Адская игра. Секретная история Карибского кризиса 1958-1964
Шрифт:
Около полуночи Хрущев и его коллеги начали ночное бдение — самое длительное и тревожное для советских лидеров с момента вторжения Гитлера в 1941 году. В течение нескольких часов Кеннеди мог вынудить их отдать приказ на применение ядерного оружия.
Вашингтон, 22 октября, 6 часов вечера, восточное поясное время (1 час ночи по московскому времени)
Пока советский министр обороны передавал первую порцию кризисных инструкций на Кубу, а Хрущев готовился к ядерной войне, в офисе кабинета Белого дома Кеннеди принимал делегацию Конгресса — восемь сенаторов и семь конгрессменов. Менее чем через два часа до того, как Кеннеди собирался оповестить мир о ядерном кризисе, он хотел заручиться поддержкой обеих партий{12}.
Президент казался утомленным. Он изложил соображения, не позволяющие начинать с применения силы
Осторожность Кеннеди раздражала известного своей жесткостью сенатора-южанина Ричарда Рассела председателя комитета по вооруженным силам. Рассел отверг аргументы Кеннеди в пользу предварительного уведомления Хрущева и союзников по НАТО о своих намерениях. Он полагал, что Москве прекрасно известна неприемлемость использования ракет вблизи побережья Флориды. Более того, сенатор считал, что Хрущев проверяет крепость нервов и что это часть запланированной им программы по ослаблению позиций Вашингтона в мире. Рассел доказывал, что США должны рискнуть и дать отпор и Куба — наилучшее место, да и момент подходящий.
Несогласие Рассела дезориентировало Кеннеди и министра обороны Макнамару. Оба пытались объяснить, что не исключают военного решения. Кеннеди подчеркнул, что главной его заботой «не афишировать раньше времени подготовку к вторжению» В течение нескольких недель администрация рассматривала некоторые варианты разрешения кубинского кризиса, чтобы максимально сократить время на подготовку вторжения Однако поскольку командование армии США в Атлантике не могло выделить достаточно сил для группы вторжения (90 000), необходимо перебросить с Западного берега подразделения морских пехотинцев. В последние 48 часов администрация начала переброску, и президент считал, что через 24 или 48 часов они будут готовы для вторжения на Кубу Действительно, утром 21 октября батальон морских пехотинцев отправили по воздуху из Эль Торо в Калифорнии в залив Гуантанамо. Однако Кеннеди не сообщил конгрессменам, что основная часть экспедиционного корпуса морских пехотинцев, которую предполагалось перебросить на восточное побережье Кубы, все еще находится в Сан Диего и ее предполагалось направить морским путем через Панамский канал, что займет более недели{14}.
Макнамара тоже пытался убедить конгрессменов, которые, по-видимому, разделяли сомнения Рассела, что США «подготовились к вторжению». Министр обороны объяснил, что Пентагон уже с октября 1961 года рассматривал оперативные планы. В результате была подготовлена целая серия тщательно проработанных вариантов, и «за последние десять месяцев мы представили президенту пять из них». В операции необходимо задействовать 250 000 человек, из них 90 000 пехоты. Для достижения успеха при минимальных потерях высадке должен предшествовать удар с воздуха: две тысячи вылетов за несколько дней. Как и президент, Макнамара заверил конгрессменов, что в течение семи дней подготовка к вторжению — переброска по железной дороге войск и морских пехотинцев с базы Кемп Пенделтон морем — будет завершена.
Конгрессмены спрашивали, почему администрация так долго медлила. Уже прошло пять дней с момента получения разведывательной информации после полета У-2 над Кубой. «Одной из причин, — пояснил Кеннеди, — было то, что мы хотели до конца выяснить количество пусковых площадок и степень готовности ракет».
В свете одновременно происходящих в Кремле размышлений, о чем администрация США ничего не знала, осторожность Кеннеди представлялась оправданной.
Быстро свернув встречу, чтобы выступить с обращением к стране, Кеннеди подчеркнул принципиальную причину своего выбора варианта блокады «Если мы высадимся на Кубу, мы все должны ясно представлять, что существует вероятность того, что ракеты, готовые к запуску, не будут уничтожены. Мы готовы к действиям». Однако, отметил президент, «это была бы адская игра»
Окончательный вариант речи Кеннеди подготовил к 7 часам вечера. Прежние варианты отражали колебания Кеннеди по поводу путей выхода из кризиса. В обращении, составленном Теодором Соренсеном 18 октября, предлагался воздушный удар по Кубе. Согласно нынешнему сценарию президент протягивал Москве оливковую ветвь в форме приглашения на саммит лидеров двух сверхдержав и обещания убрать МБР США из Турции и Италии. Администрация известила американцев о том, что прежде, чем прибегнуть к решительным мерам, намерена предоставить СССР шанс исправить ошибку.
«Эта администрация, как и было обещано, внимательно следила за военными приготовлениями СССР на Кубе. На прошлой неделе появились неопровержимые доказательства того, что ведется строительство нескольких пусковых площадок для ракет на порабощенном острове. Это делается с единственной целью обеспечить возможность ядерного удара по Западному полушарию»{15}.
Американцам сообщили, что ожидается обращение президента по внешнеполитической проблеме, однако слова и тон президента свидетельствовали о более глубоком кризисе, чем предполагали слушатели. После окончания корейской войны в 1953 году большинство американцев допускали лишь теоретическую возможность ущерба для своей страны утрата превосходства по бомбардировщикам или ракетам, а после запуска первого спутника — отставание в сфере образования. Но то, что ранее казалось маловероятным, теперь, после слов Кеннеди, стало реальным и очень близким.
«30-е годы преподали нам ясный урок агрессивные устремления, не получившие резкого отпора, в конечном итоге приводят к войне. Наша политика была политикой терпения и сдерживания, но теперь необходимы дальнейшие действия, и они готовятся, это будет лишь началом. Мы не намерены рисковать без крайней необходимости и ввергать мир в пучину ядерной войны, в которой плодами победы будет пепел, но у нас хватит духа пойти на такой риск в любое время, когда это станет неизбежно»{16}.
Кеннеди обрисовал дальнейшие шаги. Во-первых, США установят строгий карантин вокруг Кубы. В противоположность советской блокаде Берлина в 1948–1949 годах, когда Сталин запретил все поставки, включая продовольствие, Кеннеди предлагал ограничиться с помощью ВМС США лишь блокадой поставки наступательного оружия. Во-вторых, он приказал «осуществлять постоянное и тщательное наблюдение» за ситуацией на острове Кеннеди предупредил, что если разведка США обнаружит, что продолжается подготовка пусковых площадок, то «будут оправданы дальнейшие шаги». И для убедительности он добавил «Я приказал вооруженным силам США быть готовыми к любым неожиданностям». В качестве меры предосторожности предусматривалась эвакуация семей военнослужащих с базы Гуантанамо. И, наконец, США «будут рассматривать запуск советских ракет с Кубы, направленный на любую страну Западного полушария, как нападение Советского Союза на США, что повлечет адекватный ответ».
Кеннеди завершил речь обращением к Хрущеву «прекратить тайную безрассудную и провокационную политику угроз миру и стабильности отношений между нашими странами». «Прекратите борьбу за мировое господство, — заявил Кеннеди, -.. отойдите от края пропасти». Не возлагая особых надежд на эффективность своих призывов, Кеннеди пытался подготовить американцев к длительному кризису. «Впереди многомесячные жертвы и самодисциплина, месяцы проверки нашего терпения и решимости, месяцы, когда мы будем жить в условиях угрозы». После двух десятилетий вооруженного мира США и СССР, казалось, очутились в состоянии войны.