Афера
Шрифт:
– Скучновато только, а?
Фэлкон затаил дыхание. Что-то не понравился ему тон Барксдейла. Так говорят начальники, когда их не удовлетворяет работа подчиненных. А снова оказаться на улице Фэлкону совсем не улыбалось, поскольку на его многочисленные запросы никто не откликался.
– Да нет, отчего же? Совсем не скучно.
– Неправда.
– Правда. – Неужели Барксдейл собирается уволить его?
Фэлкону стало не по себе.
– Ладно, забудем. На вашем месте мне тоже было бы скучно. – Барксдейл нетерпеливо взмахнул рукой. – Слушайте, мне нужна ваша помощь. Перед Южным Национальным замаячила перспектива участия в одной чрезвычайно привлекательной сделке. Можно заработать кучу
Фэлкон откинулся на широкую спинку стула. Ему сразу полегчало.
– А о чем речь?
– Выкуп с привлечением заемных средств.
Фэлкон оживился. Черт, дело действительно может оказаться интересным.
– Вы сказали, что у Южного Национального есть возможность участвовать в сделке. А в каком качестве?
– Финансового консультанта, организатора, заимодавца, гаранта. В любом качестве по нашему выбору. На мой взгляд, это и впрямь позволит застолбить себе место в смысле конкуренции с инвестиционными банками. И если дело выгорит, если добьемся успеха, Борман планирует сформировать здесь, в Южном Национальном, консультационный отдел по слиянию и расширению. И он хочет, чтобы возглавили этот отдел вы. Неплохой шанс.
Слова эти музыкой прозвучали в ушах Фэлкона! Слияние и расширение!
– Расскажите мне о сделке подробнее.
– Только имейте в виду, что информация сугубо конфиденциальная и...
– Фил, ради Бога, извините, что прерываю. Вы ведь наверняка знаете мой послужной список, и для вас не секрет, что раньше я входил в состав компаньонов «Уинтроп, Хокинс и К°» и занимался как раз слияниями. Так?
Барксдейл кивнул.
– Мне известно даже, что слияние Южного Национального и Манхэттенского банков произошло не без вашего участия.
– Ну да. Так что правила этой игры мне известны. И о конфиденциальности напоминать бы не стал.
– Конечно, конечно. Это я так, на всякий случай. – Барксдейл помолчал. – Мы... Говоря «мы», я имею в виду Бормана. На самом деле это его инициатива. У него налажены весьма прочные связи с одной инвестиционной группой из Германии.
– С какой именно? – Фэлкону должна быть известна эта группа. Он вдруг почувствовал выброс адреналина. Возможно, сделка будет не крупная, но что с того? Главное – у него появляется шанс вернуться в игру. О Господи, как же давно он в нее не играл! Если все это не просто слова, Фэлкон уж позаботится о том, чтобы сделка состоялась. А потом приложит все усилия к тому, чтобы Борман создал эту самую группу во главе с ним. И еще он сделает все, чтобы Грэнвилл пожалел о том дне, когда не перезвонил ему.
– Вы познакомитесь с этими людьми, и довольно скоро. Но сейчас мне не хотелось бы называть имен. Таково указание Бормана. Вам следует это понять.
– Ну что ж. – Все это Фэлкону не нравилось, и скрыть ему это не удалось: голос выдал его раздражение.
– Слушайте, я не вправе нарушать прямой приказ Бормана.
– Ладно. Итак, эта группа намерена приобрести здесь, в Соединенных Штатах, некое предприятие. Скорее всего, какой-нибудь завод-изготовитель. Запчасти для автомобилей, металлических изделий, химикатов. Что-нибудь в этом роде. Угадал?
– Угадали, – не сразу ответил Барксдейл. – Но как?
– Немецкая марка в сравнении с американским долларом в последнее время сильно укрепилась, поэтому немцам выгодно совершать сделки в Америке, особенно если расплачиваться марками. Что же касается предприятий, то они в Германии традиционно одни и те же. Базисные производства. Итак, в кого метим?
– «Пенн-мар кемиклз».
– Что-о-о? – Фэлкон так и воззрился на Барксдейла.
– Что слышали. – Барксдейл отхлебнул немного кофе.
– «Пенн-мар кемиклз»? «Пенн-мар кемиклз» со штаб-квартирой в Толедо, Огайо?
– Вот именно.
– «Пенн-мар» – вторая по величине химическая компания в США, Фил. Это настоящий монстр. – Фэлкон поднялся, подошел к монитору, стоявшему на столе у хозяина кабинета, и пробежался пальцами по клавиатуре. Почти сразу на экране замелькали цифры. – Боже, в наличии у «Пенн-мар» больше четырех миллионов акций стоимостью по тридцать долларов пятьдесят центов каждая. Таким образом, совокупная рыночная цена компании составляет более двенадцати миллиардов. – Фэлкон подозрительно посмотрел на Барксдейла. – А когда покупаешь компанию, любую общественную компанию, ведь не просто приходишь на торги и берешь акции по текущей продажной цене. Чтобы получить контрольный пакет, надо еще надбавку заплатить. Словом, покупателям каждая акция обойдется в сумму от шестидесяти до семидесяти пяти долларов. – Как некогда, Фэлкон по ходу разговора быстро производил подсчеты в уме. – Таким образом, общая цена «Пенн-мар» вырастает до двадцати пяти – тридцати миллиардов. А отсюда следует, что руководство компании могут обвинить в афере, на что оно вряд ли пойдет. К тому же, если это самое руководство проявит строптивость, сумма поднимется еще выше.
– Господи, надеюсь немцам не придется платить тридцать миллионов! – Барксдейл едва не опрокинул чашку с кофе.
– Еще как придется. Не сомневайтесь. Надеюсь, у них хватит денег, чтобы вложиться в это дело. – Эндрю вернулся на место.
– Миллиард. За «Пенн-мар» они готовы заплатить один миллиард долларов.
Фэлкон опустил глаза на ковер и покачал головой:
– Право, Фил, мне меньше всего хотелось бы портить собственную премьеру, но этого не хватит даже на то, чтобы начать торги. Немцы, если, конечно, это серьезные люди и если у них на самом деле есть деньги, чтобы затеять эту игру, могут занять какую-то часть необходимой суммы. Но едва ли нам удастся собрать двадцать, а то и все тридцать миллиардов, имея в наличии только один. Банки нынче рисковать не любят. В восьмидесятые они сильно погорели на таких делах, и, на тот случай, если это вам неизвестно, директор Федеральной резервной системы Картер Филипелли не в восторге от практики крупных банковских вложений в сделки повышенного риска. Заметьте, «не в восторге» – это очень мягкое выражение. Выступая, он постоянно повторяет, что не позволит банкам снова заниматься выкупами за счет привлеченного капитала. И они с президентом не допустят, чтобы на рынке вновь воцарилась бойкая атмосфера восьмидесятых.
– То есть вы хотите сказать, что его не особенно порадует, если Южный Национальный привлечет капитал для покупки «Пенн-мар»?
– Именно это я и хочу сказать, а что же еще? – Фэлкон покачал головой. – А впрочем, какое это имеет значение? У нас так или иначе не хватит горючего, если все, что имеется у немцев, – один миллиард.
– Южный Национальный приложит все усилия для того, чтобы эта сделка состоялась, – тихо, едва слышно проговорил Барксдейл.
– Что? Что вы сказали? – Фэлкон вскинул взгляд на Барксдейла.
– Я сказал, – медленно, не отводя глаз от собеседника, повторил Барксдейл, – что Южный Национальный намерен вложить в эту сделку значительную сумму.
– Значительная сумма – это сколько? О чем речь?
– Сколько понадобится.
Фэлкон помолчал, переваривая услышанное.
– Уверен, вам известно, что закон ограничивает пределы банковских кредитов.
– Большое спасибо, что просветили, и, главное, как раз вовремя. Подумать только, проработав в этом бизнесе сорок лет, я наконец-то узнаю, что закон ограничивает банковские кредиты.