянет. Тоже мне нашёл гаечку, магнит озабоченный.
Семь дней. Осталось только семь дней. Пять, если вычесть выходные.
Ещё похотливого аристократа на мою голову не хватало! Мало у меня проблем! Мало мне досталось от его бесноватой сестрички! Что же оно всё на меня валится, как из рога изобилия? То одно, то другое? Из огня да в полымя!
Успокоиться удалось далеко не сразу. Помогли лискари. Мягкие теплые шкурки лоснились в свете луны. С каждым прикосновением становилось легче. Сердцебиение унялось, щёки перестали гореть, дыхание выровнялось. Семь дней. Я продержусь.
Когда я забылась тревожным, чутким сном, было уже совсем поздно, далеко за полночь.
Утром меня разбудил стук. Рассвело, пригревшиеся лискари подняли сонные мордочки, а Ночка выразительно зевнула. После чего, естественно, зевнули и мы с Гараем.
— Ида, я принёс завтрак. И хотел бы переговорить с тобой, — раздался из-за двери до раздражения знакомый голос.
— Сейчас, — буркнула в ответ. Отвязаться от него не получится, придётся выслушать. Но торопиться меня никто не заставлял. Поэтому я медленно привела себя в порядок, почистила зубы, умылась, оделась. К моменту, когда я распахнула перед ним дверь, прошло минут пятнадцать.
У него в руках был поднос с завтраком и букетиком цветов. Смерив аристократа ледяным взглядом, я отступила назад. Даммир поставил еду на стол и повернулся ко мне.
— Ида, я вчера действовал несколько поспешно. Мы толком не поговорили. И, признаю, для тебя, наверное, это стало неожиданностью. Вся эта неопределённость, смерть сестры… всё это нервирует, и я веду себя более резко, чем обычно. Ты мне понравилась, и я бы хотел сделать тебе предложение.
— Слушаю, — в моём голосе звенел арктический холод, но Даммир его упорно игнорировал. Он подошёл к окну, завёл руки за спину, сжал одну в кулак, а второй обхватил запястье.