Афган, любовь и все остальное
Шрифт:
– А если вы людей угробите с этими вашими учениями? – тот встал напротив меня, такой жизнерадостный крепыш, пышущий здоровьем. Подражая кому то, заложил большие пальцы за ремень, и как ему показалось, смерил меня презрительным и суровым взглядом одновременно.
– А почему это я людей угроблю, товарищ сержант?
– Вы хотите научить людей тому, чем сами не владеете.
– Откуда ты знаешь сержант, чем я владею, а чем нет? У нас в училище курс горно-альпинистской подготовки был. – разозлился и сразу перешел на ты.
– Вы наверное его пропустили, в нарядах стояли. В противном случае знали бы, что без специального снаряжения в горы лучше не соваться. А все прочее ведет к неоправданному риску. Тут и так война. И уже потери есть. – кстати, мы так и будем ходить в горы без элементарной страховки. Не говоря уже о каких то альпенштоках и специальных ботинках с шипами.
– Я смотрю сержант, ты очень умный. Словечки интеллигентные вворачиваешь: неоправданный риск, в противном случае. Командира учишь что и как.
– Я вас не учу. Устав напоминаю. А там сказано. Нельзя рисковать жизнью подчиненных без веских на то оснований. – я это ляпнул от фонаря, потому как устав не учил. Читал только, и то мельком. И толком ничего из него не помню. Наверное это очень нужный документ. Если в учебке на плацу первый стенд сообщал воинам, что живя по уставу заработаешь честь и славу. Но и летеха в нем тоже не очень силен, так как затруднился с ответом. А я не сдержавшись, еще ляпнул:
– А вы для меня не командир. Просто лейтенант, начальник, да еще замполит. Не все офицеры командирами становятся. – тот покраснев, уже не обращает на меня внимания. Я для него пустое место. Он командует солдатам строиться, твердо решив осуществить свою бредовую идею. Я конечно понимаю, мы в горах, и нам идти туда придется по любому. Но лезть на голые скалы, когда в этом нет необходимости, без элементарной веревки для страховки, идиотизм полный. Надо идти к старлею. Хотя зачем идти, если вот он сам. Этот парень вроде бы попроще, вернее поумнее. Проверю на сколько.
– Товарищ старший лейтенант, помогите замполита остановить. Он солдат в горы ведет. Решил горы штурмовать без специального снаряжения.
– Говоришь лейтенанта в горы потянуло.
– Так точно. Вон ту голую скалу решил штурмом взять.
– Силен Фролов, прямо орел. – и тут же окликнул зама: – Замполит, давай сюда. – и когда тот подошел, небрежно козырнув, спросил:
– Доложи куда собрался? Чему солдат решил обучить?
– Решил провести небольшое альпинистское учение. Думаю в будущем пригодится.
– А ты в этом что ни будь понимаешь, товарищ лейтенант? Мне доподлинно известно, что ты горы увидел только два месяца назад.
– Какая разница, осваивать то надо.
– Так вот, когда лично все это освоишь, тогда и людей учить будешь. Все понятно?
– Так точно.
– Ну и лады. Займись ревизией боеприпасов, да и заявку в штаб составь. Действуй. А у тебя сержант, что по плану?
– Как обычно марш – бросок на десять километров в полной выкладке. А после обеда стрельба на сто метров.
– Отлично, давай командуй. – и день покатился в своем обычном распорядке. Правда жизнь моя наверное теперь усложнится. Нажил себе врага. Афганцев мне мало.
Через два дня к нам прибыла проверка из штаба армии в лице капитана – особиста и майора из политотдела. Мне привезли погоны старшего сержанта и известие, что я и капитан Каракуян представлены к правительственным наградам. Только вот к каким, и когда это случится, они не знают. Интересно, а почему ни разу проверки не было, когда нами командовал пьяный майор со старлеем. Удивительно, когда все в порядке и на уровне, вот тогда и лезут всякие проверяющие. Особист расспрашивал солдат о житье – бытье, о службе. И все что-то чиркал в маленький блокнотик. Майор больше интересовался бытом. И то же все что-то писал. Потом прочитал длинную лекцию о международном положении, которую мы вяло прослушали, не вникая. И наконец проводили проверяющих к вертолету. Им надо до темна в штаб вернуться. А я в легком возбуждении. Скоро награду получу, вот это да. Может орден Красной Звезды? Ведь я как ни как спас офицера. Молодец капитан, расстарался, рассказывая в штабе о нашем подвиге. И звание, и награда – это очень хорошо. Меньше цепляться будут разные, вроде нашего лейтенанта. Хотя по большому счету с высоты войны и года службы за спиной, мне плевать на мелкий командный состав Советской Армии. А на смерть пошлют не задумываясь, имея на тебя зуб или не имея. Суждено судьбе меня сберечь, сбережет. И ни какие лейтенанты – замполиты этому помехой не станут.
Двадцать седьмого декабря пришел приказ. Высадить группу из семи человек где то километров за триста от базы. Спецназовцы попали в переплет, с ними нет связи. С вертолета поиск вести невозможно, плохая видимость. Тучи закрыли весь район. Нашим задача проверить определенный квадрат. Постараться найти разведчиков. Старшим летит лейтенант Фролов. Я остался на базе. О моем участии речь вообще не шла. Вертолет улетел, и три дня на базе была тишь и благодать. Мы занимались только физической подготовкой. То есть весь день таскали воду. Теперь приходится делать по три ходки, людей не хватает. Когда все в сборе, то большой проблемы нет. Обычно марш-бросок заканчивался у родничка, где мы наливали двадцать пять канистр и не спеша возвращались в часть. Хотя как можно спешить по узкой, горной тропинке с двадцати литровой канистрой на горбу. Тут не разбежишься. Да и расстояние два с лишним километра в гору, при не насыщенном кислородом воздухе, занятие не для слабаков. Командир видно хочет устроить помывку капитальную ребятам, когда они вернутся. Назвать это баней язык не поворачивается. Задание у них простое на семь, от силы десять дней. Не спеша проверить квадрат. Столкновения с противником стараться избегать. То что они вернутся благополучно, никто не сомневается. Но вот на пятый день с группой пропала связь. Не можем докричаться ни мы, ни штаб. На следующий день прилетела вертушка с тем же экипажем, который вывозил разведчиков. Командир уточнил с вертолетчиками маршрут полета и примерную точку, где группа могла находиться. Вертолет улетел и все затаились в ожидании, стараясь не думать о плохом. Все верят, что вертолетчики привезут ребят. Но надеждам не суждено сбыться. Вертолет вернулся пустой. Экипаж ни кого не нашел, хотя и видимость была, и квадрат большой осмотрели. Осталось конечно несколько белых пятен, но к ним с воздуха не подобраться: облака мешают. Только с земли можно все обследовать. Командир сел за рацию, мы помогли заправить «вертушку». Через час пришел приказ. С утра отправить группу из десяти человек в район поиска. Я иду старшим, то есть одиннадцатым. Прямо сейчас получаем боекомплект, продукты и спальники. Чуть выше в горах уже настоящая зима. К одной СВД взяли еще ручной пулемет. Вертолет нас будет ждать, так что для охраны машины мощное оружие совсем не помешает. Тем более что все это не надо тащить на себе.
Вылетели едва начало сереть на востоке. И уже через час сорок были на месте. Вертолетчики нашли площадку и притерли машину к самой скале. Теперь наша очередь действовать. Быстро высадились. Выставили посты. Группой в семь человек уходим на поиск. Оставшимся приказ: наблюдать, держать связь, и главное слушать. Стрельба с нашей стороны, сигнал тревоги. Садитесь в вертолет и летите на помощь. Старшим среди своих оставил Литвинцева. Парень спокойный и рассудительный. Был со мной в боевом выходе. Вертолетчики снабдили нас трубкой – рацией, которая спокойно достает на тридцать километров, конечно по прямой и на ровном месте.
Вышли на гребень хребта. Прошли по нему около семи километров пока не уперлись в расщелину забитую снегом. Спускаемся вдоль нее. Через час перебрались на другую сторону. Петляем вдоль склона еще километров пять. Спускаемся все ниже и ниже. И наконец за одним уступом скалы, хорошо прикрывающим от северного ветра, нашли стоянку группы. Банки из-под тушенки, след от костра, то есть от сухого спирта. Гильз стреляных в округе нет, значит ребята сидели здесь тихо. Вниз от этого места идти некуда, все обрывается в пропасть. Пока бойцы перекуривали, я внимательно осматривал в бинокль местность. Было бы фантастической удачей засечь их в оптику. Но чудеса бывают только в сказках. И мы снова снялись в тяжелую дорогу. Путь наверх, выверяя каждый шаг. Хорошо что снега почти нет. С открытых мест его просто сдувает. Да и мы еще не так высоко в горах, можно сказать в предгорье. Я иду первым, дистанция двадцать метров. Если нарвусь на засаду, то возможно идущий следом боец успеет среагировать. Хотя вряд ли. Двадцать метров не расстояние. Да и какая может быть засада, когда холодно, ветрено, и кругом голые камни. Только идиотам в такую погоду дома в тепле не сидится. Часовой перекур. Вертолетчикам доложили, что нашли место привала наших. Продолжаем поиск, уходим дальше на юго-запад. По карте наш склон скоро упрется в другой. Там где то ущелье, а за ним каменное плато километров на двадцать. Надо идти в ту сторону. Там нас вертолет сможет забрать. Я просто не представляю свой путь назад. Сил элементарно не хватит. Снова идем вниз. Руки на автомате, весь в напряге. Глаза шарят по любым подозрительным мелочам. Готов открыть стрельбу мгновенно. А смотреть то надо больше под ноги. А то уже два раза заваливался, правда ударился не очень больно. Идем уже больше пяти часов. В горах такими темпами можно искать людей месяц и не найти. Следов больше ни каких нет. Ночевать нам придется в горах однозначно. А пока есть время до темноты, надо его использовать с максимальной пользой. По логике мы идем след в след за нашими. Им больше некуда свернуть – повернуть. До ущелья по карте пятнадцать километров. Мы идем к нему. И эти километры заодно проверим. Может в какой расщелине наши отсиживаются. О плохом думать не хочется. Снова поднимаемся вверх. Ведь кто сверху, у того и преимущество. Не надо сбрасывать со счетов возможную встречу с противником. Скалистый склон издалека кажется непроходимым. А вблизи ничего, продвигаться можно. И до глубоких сумерек прошли почти семь километров. Нашли закрытое от ветра место и устроились на ночлег. Сообщили вертолетчикам место ночевки и точку откуда они нас должны забрать. Двое часовых два через два. Приказываю смотреть в бинокль на триста шестьдесят градусов. Может где то что-то сверкнет. Огонек сигареты виден очень далеко, не говоря уже о горящей спичке.
Ночь прошла спокойно. По светлу снова впряглись в работу. С двумя перекурами, только к трем часам дня добрались до этого самого ущелья. Которое представляет собой в общем то довольно широкий проход между двух горных хребтов. В бинокль хорошо видно каменное плато за этим ущельем. Кругом тишина, в бинокль, в двенадцатикратное приближение никого не видно. И я решаюсь на рискованный шаг. Все равно, как говорится, терять нечего. Делаю из СВД пять выстрелов через десять секунд. Через двадцать минут все это повторяю. Грохот стоит сильный. Эхо разносит звук выстрелов далеко в горы. Двоим бойцам приказываю выйти из укрытия. Может в бинокль их увидят. Автоматная очередь прострекотала далеко за нами. Откуда мы пришли. Еще через минуту я видел в бинокль наших. До них километра три. Они почти на самом хребте. Вот так номер, мы прошли совсем рядом и их не заметили. Хотя это их вина. Мы то шли, а они можно сказать в секрете находились. Был бы пост выставлен, они бы нас давно засекли.