Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Шрифт:
Влезать наверх было намного труднее, чем спускаться. Мне пришлось карабкаться по горизонтальной перегородке, удерживаясь буквально на одних пальцах, прежде чем я сумел ухватиться за перекладину. Подтянулся, закинул ногу на перила.
Беседа была в самом разгаре, сигаретный дым густым туманом выплывал из комнаты на балкон. Алекс увидел меня и, чтобы прервать словоохотливых парней, спросил:
— Что-нибудь случилось?
— Да, шеф, — ответил я. — Аккумулятор сел, надо подзарядиться.
Алекс посмотрел на парней, виновато развел руками:
— Если
Парни не возражали, но тотчас вспомнили о бутылке и, как мы с Алексом ни отнекивались, вынудили нас выпить по стакану какой-то кислятины. Они оставили нам свои грузино-армянские адреса, долго жали руки и клялись в вечной дружбе.
Мы вернулись в номер к Алексу. Он выслушал меня, потом сказал:
— Скорее всего официально будет сказано, что это политическое убийство. А что это на самом деле — мы с тобой знаем. Опасная игра, Кирэлл. Но, если мы найдем истину, я сделаю интересный фильм о русской мафии в ближнем зарубежье. Разумеется, пятьдесят процентов — твоя доля.
— Как ты думаешь, дежурная по этажу, Мария Васильевна, может нам что-нибудь рассказать?
— Думаю, что она, как вы говорите, наберет в рот воды. Хотя, ты прав, она знает кое-что.
Он принялся было готовить кофе, как я внезапно почувствовал смутную тревогу на душе. Прошло уже почти полтора часа, как я оставил Валери одну. Предчувствиям я никогда не верил, но сейчас мне почему-то стало неприятно. Я пожал руку Алексу, пообещал прийти завтра утром и пулей вылетел в коридор. Не дожидаясь, пока придет лифт, я побежал по лестнице, прыгая, как горный козел. Дверь в номер была заперта — я сам запирал ее перед уходом. Мне казалось, что я ковыряюсь ключом в замке слишком долго, и в моем воображении уже стали появляться зловещие картины, о которых лучше не рассказывать.
Наконец я распахнул дверь и ввалился в комнату, попутно зажигая свет. Валери неподвижно лежала на кровати, накрывшись одеялом с головой. Мне казалось, что если она спит, то ее сейчас разбудит бешеный стук моего сердца. Я схватил одеяло за край и рванул его на себя.
— Валери! — Я схватил ее за плечи.
Она открыла глаза, ничего не соображая.
— Что? Что ты?
— Ты цела?
— Цела… Фу, как ты меня напугал!
— А ты меня. Лежишь, как покойница. Зачем с головой накрываешься? Холодно?
— Привычка детства… Ты ненормальный. Который час?
— Скоро два.
Валери зевнула и снова пристроилась на подушке.
— Выключи свет, — попросила она.
Глава 9
Наверное, вчерашний день настолько измотал меня, что я проспал как убитый до десяти часов утра, что редко со мной бывает, так как я по натуре жаворонок, то есть люблю вставать рано.
Я открыл глаза и увидел, что моя возлюбленная не спит, а, сидя в постели, читает криминальный роман. Она улыбнулась мне, сказала «Наконец-то» и юркнула ко мне под одеяло.
Это было сказочное утро, похожее на сон, и мне не хотелось возвращаться в реальность, открывать
— Какие планы на сегодняшний день? — спросила Валери, тщательно растирая тело полотенцем.
— Я познакомился с одним американцем-журналистом. Можно позавтракать вместе с ним, заодно обговорить кое-какие дела.
— И какие это дела?
— Видишь ли, я рассказал ему о том, что невольно оказался свидетелем убийства Алексеева. Он заинтересовался этой историей и предложил свою помощь.
— И чем он может помочь?
По лицу Валери я понял, что она не одобряет моих откровений с посторонним человеком.
— В нашей с тобой ситуации, дорогая, не стоит пренебрегать единомышленниками или просто доброжелателями. И не хмурься. Сидеть в этом номере и безучастно ждать, когда нас прихлопнут? В крайнем случае на Алекса можно положиться.
— Я боюсь, что этот твой Алекс нашлепает в газетку материальчик, после чего нас уже точно всех хлопнут.
— Не бойся. Хуже не будет, — пообещал я ей.
— И все-таки я хотела бы обойтись без знакомства с твоим журналистом, — настаивала на своем Валери.
Мне ничего не оставалось, как подчиниться капризу девушки, и я только собрался поразмышлять над тем, почему мужчины, существа более сильные и не менее умные, чем женщины, так часто в своей жизни уступают требованиям слабой половины, как внезапно раздался телефонный звонок. Я подскочил к аппарату, но Валери вдруг сделала круглые глаза и крикнула:
— Не трогай!
— Это может быть Алекс, — ответил я, не прикоснувшись, однако, к трубке.
— Нет, это Рамазанов. Он не станет говорить, если ты возьмешь трубку.
— Хорошо, — сказал я, поднял трубку и протянул ее Валери.
— Алло! — сказала она. — Я слушаю вас.
Я прижался щекой к ее щеке, чтобы услышать разговор.
— Готовьтесь к завтрашней встрече, — услышал я незнакомый голос. — Для начала проведем допрос свидетеля.
— Я поняла, Низами Султанович!
Я вспомнил о мембране, вынул ее из кармана рубашки, повертел в руке и спрятал обратно. Значит, человек звонил не из четыреста двадцать второго номера. Я отчетливо слышал его голос.