Адмирал Империи 19
Шрифт:
— В самомнении вам, молодой человек, не откажешь, — рассмеялась моим словам, Агриппина Ивановна.
— Вы, может быть, не заметили, но я вообще-то еще здесь, — возмутился Аркадий Эдуардович, присоединяясь к нашей с Хромцовой беседе. — Васильков, ты что под трибунал захотел?! Как это плевать тебе на приказ своего командира?! Опять принялся за свое!!!
Гуль еще долго продолжал орать в пустой экран, а в это время «Одинокий» уже выходил из колонны 27-ой дивизии, увлекая за собой к тому же еще и линкор «Афина». Кавторанг Жила держал руку на пульсе и следил за всеми моими действиями, и как только узнал, что я лечу к переходу на «Эдирне» вместе с Хромцовой и Козицыным, долго не думая и не страшась наказания, повел «Афину» вслед за «Одиноким»…
— Я больше трибунала опасаюсь осуждающего взгляда Таисии Константиновны, — ответил мне на это Аристарх Петрович по видеофону, а именно на вопрос, что ты здесь делаешь, — после того, как великая княжна узнает, что ее линкор стоял в стороне, когда надо было действовать и выручать своих друзей…
— Да, взгляд у твоей командирши суровый, — согласился я, весело улыбаясь и вспоминая Тасины реакции на подобные вещи…
— Не то слово, — кивнул Жила, — лучше уж смерть от криптотурок…
— Ну, на счет последнего не волнуйся, это я тебе гарантирую в ближайшее время, — я решил, что черный юмор сейчас не повредит, хотя разве ж это шутка была…
…В то же самое время у перехода «Тарс — Эдирне», к которому мы устремились, сражение двух дивизий Черноморского флота с османами достигло своего апогея. Кораблей в строю 9-ой «линейной» практически не осталось. Дивизия Козлова перестала существовать, действующими и еще как-то пытающимися огрызаться оставались четыре одиноких, израненных и изуродованных таранными ударами корабля. Ими были: флагманский авианосец «Александр Первый», гвардейский линкор «Пересвет», тяжелый крейсер «Князь Потемкин-Таврический» из той же гвардейской «Семеновской» дивизии, а еще каким-то чудом до сих пор в этом плазменном аду сохранившийся — легкий казачий авианосец «Атаман-12»…
По-прежнему огромный, несмотря на потери, сводный истребительный «рой» наших МиГов вторых и первых, кружился вокруг последних вымпелов дивизии, своей численностью и яростными контратаками стараясь удержать турецкие галеры от таранных ударов на наши корабли. МиГов действительно в периметре оказалось изрядное количество. Здесь были все: основная эскадрилья флагманского авианосца, палубники с гвардейских и новых резервных дредноутов, а также 4-ый Кубанский казачий полк, вернее то, что от него к исходу второго часа сражения осталось…
Наши летчики-асы бились не жалея себя, давно лишив почти все легкие галеры противника защитных экранов и раскидав по космосу храбрых пилотов султанских «спаги» и «шахинов», которые несмотря на численный перевес, до сих пор ничего не могли поделать с русскими истребителями и уже в который раз откатывались под защиту зениток собственных кораблей для перегруппировки…
В секторе сражались без малого восемь сотен истребителей с двух сторон, которые как волчки кружились в танце ближнего боя, паля друг по другу из скорострельных пушек и пытаясь выбрать удобный для себя угол атаки. Оба «роя» и русский и турецкий рассыпались отдельными фрагментами по пространству для удобства маневрирования. Каждая эскадрилья с того или иного корабля действовала то автономно, то снова соединялась со своими «соседями» для общей атаки.
Визуально в космосе возникла яркая сфера в несколько сотен километров в диаметре, внутри которой все вертелось и взрывалось, а в центре по-прежнему стояли четыре русских дредноута, старавшиеся последними своими зенитными расчетами помочь нашим истребителям…
Невероятная и одновременно трагическая картина звездного боя происходила сейчас в одном из квадратов сектора перехода на «Эдирне». Около двадцати боевых вымпелов османского Космофлота Южных Сил, сгрудившись, беспрестанно палили из всех орудий в одну точку пространства. Эта точка находилась как раз в самом центре, где сбившись в маленькую кучку, стояли четыре русских корабля Черноморского флота…
Из всей 9-ой «линейной» дивизии у вице-адмирала Козлова рядом остались только эти дредноуты. Остальные крейсера, эсминцы и даже огромные линкоры, либо, как это случалось с миноносцем «Беспокойный» в последний момент успели выскочить из кольца окружения…
Гвардейские линкоры «Пересвет» и «Князь Потемкин-Таврический» все еще имели несколько процентов мощностей своих энергетических полей, поэтому еще как-то держались и даже старались огрызаться от наседавшего со всех сторон врага плазмой своих батарей. А вот у флагманского авианосца «Александр Первый» и его легкого собрата «Атаман-12» таковых полей уже не наблюдалось, поэтому данные дредноуты были вынуждены прятаться за своих более защищенных товарищей, иначе жизнь их оказалось бы очень короткой.
Атрсистемы у флагмана 9-ой дивизии тоже к этому моменту уже отсутствовали, выбитые подчистую канонирами османских крейсеров и линкоров. Что касаемо казачьего авианосца, то у этого класса кораблей изначально не наблюдалось существенного палубного вооружения для ведения дуэлей, ибо данный дредноут прежде всего выполнял функцию летающей базы снабжения и дома для полковых истребителей…
Сколько плазмы летело в этот момент на русскую боевую группу, что как-либо защититься от нее не представлялось возможным. Прошла какая-то пара минут и «Атаман–12», как ни старался закрыть его собственным корпусом линкор «Князь Потемкин-Таврический», получив сразу с десяток прямых попаданий главных орудий османских кораблей, начал сильно «крениться» в сторону от построения и на ходу разрушаться на части. Серия взрывов внутри авианосца довершила дело, «Атаман» разломился и скрылся в яркой вспышке детонаций.
Вой ненависти к врагу заполнили эфирное пространство, так оставшиеся в живых казаки 4-го Кубанского полка провожали свой дом, а авианосец действительно для многих из них являлся вторым домом, в последний путь. Кубанцы, несмотря на то, что оставалось их в полку чуть более половины от первоначального состава, с бешеным азартом смертников ринулись на ближайшую к себе эскадрилью противника, раскидав и буквально разорвав ее, несмотря на численный перевес османов, на маленькие кусочки.
— Мститесь, братья! — Яким Наливайко уже не командовал своим подразделением, смысла в этом хаосе маневрировать наш подполковник особого не видел, он просто сражался как обычный пилот, своим примером демонстрируя, как нужно убивать и выживать в космическом бою…
Остальные русские эскадрильи в едином порыве поддержали навал казаков, перегруппировавшись и снова бросившись в атаку на настырно лезущих на наши основные корабли османские легкие «шахины» и тяжелые «спаги»…
— Сорок истребителей противника движутся прямо на нас, — сообщил командующему, оператор.
— Эскадрилью моего флагмана на перехват, — тут же отреагировал вице-адмирал Козлов. — Перехватить машины противника и уничтожить…
Пятьдесят МиГ-2 — последние истребители с «Александра Первого» молниеносно выстроились перед авианосцем. Как только наша эскадрилья двинулась навстречу османам, небольшой «рой» противника замедлил ход, а затем и вовсе погасил скорость в нерешительности замерев на полпути к своей цели…