Адмирал Империи 19
Шрифт:
Претенденты: Российская Империя, Османская Империя.
Расстояние до столичной звездной системы «Румелия»: 37 световых лет.
Точка пространства: орбита центральной планеты Адана-3.
Дата: 2 марта 2215 года.
Первым не выдержал Василий Иванович Козицын. Когда пришло страшное, шокирующее сообщение с эсминца «Беспокойный» о том, что Черноморский Императорский космофлот погибает у перехода «Тарс — Эдирне», я, Хромцова, Козицын и Гуль по селекторной связи тут же собрали импровизированный малый военный совет, на котором стали решать, что нам делать. Аркадий Эдуардович Гуль — наш герой, когда это никому не надо, и мягко сказать крайне осторожный в остальное время, сразу же высказался за то, чтобы продолжить движение в сторону портала на «Тавриду», будто ничего не произошло.
— Смысл нам сейчас мчаться к «Эдирне» за сто восемьдесят миллионов километров, — торопливо говорил он. — И для чего? Чтобы лично увидеть безжизненные остовы кораблей трех дивизий Черноморского космического флота? Мы даже если бы и захотели, то не смогли бы подоспеть на помощь Козлову и Хиляеву вовремя. Повторю, если бы захотели… А я, господа, не хочу… Вернее, — тут же поправился Гуль, — не могу позволить себе рисковать кораблями собственной дивизии, пускаясь в авантюру по спасению тех, кто сам полез на рожон. Я имею в виду вышеперечисленных адмиралов, а также Александра Михайловича Красовского вместе с ними…
— Это же ваши боевые товарищи?! — раздраженно воскликнул вице-адмирал Козицын, сильно переживающий после известия о тяжелом положении 9-ой и 15-ой дивизий, в которое они попали. — Как тебе не стыдно говорить такое, Аркадий Эдуардович?!
— Ничуть не стыдно, — замотал головой Гуль. — Они в своем желании поквитаться с Бозкуртом и добить эскадры султана полностью отключили голову, и результат не заставил себя ждать… Их дивизии окружены и, наверное, к этому моменту уже разгромлены…
— Не факт, — не согласилась с Гулем, Агриппина Ивановна. — Хиляев с Козловым опытные космические волки, их так просто какой-то там засадой не возьмешь. К тому же в секторе сражения находятся корабли еще двух дивизий Черноморского флота, а общее число наших вымпелов не сильно меньше числа вымпелов противника. Так что, думаю, несмотря на паническое настроение капитана эсминца «Беспокойный», представившего свой доклад в крайне пессимистическом тоне, еще ничего у перехода на «Эдирне», по моему мнению, не решено…
Эти слова вице-адмирала Хромцовой заставили Василия Ивановича Козицын принять для себя окончательное решение.
— Не знаю, как вы, друзья, но я лечу на подмогу, — решительно сказал командующий 3-ей «линейной», хлопнув ладонями по панели. — Я жить дальше не смогу, если сейчас как ни в чем не бывало, полечу в направлении «Тавриды»…
— Не делайте этого! — взмолился Аркадий Эдуардович Гуль, чувствуя, что по настроению присутствующих на совете, он остается в одиночестве.
Хромцова, судя по ее же словам, Козицын и я, до сих пор хранящий молчание, ибо не имел под своим командованием никакого даже самого малого подразделения кораблей, все склонялись к тому, чтобы идти на выручку Хиляеву с Козловым.
— Вы кого собрались спасать, дамы и господа?! — ухмыльнулся контр-адмирал Гуль, пытаясь уговорить своих коллег, прежде всего, думать не сердцем, а головой. — До перехода «Тарс — Эдирне» нам, то есть вам, лететь не менее десяти стандартных часов…
— Семь с половиной, если будем идти рассыпным строем и периодически на полную мощностью включать режим «форсажа», — поправила его, Агриппина Ивановна, знающая, что говорит и уже подсчитавшая в уме, сколько времени потребуется, чтобы прибыть к месту разворачивающихся событий.
— Хорошо, — нехотя согласился Гуль, — пусть семь с половиной. Только это ровным счетом ничего не решает. Вы знаете примеры сражений, где окруженные превосходящими силами противника эскадры боевых космических кораблей сражались так долго? Вот и я не знаю. Час, максимум два и с дивизиями Хиляева и Козлова будет покончено, если уже этого не произошло… Одумайтесь, прошу вас!
— По сообщению с «Беспокойного» корабли Красовского покидают сектор, — напомнила Аркадию Эдуардовичу, вице-адмирал Хромцова. — Это значит, что даже если враг погонится за 10-ой «линейной», то у Красовского в запасе несколько дополнительных часов жизни. А так как Александр Михайлович, скорее всего, начнет отступать именно к Адане-3, на орбите которой мы сейчас находимся, куда же ему еще бежать. То у нас, если поторопимся, появляется неплохой шанс спасти хотя бы его подразделение…
— Вы только забываете, что у паши Бозкурта под рукой десятки легких галер, — усмехнулся контр-адмирал Гуль. — Их скорость не уступает нашим миноносцам, следовательно, упомянутых вами нескольких часов у Красовского в запасе может и не оказаться…
— Спорно, — пожала плечами Агриппина Ивановна. — Много неизвестных в этом уравнении и я бы все-таки на осторожность и чутье Александра Михайловича ставку бы сделала. Не такой он простой и линейно думающий, чтобы попасться в ловушку Бозкурта…
— В любом случае и при любом исходе, найдем ли мы у перехода кого-либо из наших товарищей живыми или нет, бросить мы их не можем, — остановил спор Гуля и Хромцовой, Василий Иванович Козицын. — Вы как хотите, а я полетел…
Командующий 3-ей «линейной» даже не стал спрашивать, последует ли кто-либо за ним, а просто отключил канал связи. А уже через пять минут пятнадцать кораблей его дивизии уже покидали общую колонну, рассыпаясь в пространстве и меняя направление движения.
— Что скажете, Агриппина Ивановна? — задал я вопрос Хромцовой, когда мы наблюдали за маневрами вымпелов 3-ей «линейной», которые в этот момент уже включили «форсаж» и начали на максимальных скоростях уходить в сторону квадрата 66–10, туда, где по-прежнему находился эсминец «Беспокойный» — видимо единственный оставшийся в строю корабль из дивизии Вячеслава Козлова.
— Что тут сказать, — печально вздохнула женщина, — похоже, не судьба мне вернуться обратно к своему космофлоту… Хоть вы «черноморцы» и недолюбливаете нас, но как-никак мы с вами одной крови и служим одной Империи, так что делать нечего, я вынуждена последовать за 3-ей «линейной» и по возможности ее поддержать… Конечно же не в угоду гибели собственного подразделения, но тем не менее, помогу, чем смогу… Думаю, нам удастся вытащить из западни хотя бы Красовского… Как ты считаешь, Александр Иванович?
— Красовский один из последних людей в Галактике, ради кого стоило бы рисковать жизнями своих экипажей, — ответил на это я. — Но рядом с ним сейчас находится минимум полтора десятка наших вымпелов. А это значит, попытаться очень даже стоит.
— Так ты летишь со мной? — удивленно воскликнула Хромцова. — Но, Гуль же отказался от операции! А он твой непосредственный начальник…
— Да плевать мне на этого Гуля, — отмахнулся я. — Конечно же, я лечу. Не бросать же вас с Козицыным на съедение османам. Без меня вы пропадете…