Аэроплан-призрак
Шрифт:
Полицейский старательно округлял фразы, польщенный трепетным вниманием, с которым его слушали.
— Мистер д’Этуаль тоже не мог не заметить ее. Она, в свою очередь, ответила на ухаживания инженера, молодого, красивого мужчины с блестящим будущим.
Франсуа наконец овладел собой. Он пожал плечами и пробормотал вполголоса:
— Сочинен целый роман!
— Роман из действительности, — проронил полицейский, — потрудитесь не прерывать меня. Пришла любовь. Никто об этом в пансионе Вильнев даже не подозревал. Но, тогда как мисс Лизель Мюллер почувствовала к инженеру истинную страсть, для мистера д’Этуаля она
— Я?! — закричал Фэртайм, подскочив на месте.
Но молодой инженер жестом попросил его успокоиться. Все, что плел Вуд, было так неправдоподобно глупо и вздорно, что Франсуа теперь слушал уже без всякой тревоги, а только лишь с любопытством. Еще немного, и он бы рассмеялся.
— Да, вы… Но, конечно, косвенно. Вы познакомились с мистером д’Этуалем, прониклись симпатией к нему. Вам захотелось помочь молодому человеку, подающему большие надежды. Это делает вам честь. Но, к несчастью, у вас есть дочь — прошу прощения, что вмешиваю имя мисс Фэртайм в это дело…
Рассказчик остановился, чтобы поэффектнее завершить свой рассказ.
— Я утверждаю, милорд, что из-за мисс Фэртайм разыгралась эта драма. Да, молодая леди не могла и думать, что, давая слово мистеру д’Этуалю, она толкает его на преступный путь.
— Но как?! — восклицал лорд хриплым голосом.
— Вызвав ревность мисс Лизель Мюллер.
— Ох-ох-ох! Так она, значит, и ревнива, — пошутил Франсуа, — какая честь для меня быть объектом ее ревности!
Вуд бросил на него сердитый взгляд, но сделал вид, что обращается к одному лорду.
— Лизель пришла в бешенство, узнав, что тот, кого она любит, собирается жениться на другой. Идиллия превратилась в ад. И несчастная девушка заявила, что станет защищать свое счастье, что в случае необходимости она явится к вам и заставит признать ее права. Мы подходим к трагическому пункту, милорд. Вчера вечером мистер д’Этуаль сел на судно в Сен-Мало. Несчастная Лизель его опередила. Она заняла одну из кают, которая оказалась случайно недалеко от каюты инженера. Что произошло потом? Мистер д’Этуаль знает, что на судне находится также и мисс Лизель. Он знает, что она решила защищать свою любовь. Он приходит в ужас, что ее вмешательство изменит ваши намерения и сделает невозможным его брак с особой, обладающей и красотой, и богатством. Он решается на последнее объяснение с той, которая занимала в его жизни незначительное место скромного цветка, который выбрасывают, как только насладятся его ароматом. И вот мистер Франсуа незаметно проскальзывает в каюту мисс Лизель. Об остальном нетрудно догадаться. Он умоляет, угрожает. Молодая девушка остается непоколебимой в своем решении… Тогда он теряет над собой контроль… Под рукой у него оказывается его индокитайский кинжал. Этот яд не убивает: он только делает мозг бессильным. Молчание мисс Лизель будет поэтому обеспечено. Он колет жертву в затылок, около шейных позвонков. Затем удаляется, уверенный, что его никто не заподозрит. Однако это не профессиональный преступник. Он забывает оружие около своей жертвы.
И, торжественно подняв указательный палец к потолку, инспектор полиции с важностью заявил:
— Как все преступники, он забыл о предостережении, данном Святой Библией: «Око Всевышнего не закрывается никогда».
— Но на каких доказательствах строите вы все эти предположения? — спросил инженер.
Физиономия полицейского расплылась в улыбке.
— В добрый час. Вы хотите узнать о доказательствах? Очень буду рад вам услужить!
И при полнейшем изумлении слушателей он приступил к изложению обстоятельств дела, говоря подробно и, видимо, с возрастающим удовольствием:
— Мисс Лизель родилась в Южной Америке. Она немецкая подданная. Очень естественно, что, отправляясь в Англию, она попросила принять участие в ее судьбе мистера Трейдинга, немецкого вице-консула в Нью-хейвене. Этот господин и явился на пристань, чтобы встретить мисс Лизель. Не увидев в числе пассажиров своей соотечественницы, он очень удивился. Навел справки: в списке она значилась. Стали искать, и нашли несчастную женщину в ее каюте — с бессмысленным взглядом, однообразно повторяющую: «Франсуа, Франсуа… Я тебя люблю… Нет, нет… Ты не женишься на другой!»
— Она это говорит? — воскликнул молодой инженер, совершенно ошеломленный.
— Да, и повторяет это без умолку… При ней нашли ее визитные карточки с парижским адресом. По делам службы я находился на пристани. Началось расследование, я телеграфировал немедленно в парижскую полицию. Французские сыщики оказали содействие, произвели обыск в пансионе и наткнулись на одно письмо, написанное обвиняемым.
— Мое письмо? — воскликнул Франсуа. — Да как можете говорить такое!
— Во-первых, это письмо подписано вами, помечено последним месяцем, и на нем печать почтовой конторы в Мурмелоне…
— Но я же никогда не писал этой особе…
— Однако, — иронически произнес полицейский, — мои парижские коллеги утверждают, что это именно ваш почерк.
С этими словами он вынул из портфеля фотографический снимок, воспроизводящий письмо.
— Что это?
Вопрос вырвался у молодого инженера и у лорда Фэртайма одновременно.
— Это?.. Это телеграфный оттиск… Вы ведь знаете, конечно, что Скотленд-Ярд и парижская префектура соединены телеграфной связью. Там сфотографировали письменную улику и передали это факсимиле в Лондон часом позже… Впрочем, в настоящий момент один из агентов уже в дороге, чтобы доставить нам оригинал.
X. Повеяло безумием
Франсуа молчал.
Атлей Вуд протянул ему письмо.
— Будете ли вы отрицать, что написали это письмо?
Молодой человек окончательно был сбит с толку. Это был его почерк, его подпись… А между тем он никогда в жизни не писал Лизель Мюллер!
Инспектор, делая ударение на каждом слове и поглядывая то в письмо, то на окружающих, прочел: «Моя обожаемая Лизель»…
— Ложь! Ложь!.. Я никогда не писал ничего подобного! — неистово воскликнул инженер.
Но полицейский невозмутимо продолжал: «Я люблю тебя одну. Но подумай только, в этих Фэртаймах — все мое будущее, мое состояние, моя репутация. Ты говоришь, что любишь меня. Пусть же твоя любовь не чинит мне препятствий. Мне непременно нужно жениться на этой маленькой Эдит. Разве ее миллионы будут принадлежать только мне? Не только мое состояние, но и моя слава будут твоими, моя дорогая Лизель. Пройдет совсем немного времени — и мы снова будем вместе. Это все, о чем я прошу.
Тот, кто никогда никого не полюбит, кроме тебя… Я люблю тебя. Ф.».