Афера Сатаны
Шрифт:
Глава 11
Где-то между совместными пытками демонов, их добиванием и разрубанием на куски я решила, что больше не хочу убивать Зейда.
Такого никогда не случалось раньше, но в глубине души я почувствовала облегчение. Я приняла решение убить Зейда, потому что знала, что он опасен. Но от него не пахло гнилью — не так, как от настоящих демонов. Оттенок жженых роз подсказал мне, что, хотя он и опасен, он не опасен в отношении невинных.
Как
Зейд был достаточно мил, чтобы помочь мне убрать беспорядок. Он настоял на том, чтобы позаботиться о телах, так что мне оставалось только помочь ему отнести многочисленные части тела к его машине.
Я сижу на капоте его Мустанга, глядя на безжизненные здания и аттракционы, рассыпанные по открытому участку. Завораживает, как призрачно и пустынно выглядит ярмарка, когда посетители расходятся, а огни гаснут. Те же самые здания и аттракционы, освещенные множеством цветов, теперь выглядят так, словно они веками стояли на грязной земле, лишенные жизни.
— Сколько тебе лет, малышка? — спросил Зейд из-за моей спины. Я оборачиваюсь и вижу, как он обходит капот, укладывая последние человеческие останки в свою машину. Он сказал, что не доверяет мне, как следует избавиться от тел. А когда я сказала, что мои приспешники позаботятся об этом, он ответил, что единственный приспешник, которому он доверяет, — это он сам.
Меня это взволновало. Словно он включил себя в мою маленькую семью. Но, к сожалению, он не подал никаких признаков того, что планирует встретиться со мной снова.
Я пожимаю плечами, покачивая ногами взад-вперед. Холодный ветерок пробирает до костей, развевая каштановые локоны по моему лицу.
— Я не знаю, — тихо отвечаю я, смахивая волосы с лица и заправляя их за ухо. — Я уверена, что мне около двадцати.
Он вскидывает бровь. Несмотря на все мои усилия, я дрожу. Я никогда не видела, чтобы кто-то так выгибал бровь, как он.
— Как ты можешь не знать?
Я хихикаю, забавляясь этим вопросом.
— Откуда мне знать, глупышка?
Его приподнятая бровь медленно движется вниз. От одного конца его лица к другому. Я снова хихикаю.
— Ты... не празднуешь день рождения?
В замешательстве я склоняю голову набок.
— С чего бы мне это делать?
Он вздыхает и прислоняется к блестящему черному металлу рядом со мной.
— Дата твоего рождения. Какая это была дата?
Я снова пожимаю плечами.
— Понятия не имею. Папа и мама никогда не говорили мне, — отвечаю я. Я слышала о праздновании дней рождения в свое время вне культа. Я старалась узнать побольше, в основном читая газеты. Празднование дня рождения — это то, чего я до сих пор не понимаю.
— Я выросла в секте, — жестко заявляю я. — Я родилась не в больнице, а в родительском доме. Они никогда не говорили мне, когда это было.
Он сглатывает.
—
На этот раз мой смех получился горьким.
— Папа был единственным, кому разрешалось принимать участие в каких-либо праздниках, и это, конечно, не потому, что я родилась.
Как только слова слетают с моих губ, я понимаю, как печально это звучит.
— Я знаю, что нормальные люди обычно знают даты своего рождения, но меня никогда не учили праздновать день рождения, поэтому мне никогда не приходило в голову спросить, когда это было, — тихо объясняю я.
— Нормальные люди... ага, — он говорит это так, словно он сам не принадлежит к этой категории. — Каждый год они празднуют очередной год на этой адской планете, как будто это повод для радости, — тихо размышляет он, его голос становится глубже.
Похоже, он тоже никогда не праздновал день рождения.
— Ты не нормальный? — спрашиваю я, мое любопытство разгорается.
— Интересные люди никогда не бывают нормальными, истребительница демонов.
Он выпрямляется и направляется к двери со стороны водителя. Когда он открывает ее, я принимаю это как свой сигнал уходить.
— Я увижу тебя снова?
Этот вопрос заставляет меня ощутить себя уязвимой. Я даже не уверена, почему я спрашиваю, ведь это мой последний день в Сиэтле. Уже далеко за полночь, и мое пребывание в этом городе скоро подойдет к концу. Но мы вернемся в следующем году. Может быть, он вспомнит обо мне и навестит.
Он пристально смотрит на меня, его лицо пустое и нечитаемое.
— Я так думаю, малышка, — он садится в машину и без лишних слов захлопывает дверь. Машина с грохотом заводится, вибрация пробегает по моему позвоночнику. Я спрыгиваю с машины, пытаясь решить, хочу ли я смотреть, как он уезжает, или нет.
Теперь я чувствую привязанность к Зейду. Я не хочу отпускать его, но знаю, что должна это сделать.
Я никогда раньше не убивала ни с кем, кроме своих приспешников. Это непередаваемо, но теперь я чувствую связь с Зейдом. А я не так легко расстаюсь с привязанностями. Несмотря на то, что от него пахнет огнем и серой, он назвал меня другом. Самое главное, он помог мне убить демонов. И, судя по всему, он планирует спасти и тех девушек.
Может быть, люди с темными душами не так уж плохи. Если они темные, это не значит, что их нельзя искупить. Это не значит, что в них нет добра.
Я застонала. Теперь я буду сомневаться в себе каждый раз, когда буду выносить приговор!
С улыбкой на лице я начинаю двигаться к своему кукольному домику, отпуская Зейда. Несмотря на то, как бы мне этого ни хотелось, он не приспешник. Он одиночка, и мне кажется, что ему это нравится.
Кроме того, мои приспешники любят играть со мной, и я не думаю, что Зейд заинтересован во мне в этом смысле. Судя по тому, в каком виде он пришел в мой кукольный домик сегодня вечером, я думаю, можно предположить, что у него уже есть кто-то особенный.