Аэропорт
Шрифт:
Мел подумал: может быть, Кейз и прав. Возможно, нужна крупная катастрофа, чтобы общественное мнение всполошилось, как это было в 1956 году, когда произошла авария в Большом каньоне, заставившая президента Эйзенхауэра и конгресс 85-го созыва выделить ассигнования для починки вентиляции в туннелях. Как ни странно, деньги на всякие улучшения, не связанные с оперативной деятельностью, можно было почти всегда получить. Так, например, предложение построить трёхэтажные гаражи мгновенно было одобрено городскими заправилами. Ещё бы: ведь гаражи — это нечто, так сказать, зримое и осязаемое для широкой публики, иными словами, для избирателей. А вот взлётно-посадочные
Так или иначе, в аэропорту Линкольна дело скоро дойдёт до точки. Должно дойти. За последние месяцы Мел всё чаще и чаще наблюдал симптомы, указывавшие на приближение критической минуты, и знал, что, когда час пробьёт, придётся решать: либо усиленно развивать наземные сооружения в соответствии с прогрессом в воздухе, либо сидеть сложа руки и смотреть, как другие опережают тебя. В авиации статус-кво не бывает.
Ко всему этому примешивалось ещё одно обстоятельство.
С будущим аэропорта было связано будущее самого Мела. Каким будет аэропорт, таким и престиж Мела в глазах тех, с чьим мнением приходилось считаться.
Ещё совсем недавно все знали Мела Бейкерсфелда как человека, активно выступавшего за логическое развитие наземных сооружений в аэропортах; о нём говорили как о многообещающем молодом даровании в руководстве авиацией. Потом случилась беда, и всё изменилось. С тех пор прошло четыре года, и будущее Мела в глазах других людей — да и в его собственных — уже не было столь ясным и безоблачным.
Событием, столь резко повлиявшим на судьбу Мела, было убийство Джона Ф. Кеннеди.
— Вот и конец полосы, мистер Бейкерсфелд. Вы поедете с нами назад или останетесь? — прервал размышления Мела голос шофёра «сноубласта».
— Что вы сказали?
Шофёр повторил вопрос. Впереди снова замигали красные огни, и «Анаконда» остановилась. Правая половина полосы была очищена от снега. Теперь «Анаконда» развернётся и поедет назад, чтобы расчистить левую половину. Со всеми остановками «Анаконде» требуется от сорока пяти минут до часа, чтобы очистить от снега и посыпать песком одну полосу.
— Нет, — сказал Мел. — Я здесь выйду.
— Есть, сэр.
Шофёр посигналил светом машине младшего техника, и тот сейчас же помчался куда-то. Когда Мел спустился со «сноубласта», его машина уже стояла рядом. С других снегоочистителей и грузовиков тоже спрыгивали люди и бежали к «пикапу» с кофе.
Возвращаясь к аэровокзалу, Мел связался по радио с пультом управления снежной командой и подтвердил Дэнни Фэрроу, что полоса один-семь, левая, скоро войдёт в строй. Потом переключил радио на наземного диспетчера, приглушив звук, — голоса звучали глухо, неразборчиво, не нарушая хода его мыслей.
Когда он сидел в кабине «сноубласта», ему вспомнилось то, что так сильно повлияло на весь ход его жизни.
Было это четыре года тому назад.
Да, уже целых четыре года, с удивлением подумал Мел, прошло с того серого ноябрьского дня, когда он почти машинально, едва понимая, что делает, придвинул к себе стоявший на его столе переносный микрофон — микрофон, которым он редко пользовался и который перекрывал все остальные в аэровокзале, — и, врезавшись в сообщение о прилёте какого-то самолёта, громко объявил — голос его эхом прокатился по огромным залам, где тотчас наступила мёртвая тишина, — объявил всем страшную весть, которую лишь несколько секунд назад узнал из Далласа.
Он говорил, а сам смотрел на фотографию, висевшую на стене его кабинета, — фотографию с надписью: «Моему другу Мелу Бейкерсфелду, который, как и я, жаждет расширить тесные земные границы. Джон Ф. Кеннеди».
Фотографию эту он до сих пор хранит — как хранит многие воспоминания.
Воспоминания начинались с того дня, когда Мел произнёс речь в Вашингтоне.
В ту пору Мел был не только управляющим аэропортом, но и президентом Совета руководителей аэропортов — самым молодым из всех, кто когда-либо возглавлял этот небольшой, но весьма влиятельный орган, объединяющий администрацию крупнейших аэропортов мира. Штаб-квартира Совета находилась в Вашингтоне, и Мел часто туда летал.
А речь свою он произнёс на Всеамериканском конгрессе по планированию.
Авиация, заявил тогда Мел, является единственной сферой, где с успехом может развиваться международное сотрудничество. Для неё не существует не только идеологических, но и географических границ. Давая возможность людям разных национальностей перемещаться по свету — при том, что стоимость билетов непрерывно снижается, — авиация на сегодняшний день является наиболее реальным средством познания мира, какое изобрёл человек.
Весьма существенную роль тут играет международная торговля. Переброска грузов по воздуху, уже и сейчас достигшая большого размаха, неизбежно будет возрастать. Новые гигантские реактивные самолёты, которые вступят в строй в семидесятых годах, будут самым быстрым и дешёвым средством для переброски грузов; через какие-нибудь десять лет океанские суда поставят в доки как музейные экспонаты: грузовые самолёты вытеснят их — так же, как пассажирские самолёты в своё время нокаутировали «Куин Мэри» и «Куин Элизабет». Возникнет новая торговая армада, которая будет циркулировать по всему миру, неся процветание ныне нищим странам. В техническом отношении, сказал тогда Мел, авиация сможет выполнять эту — и даже большую — роль ещё при жизни тех, кто сейчас уже вступил в зрелый возраст.
Однако, продолжал он, в то время как конструкторы самолётов ткут из тонких нитей мечты плотную ткань реальности, в строительстве наземных сооружений по большей части преобладает либо близорукость, либо неоправданная спешка. Аэропорты, взлётно-посадочные полосы, аэровокзалы созданы по требованиям вчерашнего дня, без всякой — за очень небольшим исключением — попытки предвидеть будущее. Короче говоря, темпы развития авиации либо недоучитываются, либо просто игнорируются. Аэропорты строятся по частям, как попало, в соответствии со вкусами тех или иных городских заправил. Как правило, основная часть средств тратится на аэровокзал, то есть на показуху, и меньшая — на оперативные участки. Строительство аэропортов никем не координируется и не планируется — ни в национальном, ни в международном масштабе.
«Мы преодолели звуковой барьер, — сказал тогда Мел. — Но мы ещё не преодолели барьера наземного».
Он перечислил области, требующие особого изучения, и призвал к созданию международного органа по проектированию аэропортов — во главе с США и при благосклонном участии президента.
Его речь была встречена овацией — зал стоя аплодировал ему — и вызвала положительный отклик в самых разных кругах и таких газетах, как лондонская «Таймс», «Правда» и «Уолл-стрит джорнел».
На другой день Мел получил приглашение в Белый дом.