Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал

Поселягин Владимир Геннадьевич

Меня водители хорошо рассмотрели, я особо и не прятался, так что передовая машина остановилась рядом. Еще когда та тормозила, дверца кабины со стороны пассажира открылась и на дорогу спрыгнул капитан, похоже, бойцы были одной из комендантских рот Москвы. А машины обычные, два ЗиСа и одна редкая Газ-ААА. Последние обычно под зенитки используют, ну или под платформы для «Катюш». База позволяет.

– Ты сообщил о немцах в нашей форме? – с ходу спросил тот.

– Да, – вставая и поднимая винтовку (капитан заметно напрягся), ответил я. – Вам уже сообщили об убитых девушках и угнанной машине?

– Подняли по тревоге, – кивнул капитан. – Рассказывай, что знаешь и как немцев увидеть смог.

– Это

я тех немцев выследил, только на переправе и застал. Вышел к парому, думал с ними перебраться на другой берег, но туда «эмка» подъехала, а там знакомый старший лейтенант госбезопасности. Указал на меня спутникам… Не знаю, что диверсантов насторожило, но они сели к этим девушкам в машину, которым помогли ее вытолкнуть, застрявшую в песчаной яме, и уехали с ними. Не стали переправляться, может, энкэвэдэшники и спугнули. Прямо из-под носа ушли. Понимаете, товарищ капитан, ну не мог я устроить стрельбу на переправе, автоматы у них, бойня будет. Думал, переберемся на другой берег, я прослежу за ними и по-тихому в лесу… Одного бы в плен постарался взять, без жертв со стороны гражданских обошлось. А тут такое. Ту четверку я упустил, они на машине. Только тела в кустарнике нашел. Пришлось одну девушку, самую махонькую, на дорогу вытащить за руку, чтобы и остальных нашли, ну и побежал за ними. Не догнал. Вернулся по следам и нашел, куда ушла основная группа. Их одиннадцать всего высадили. Про четверых, что это натворили, вы уже в курсе, а это остальные. Тут недалеко базу устроили. Причем хитро так, там роща насквозь просматривается, вот в ней и сидят. Только не видно их, не пойму почему.

– Точно там?

– У наблюдателя блик был, на дереве он и сидел. Что еще может там бликовать? Да и я по их следам шел, а те вели к роще. Груженые шли, следы вдавленные. Не ошибешься.

– Подходы есть к роще?

– Да, они сами по дну оврага шли, чтоб их со стороны не видно было, а потом к роще ушли. Ее отсюда не видно, холм скрывает, иначе наблюдатель бы нас засек. От края склона оврага до рощи находится луг с высокой нескошенной травой. Кстати, вы выгружайтесь и отправляйте машины дальше. А то они насторожатся, скрылись за низиной и пропали, мало ли за ними.

– Машины же пустые дальше уйдут, увидит.

– Далеко, может и не засечь, – пожал я плечами.

Капитан скомандовал покинуть машины, и пока бойцы выстраивались, уточнил у меня, на каком расстоянии от оврага роща. Я ответил, что метров сто пятьдесят. Дальше мы шли к оврагу, пока двигались, я объяснял, что в одном месте придется перемещаться на карачках или по-пластунски, иначе наблюдатель заметит, там дно оврага поднималось, по пояс было. Чтобы не заметили, пусть сержанта там посадит, чтобы бойцы задницы не выставляли при пересечении этого участка. Тот так и сделал, на удивление грамотный командир. Особо власть и характер не показывал. Советы нужные я давал, и он их принимал. А то бывают такие, смотрят как на пустое место, и все делают по-другому. Встречал их, да не раз.

Этот нормальный оказался, поэтому я и старался донести до него все, что нужно. Когда мы оказались на месте, вокруг, постепенно увеличиваясь в количестве, собирались бойцы, общались мы шепотом, сняв кепку, я осторожно выглянул.

– Ха, смотрите, смена идет, один спускается, а второй готовится забираться на дерево.

Капитан снял фуражку, за ним, повторяя все его действия, молоденький лейтенант, что стоял рядом, и выглянул.

– Точно. Автоматом вооружен. Тот, что спускается, а у этого даже отсюда вижу СВТ.

– Там овраг, – громко прошептали мы с капитаном и лейтенантом.

Когда сменившийся наблюдатель пошел вглубь рощи, то стал быстро исчезать, сперва по пояс, потом по голову, пока не исчез совсем. То есть он куда-то спустился, в низину, которую мы не видели. Овраг это плохо. Это я

и озвучил, когда мы скатились вниз, склон крутой был.

– Овраг это плохо. Наблюдателя вам снять не проблема, а вот в овраге они как в окопе будут, расстреляют вас как в тире. Пулемет, возможно, не один, наверняка есть. Не хочется, чтобы потери были.

– Есть идеи? Я смотрю, ты парень головастый, наверняка что-то придумал.

– Есть одна. По-пластунски к роще не подобраться, дерево как бы отдельно стоит, он если не вокруг, то нашу сторону контролирует плотно. Засечет сверху быстро. Я предлагаю вот что, рассредоточить бойцов по склону и по взмаху руки, кричать нельзя, разом поднимаются и молча бегут к роще. Главное, чтобы это было неожиданностью для немцев. Пока наблюдатель отойдет от удивления, секунды три, может пара, у вас есть. Пулеметчики, когда бойцы двинут, поставят пулеметы на сошки и прикроют наших. Лучших стрелков на флангах нужно разместить, чтоб бойцы им сектора не перекрывали. Снайпер есть?.. Даже два? Отлично. Вот они тоже в стороне должны устроиться, чтобы подавить пулемет немцев, если он есть. Как часовой заорет, можно открывать огонь, вот пусть они его и срежут. Пока немцы соберутся, они ведь и отдыхать должны, оружие под рукой, но там счет тоже на секунды идет. Когда займут оборону, бойцы будут уже на опушке. А численное превосходство это очень большой плюс. Ну а дальше вы и сами знаете. Гранаты в укрытие немцев, ну и остальное. Учить не надо. Наблюдатель на дереве, значит, шестеро будут в укрытии. Может, больше, если та четверка вернулась другим путем. Вряд ли только, времени мало прошло.

– Это да. В принципе, я о том же думал. Под прикрытием пулеметов бойцы бы броском добрались до рощи и там в бой, но твоя идея с этим рывком стоящая. Выиграем драгоценные метры. Хотя бы метров двадцать да пробежим.

Капитан действовать стал почти сразу, подозвал сержантов и командиров, описал, что от них требуется, и отправил по подразделениям. Командовать. Я лишь смотрел со стороны. Когда бойцы сосредоточились у склона, капитан посмотрел в одну стороны и другую и, подняв руку, резко опустил ее. Тянуть не стал. Начали. Парни вскочили на склон и молча на максимальной скорости, им это вдалбливали особо, рванули к роще. Причем пробежать успели изрядно, чуть не пятьдесят метров, когда вдруг раздался крик тревоги. Выяснилось, что капитан, отдал приказ, когда наблюдатель, посмотрев в нашу сторону, стал изучать другие места. То есть засек движение в кроне, вот и воспользовался этим. Тот не сразу, но засек бойцов, однако было поздно.

С криком раздался сдвоенный винтовочный выстрел и, ломая ветки, наблюдатель начал падать на землю, и почти сразу затарахтело несколько ДП по сторонам, выкашивая траву над головами немцев в роще, не давая им поднять голову. Вот так бойцы и достигли опушки. По моим подсчетам упали и не поднялись четверо. Ответный огонь все же был. Почти сразу, когда бойцы стали мелькать между деревьев, загрохотали разрывы гранат. Вскоре на опушку вышел один из лейтенантов и замахал рукой. Взяли. Два санитара, капитан и я, это все, кто остался в овраге, кроме снайперов и пулеметчиков, побежали к роще. Санитары занялись осмотром раненых, ну а мы подошли ближе.

– Сколько немцев? – успел опередить мой вопрос капитан.

– Семеро. Пять наповал, один еще дышит, а седьмой ничего так, оглушен, но живой.

– Бойца за машинами. Собрать все оружие и вещи диверсантов. Раненых перевязать. Скоро следователи подъедут, нужно предъявить им доказательства.

Лейтенант командовал, бойцы вокруг суетились, одни носилки для своих раненых рубили из веток, другие кто чем занимались, даже оцепление выставили, а мы прошли к оврагу.

– Это не овраг. Это что-то странное и старое, – озадаченно сказал я, рассматривая на удивление ровный квадрат в центре рощи.