Афоризмы старого Китая

Автор неизвестен

Небо и Земля — наши великие отец-мать. Когда люди не ведают недовольства и ничто из вещей не терпит нужды, мир наполняется родственной любовью.

129

Нельзя желать зла другому, но нужно уметь распознавать козни других. Вот полезный совет для человека доверчивого.

Лучше стать жертвой людских наветов, чем бояться совершить добрый поступок. Вот хороший совет для человека подозрительного.

130

Нельзя в угоду всеобщему заблуждению отрекаться от своей правды. Нельзя, полагаясь на личное мнение, опровергать слова других. Нельзя ради собственной корысти наносить урон общему благу. Нельзя, ссылаясь на общее мнение, искать для себя личных преимуществ.

131

Даже если у человека хорошая репутация, не следует его хвалить, покуда судьба не сведет тебя с ним.

Он может оказаться скрывающим свое истинное лицо негодяем.

Даже если у человека дурная репутация, не следует его бранить, пока судьба не сведет тебя с ним. Может статься, что на него возводят напраслину.

132

Благородство, подобное сверкающему небосводу и яркому солнцу, взращивается в темном углу дома.

Могущество, движущее небесами и землей [151] , доступно лишь тому, кто живет так, словно всегда стоит над пропастью и ступает по тонкому льду.

151

У М. Вилетг-Эвери: «Политика, вдохновленная Небом. Этот вариант не соответствует ни общему смыслу изречения, ни духу китайской культуры.

133

Когда любовь отца, почтительность сыновей и взаимное уважение братьев достигают совершенства, они воспринимаются как нечто вполне естественное, и о них даже никто не задумывается.

Когда человек, сделавший добро, бескорыстен, а тот, кто удостоился его милости, испытывает искреннюю благодарность, они подобны двум незнакомцам, которые случайно сторговались на дороге и разошлись.

134

Не бывает красоты, которой не противостояло бы уродство. Если я не стремлюсь казаться красавцем, кто сможет приписать мне уродство? Не бывает чистоты, которой не противостояла бы грязь. Если я не стремлюсь казаться чистым, кто сможет вымазать меня грязью?

135

У богатых и знатных людей смятения в душе больше, чем у людей бедных и презренных. Родственникам завидуют больше, чем чужим.

Если не противопоставишь этому умиротворенность сердца и равновесие духа, ни единого дня не проживешь без душевных мук.

136

Заслуги и прегрешения людей нельзя смешивать. Если их смешать, в сердцах людей начнется разброд.

Свою любовь и неприязнь нельзя выказывать слишком откровенно. Если они будут очевидны, люди начнут хитрить.

137

Чинами и званиями не следует чересчур выделяться. Если будешь слишком выделяться своим положением, подвергнешь себя опасности.

В искусстве не следует добиваться полного совершенства. Если искусство будет столь совершенно, неизбежно его растеряешь.

Поведение не должно быть чрезмерно возвышенным. Если оно будет слишком возвышенным, навлечешь на себя хулу и погибнешь.

138

В зле страшна скрытность. В добре страшно стремление быть на виду. Поэтому вред, причиненный видимым злом, поверхностен, а причиненный злом скрытым — глубок. Когда добро очевидно, польза от него мала, а когда сокрыто — велика.

139

Добродетель — госпожа таланта, а талант — слуга добродетели.

Если в доме нет хозяина и всем распоряжается слуга, разве не воцарятся в нем бесовщина и помрачение?

140

Воюя с негодяями, оставляй им путь к отступлению. Быть к ним беспощадным — все равно что наглухо закупоривать мышиную нору: тогда мыши, сдохшие в норе, отравят все вокруг.

141

Вину за промахи следует брать на себя наравне с другими, но не стоит претендовать на равные с другими заслуги. Когда у людей заслуги равны, между ними вспыхивает вражда.

Можно разделять с другими их тяготы, но не следует делить с ними их радости. Тот, кто хочет соучаствовать чужой радости, возбуждает ненависть к себе.

142

Добродетельный муж может по бедности быть не в состоянии помочь другим, но, встретив заблудившегося человека, одним словом откроет ему глаза, а встретив человека в затруднительном положении, одним словом избавит его от трудностей. Вот что такое «бескрайняя добродетель» [152] .

152

«Бескрайняя добродетель» (улян гундэ)— выражение из буддийской литературы.

143

Когда люди голодны, они льнут друг к другу, а когда сыты — поворачиваются друг к другу спиной. Когда человек знатен, с ним ищут знакомства, а когда беден — избегают.

Таковы повсеместные пороки человеческих отношений. Благородный муж должен быть всегда хладнокровен и не выказывать опрометчиво твердость характера [153] .

144

Добродетель зависит от широты кругозора, а кругозор растет благодаря знанию [154] . Поэтому тот, кто хочет упрочить свою добродетель, не может не расширять свой кругозор. А чтобы расширять свой кругозор, нужно увеличивать свое знание.

153

В некоторых изданиях книги Хун Цзычэна последняя фраза выделена в отдельное изречение.

154

М. Вилетт-Эмери предпочитает говорить не просто о знании (как, собственно, и значится в оригинале), а о «силе суждения», что в очередной раз придает китайскому суждению неоправданный интеллектуальный крен. У Цзяогоу поясняет этот знак словосочетанием «видеть-знать», что можно перевести как «понимание».

145

Когда во тьме загорается одинокий огонек и для нас умолкают звуки флейты, поющей на десять тысяч ладов [155] , нам открывается незыблемый покой бытия.

Когда мы пробуждаемся от снов наяву и для нас замирают все движения мира, нам открывается первозданный Хаос бытия [156] .

Если в такие мгновения, обретя девственную ясность мысли, «пролить свет на себя самого» [157] , становится понятным, что слух и зрение, вкус и обоняние — путы духа, а желания и страсти — сплошное наваждение.

155

Данный образ восходит к Чжуан-цзы, уподоблявшему бытие «флейте с десятью тысячами отверстий». Заметим, что Чжуан-цзы намекал на полную преемственность между пустотой полой трубки, именуемой флейтой, пустотой мировой пещеры, каковой считалась Земля во многих архаических традициях, в том числе в Китае, и, наконец, Великой Пустотой Дао. Так, согласно даосскому философу, флейта и другие творения рук человеческих выявляют или, лучше сказать, устанавливают присутствие нерукотворной пустоты Хаоса. Другими словами, техническая деятельность человека, по представлениям даосов, призвана оберегать зияние «небесной пустоты», равнозначной «полноте природы».

Притча Чжуан-цзы о «флейте Человека» и «флейте Неба» — еще одно напоминание о том, что предметная практика человека становится возможной благодаря абсолютной дистанции пустоты как «небесного простора» и не отличается от бытия Хаоса.

156

Хаос, предстающий бесконечным богатством разнообразия мира, но всегда тождественный себе, — традиционный образ реальности в даосизме. По определению американского философа В. Холла, даосский Хаос являет собой, скорее, неопределенное множество порядков.

157

«Пролить свет на себя самого» — традиционная формула, заимствованная из литературы чань-буддизма. Речь идет о том, чтобы «осветить светом высшей мудрости свое индивидуальное сознание».

146

Того, кто требователен к себе, всякое дело излечивает, как целебное снадобье. Того, кто ищет недостатки в других, всякая мысль ранит, как острие копья. Первый открывает всем путь к добру. Второй тянет всех в пучину зла. Они далеки друг от друга, как облака в небе и грязь на земле.

147

Наши деяния и ученость уйдут вместе с нами, а дух целую вечность юн. Заслуги и слава, богатство и знатность меняются вместе с веком, а в океане жизни тысяча лет — как один день.