Адмирал Империи 20
Шрифт:
— Несмотря на то, что ты снова пытался меня обхитрить, — начал было Селим, но я его тут же нагло прервал, ненадолго хватило моих манер.
— В чем это я вас пытался обмануть?
— Я разочарован в тебе, адмирал Васильков, — хмыкнул султан, пожав плечами и переводя взгляд на ту, что сидела сейчас радом с ним в синей полупрозрачной тунике. — Ты хоть и смел, но невероятно глуп и самонадеян…
— Прямо-таки глуп? — переспросил, покривившись. — Ну, иногда бывает подтупливаю, но как правило в рамках разумного, не больше, чем остальлные…
— Ты действительно думал, что мои люди не проверят «Абдул Кадир» на возможное
— Ну, мало ли, — пожал я плечами с видом сельского простака, — может, не заметили бы…
— Ох и забавные вы, русские гяуры, — хмыкнул Селим, переглянувшись со своей любимой адалиской, с которой я если честно все это время не спускал глаз. — Мне иногда жаль, что наши Империи постоянно враждуют…
— Так может ну ее эту войну, — я решил поддержать позитивный настрой султана, — Зачем вам играть на поле «янки», теряя флоты и эскадры за их интересы?
— Слишком много пролито крови, Васильков, — печально покачал головой Селим Седьмой. — А наши павшие герои взывают к отмщению!
— Ясно, — печально вздохнул я. — Вопрос закрыт… Так, что там про договоренности?
— В который раз ты пытаешься меня оскорбить, ставя под сомнение мои обещания, — произнес султан, делая легкий жест пальцами, в результате которого над нашими головами потолок аудиенц-зала, как по мановению волшебной палочки, превратился в разноцветную голограмму карты ближнего космоса, на которой были показаны наши и османские корабли в режиме реального времени. — Смотри сам…
Я поднял глаза и с величайшим облегчением увидел, что все три русские эскадры, к этому времени уже развернувшиеся, быстро и без какого-либо противодействия со стороны противника уходили в направлении планеты Адана-3, пока еще находящейся под нашим контролем. Похоже, мой план сработал и султан действительно, как и обещал, отпускал: Хромцову, Козицына и Хиляева восвояси целыми и невредимыми.
— Ну, теперь и умирать не страшно, — выдохнул я, мило улыбаясь султану и переглядываясь со своим друзьями.
— Это пока, тебе не страшно, адмирал, — лицо султана изменилось с добродушного на зловещее и не предвещающее стоящим напротив него ничего хорошего. — Совсем скоро ты познаешь такой страх, который никогда до этого не испытывал.
— Звучит интригующе, можно поподробней узнать, как вы планируете меня умертвить? — я решил до конца играть роль позитивного парня. А что плакать-то, помирать, так с улыбкой на устах. Тем более, что Поля, стоявшая рядом, меня в этом полностью поддерживала, от Кузьмы Кузьмича конечно улыбки не дождешься, но это в отношении полковника от критичности ситуации никогда и не зависело.
— Узнаешь позже, — продолжал говорить загадками султан. — Твое время, адмирал, пока не пришло… В отличие от нее…
Селим указал кривым пальцем на все еще по инерции продолжающую улыбаться Полину, и сразу же двое стоящих у нас за спинами силахдаров схватили казачку, поставив ее на колени перед своим господином. Дорохов попытался было этому воспрепятствовать, и даже лишенный боевого скзфандра, сумел отбросить своей металлической рукой одного из гвардейцев в сторону, но тут же Бахадир Али и еще двое силахдаров, набросились на него, скрутили и, положили на пол. Бахадир прижал голову Дорохова ногой, достал эфес плазменного ятагана и вопросительно посмотрел на султана.
Странно это выглядело со стороны, но я вместо того, чтобы помочь своим, начал бить себя кулаком в грудь, причем со всей силы. Если бы не заварушка, то можно было подумать, что этот русский сошел с ума. Но обратили внимание на мое неадекватное поведение только единицы из присутствующих, включая, я это четко увидел, ту самую сестренку Алексы. Длилось мое самобичевание несколько секунд, я после расскажу, почему так странно себя вел.
А когда перестал «ерундой заниматься», то, повернувшись направо, резким ударом ноги, благо она у меня уже функционировала, выбил оружие из руки османского офицера, подскочил к упавшему на пол ятагану и активировал его, приставив светящееся ультрамариновым цветом лезвие к горлу опешившего Бахадира Али.
— Прикажи своим псам отпустить моих людей, султан, — обратился я к Селиму, по-прежнему находясь к нему спиной. — Если хочешь нас убить, и признаёшь в каждом из нас воина, то убей как воинов, а не как баранов, тупо связав и перерезав нам глотки.
При этом я продолжал зорко следить за каждым движением османского полковника, который замер, стараясь не шевелиться, чтобы самому ненароком не напороться на лезвие своего же плазменного ятагана.
— Ну-ка убрали руки от него, — я напрямую обратился к двум силахдарами, своими доспехами навалившимися в этом момент на Дорохова, — иначе через секунду подберете голову своего командира с пола!
Гвардейцы переглянулись между собой и отпустили Кузьму Кузьмича, который как только почувствовал, что на нем остался сидеть лишь один Бахадир Али, пусть и в доспехах, резким рывком сбросил турка с себя, будто пушинку, после вскочил на ноги и эти два великана вцепились друг другу в глотки.
Я в это время сделал шаг назад, и лишь мельком взглянув направо, где еще двое силахдаров заломив руки Полине, держали ее стоящую на коленях, резким взмахом ятагана отрубил одному из них руку. Отчего тот отпустил Полю, свалился на пол и начал орать от боли. Странно, ведь портативная аптечка должна была моментально впрыснуть в его кровь обезболивающее! Но это я так, отвлекся… Следующим выпадом я нанес удар клинком ятагана прямо в лицо второго гвардейца, замертво его уложив, благо бронированное забрало на шлеме силахдара в этот момент отсутствовало.
Поля, как только освободилась, тут же кинулась к катавшемуся по полу безрукому гвардейцу, выхватила из его набедренной кобуры автоматический пистолет и выпустила по бедолаге всю очередь, навсегда облегчив его страдания. Я не теряя ни секунды снова обернулся к Дорохову, который железной хваткой вцепился в Али, пытаясь своей металлической рукой на равных бороться со своим противником, полностью закованным в броню скафандра…
На то чтобы обезвредить двух силахдаров, которые находились рядом и уже схватились за свои винтовки, у меня было столько же секунд, сколько и врагов, стоящих сейчас напротив меня. Но, как только я уже было собрался броситься на них, голос позади в мгновение остановил эту бойню. Вернее остановились силахдары, которые не моги ослушаться своего господина, приказывавшего им бросить оружие. Замерли на полпути к нами и еще десятка два телохранителей Селима, спешащие на помощь своим товарищам и готовые нас с Дороховым и Полиной разорвать на части в буквальном смысле этого слова…