Афера Сатаны
Шрифт:
— Думаю, он уже готов, — объявляет Зейд позади меня, звуча немного раздраженно.
Мне по-прежнему все равно. Я продолжаю наносить удары. Нож вызывает влажные, хлюпающие звуки. Я меняю траекторию и начинаю всаживать нож в его лицо. В какой-то момент его глазное яблоко попадает на кончик моего ножа и выпадает из глазницы.
В это время Марк повернулся на бок и начал вырываться.
Я едва улавливаю вздох, вырвавшийся из уст Зейда, и спокойные шаги, когда он подходит ко мне и перехватывает мое запястье в воздухе.
Я
— Теперь ты собираешься помешать мне истреблять демонов?! — кричу я, мой голос звучит почти истерично.
— Маленькая девочка, тебе нужна серьезная помощь по многим вопросам, но я бы сказал, что управление гневом стоит на первом месте в списке.
Мой глаз дергается от гнева.
Иногда я становлюсь такой. Самые незначительные вещи выводят меня из себя, и я не в силах контролировать чистую ярость, текущую через мое тело. Мама всегда говорила, что мне нужно сохранять спокойствие — не давать людям понять, как сильно они меня достали. Но у меня никогда не получалось, как бы я ни старалась.
Его хватка на моем окровавленном запястье крепнет, когда я пытаюсь высвободить руку из его хватки.
— Посмотри на меня, — требует он.
Я немедленно подчиняюсь, мои широко раскрытые глаза устремляются на него. Его уникальное лицо начинает расплываться.
— Брось нож, — приказывает он. На этот раз я пытаюсь побороть желание послушаться его. Я не покорная. Но что-то в этом человеке заставляет меня хотеть быть такой.
— Как тебя зовут? — тихо спрашивает он.
Я задыхаюсь, как разъяренный бык, перед лицом которого размахивают красным флагом.
— Сибель, — опустив глаза, я облизываю пересохшие губы и колеблюсь. Я поднимаю на него взгляд и неловко продолжаю: — Мои друзья зовут меня Сибби.
Его глаза изучают мое лицо. Он выглядит так, будто пытается что-то выяснить, и я не уверена, ценю ли я это. Я чувствую, как кровь приливает к моему лицу, пока его глаза анализируют меня.
— Ты интересный человек, Сибби. Но мне нужно, чтобы ты успокоилась. Я не могу спокойно вести допрос, когда ты вон там вонзаешь в кого-то нож, как взбесившаяся банши, понимаешь меня?
Обычно, когда мне говорят успокоиться, это только усиливает мой гнев, но тот факт, что он намеренно использовал мое прозвище — что он считает меня другом — вот что в конечном итоге успокаивает меня. Мои приспешники — это все, что у меня есть. Не думаю, что у меня когда-либо был настоящий друг.
Особенно такой, который не трусит от моего призвания в жизни.
Я сглатываю и неохотно киваю головой.
— Ты закончил насмехаться надо мной? — спрашиваю я, мой голос звучит более робко, чем мне бы хотелось. Не знаю почему, но что-то в Зейде вызывает во мне желание слушаться. Мне хочется искать у него наставления. Может быть, это потому, что у меня никогда не было настоящего отца, и Зейд утверждает надо мной платоническое господство, которое я всегда искала у папы, но так и не нашла.
Он ухмыляется.
—
Я пристально смотрю на него, не желая в это верить. Он предлагает мне свое особое прозвище? Мое сердце подскакивает в груди, и это похоже на головокружение.
Он не пытается меня убедить. Он отпускает мое запястье, выхватывает нож из моей руки и проводит острием по полу, пока глазное яблоко не отваливается.
За этим следует еще больше рвотных позывов со стороны демонов, в то время как я продолжаю механически наблюдать за ним. Никто не трогает мой красивый нож.
Никто.
Он вытирает кровь о свои черные джинсы, а затем возвращает нож мне.
Мои пальцы медленно сжимают рукоять, а я смотрю на него со странным выражением лица. Я понятия не имею, что я должна сейчас чувствовать.
Он подмигивает мне, а затем возвращается к Марку.
Я пользуюсь возможностью поковыряться в зубах. Я торжествующе улыбаюсь, когда вижу, как черная эррозия разъедает зубы этого мужчины. Признак кариеса.
— Марк, ты собираешься поделиться со мной информацией, которая мне нужна? Я хочу знать, где вы проводите ритуалы, — требует Зейд, его голос снова лишен эмоций.
— Зи, клянусь, я ничего не знаю! — взвыл Марк, рвотный позыв слетел с его тонких губ.
Зейд спокойно берет его руку, погружает острие собственного лезвия под ноготь и быстрым движением отсекает его.
Мужчина кричит, его лицо приобретает тревожный красно-фиолетовый оттенок.
— Попробуй еще раз, — ровным тоном говорит Зейд. Он направляет кончик ножа под другой ноготь, готовясь к очередной лжи.
— Зи, я не лгу тебе!
Очередной ноготь, за которым следуют мучительные крики. Зейд снова вводит нож под следующий ноготь. Он медленно приподнимает ноготь, давая демону достаточно времени, чтобы начать говорить.
Он заглатывает наживку.
— Хорошо, погоди, погоди! — Марк тяжело дышит, слезы и сопли стекают по его лицу. Он весь в поту, боль и страх значительно состарили его. Он нервно облизывает губы. — Н-некоторых детей, которых мы похищаем, мы отводим в подпольный клуб.
Мои глаза расширяются, и, не осознавая этого, я слезаю с мертвеца и подхожу к этой паре. Зейд бросает на меня предупреждающий взгляд, требуя не вмешиваться, но в остальном не возражает против моего присутствия.
— Где это место? — спрашивает Зейд.
— Доступ к нему возможен только через частный джентльменский клуб «Спаситель». Тебе нужен специальный доступ, чтобы просто попасть в клуб, не говоря уже о том, чтобы получить доступ в… — он прерывается, его лицо напрягается, словно он боится своих следующих слов. Он делает глубокий вдох, и в его глазах появляется что-то похожее на принятие. — Чтобы получить доступ в подземелье.
Подземелье? Что за демоны, черт возьми, эти люди?
— Да? И чем вы занимаетесь в этом подземелье?