Адский город
Шрифт:
Хвалите его, блудницы святости,
Пока я не перерезал ваши глотки!
Кэсси поджала губы, как будто попробовала что-то кислое. Ей нравились ритмы и плотность звука, но богохульный текст отталкивал ее.
Затем заревел хор:
– Я выбрал свою загробную жизнь.
И будет тьма.
Сатана!!! Распахни для меня врата Aда!
Готичная смесь жесткого индустриального звучания с текстами, похожими на "Slayer", не понравилась ей. Она выключила бумбокс. Но чем объяснить эту странность? Это была та самая кассета, которую дала ей девушка в её бреду. Кассета в бумбоксе была настоящей, как и та, что она держала в руке.
И было еще одно совпадение, не так ли? Я просто случайно нашла кассету, с сатанинской музыкой... в комнате, где сатанист якобы приносил в жертву младенцев.
Она вздохнула и повернулась. Круглое окулярное окно, полное витражей, снова повернулось к ней. В алом стекле горел слабый свет – без сомнения, луна.
Что-то убедило ее открыть окно. Металлическая петля заскрипела, когда она толкнула круглую раму. Теплый воздух коснулся ее лица. Она посмотрела в окно.
И тут же потеряла сознание.
Там был не тот холмистый ночной пейзаж, который она видела через окно, когда смотрела наружу.
В открытом окне был город, далекий и казавшийся бесконечным. Силуэт мегаполиса на фоне светящегося темно-красного неба.
Города, которого там никогда не было.
2.
Когда Кэсси очнулась, ей показалось, что она поднимается из лужи горячей смолы. Какая-то часть ее сознания рванулась вверх, и когда она открыла глаза, то увидела только странные расплывчатые квадраты.
– Кэсси?
Голос помог ей сосредоточиться, квадраты стали четче. Это были, конечно, причудливо тисненые медные и оловянные потолочные плитки в ее спальне.
Она неподвижно лежала на кровати.
– Кэсси, милая? Что случилось?
Голос, поначалу певучий, принадлежал ее отцу; он наклонился к ней, и на его лице отразилось беспокойство.
Обрывки воспоминаний начали собираться заново.
– Я была наверху... в окулярной комнате, - казалось, у нее перехватило дыхание.
– Я видела... город.
Город, которого не существовало. Город был настолько огромным, что, казалось, ему нет конца. Южная сторона холма Блэкуэлл простиралась на многие мили по открытым сельхозугодьям, а затем постепенно поднималась лесополоса, которая заканчивалась в горах.
Но когда она выглянула в окно...
Ни гор Блу-Ридж, ни сельскохозяйственных угодий, ни деревьев там не было.
Вместо этого она увидела городской пейзаж, который светился, словно построенный на углях. Она видела беззвездные сумерки бушующего алого цвета. Она видела причудливые, освещенные небоскребы, окруженные плотными клубами дыма.
– Как я здесь оказалась?
– Я нашел тебя наверху, в комнате, - сказал отец.
– Ты потеряла сознание.
– Да уж... теперь я, вроде, в порядке, - пробормотала она, приподнимаясь на кровати.
– Наверно, мне следует вызвать врача.
– Нет, пожалуйста, не надо. Я в порядке.
– Что ты делала в той комнате, милая?
Что она могла сказать ему?
– Мне показалось, что я что-то слышала. Я никогда не была в ней раньше, поэтому поднялась наверх.
– Тебе показалось, что ты что-то услышала там?
– Не знаю, по крайней мере, мне так показалось.
– Тебе надо было позвать меня, а не идти туда одной.
– Знаю, но я не хотела тебя беспокоить. Извини.
Отец сидел в плетеном кресле рядом с кроватью. Он выглядел взволнованным, что было неудивительно, потому что именно он нес ее вниз, в ее комнату. Она не любила лгать, но как она могла сказать ему правду? В доме живут призраки, а небо снаружи алое, как артериальная кровь. Я видела город, которого там нет. Он немедленно отправит меня на обследование. Нет, я не могу сказать ему правду.
Она даже не знала, что правда, а что нет.
Трудность следующего вопроса отразилась на его напряженном лице.
– Милая, ты опять пила или принимала наркотики? Если так, просто скажи мне. Я обещаю, что не буду ругаться, но мне нужно знать.
– Нет, папа. Я клянусь тебе, - этот вопрос не рассердил ее, как раньше. После того, как я вела себя раньше, что он должен был думать?– Я думаю, это жара так на меня действует. Слишком много солнца. Меня весь день тошнило.
Он похлопал ее по руке.
– Хочешь, я тебе что-нибудь принесу?
– Нет, все в порядке. Я просто хочу спать.
– Если завтра ты все еще будешь плохо себя чувствовать, ты мне скажешь, да?
– Да.
– Я сейчас же привезу сюда нашего старого доктора.
– Папа, она в Вашингтоне.
Отец пожал плечами.
– Тогда я найму чертов вертолет и доставлю ее сюда.
Ей удалось хихикнуть.
– Ты бы так и сделал. Со мной все будет в порядке. Мне просто нужно поспать.
– Хорошо. Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится.
– Со мной все будет в порядке, - повторила она.
– Извини, что я такая заноза в заднице.
– Да, но ты моя заноза в заднице. Помни это.
– Обязательно. Возвращайся и смотри свою игру. Я знаю, как ты любишь жаловаться на Леона Фландерса, или как там его зовут.
Это замечание мгновенно вывело его из себя.
– Этот ленивый, бездарный кусок говна, не умеющий играть в футбол сукин сын! Он пропустил двенадцать бросков в первом тайме!
– oн вышел из комнаты и пошел обратно по коридору, его жалобы затихли.
– Господи Иисусе, я толстый старик и мог бы справиться лучше, чем эта бездарность.