Афоризмы
Шрифт:
Вся эта теория пригодна лишь для дискуссии о ней.
Non cogitant, ergo non sunt [109] .
...Благодаря усиленным изысканиям и размышлениям, можно, конечно, внести особый смысл в то, что недоступно ни нам, ни вообще никому. Так, на песке иногда видишь лица, ландшафты и пр., что, разумеется, не зависит от какого-то преднамеренного положения песчинок. Сюда же относится и симметрия, силуэты в чернильных пятнах, последовательная лестница в ряду живых творений и т. п. Все это, однако, существует не в вещах, а в нас. Вообще нельзя достаточно переоценить тот факт, что, наблюдая природу, мы всегда наблюдаем только себя, а вместе с тем вносим в нее свои принципы упорядочения явлений.
109
Non cogiiant, ergo non sunt (лат.) —
Главным вопросом философии Канта [110] остается все же вопрос о том, почему он убежден, что некоторые знания являются априорными? Например, принцип причинности, это ведь также результат опыта, ибо подобная объективная зависимость существует.
Мне кажется, что подобно тому, как сторонники Канта всегда упрекают своих противников в том, что те его не понимают, некоторые люди думают, напротив, что Кант прав только потому, что они его понимают... Я же полагаю, что большинство их, испытывая удовольствие от того, что им удалось понять весьма отвлеченную и смутно изложенную систему, уверили себя в том, что она уже доказана.
110
Главным вопросом философии Канта... Изречение вызвано, по-видимому, размышлением Лихтенберга над рецензией немецкого философского писателя И. Г. Федера о переводе на немецкий язык произведений Юма. В рецензии, помещенной в журнале «Геттингенские ученые известия» (1790, стр. 1441), Федер отмечает близость понятия причинности у Канта субъективному идеализму Юма.
Нельзя требовать от ученого, чтобы он и в обществе всегда держался как ученый; но вся его манера должна выдавать мыслителя. У него следует постоянно учиться. Характер его суждений, даже в мельчайших вещах, должен быть таков, чтобы можно было судить, каков будет результат, когда он использует эту силу спокойно и сосредоточенно в научных целях.
Он научился разыгрывать пару пьесок на метафизике.
В конце концов все сводится к вопросу: возникает ли мысль из движения или движение из мысли. Это — основной принцип религии и в то же время ответ на вопрос, что является первичной реальностью, сила движения или сила мысли; здесь и проходит граница между верой и атеизмом.
Мне всегда больно, когда умирают талантливые люди, потому что мир нуждается в них больше, чем небо.
В предисловии ко второму и третьему изданиям «Критики» Канта [111] встречается немало удивительного, о чем я уже нередко раздумывал, но об этом не говорил. Мы не обнаруживаем никаких причин в вещах, а замечаем лишь то, как они отражаются в нас. Куда мы ни взглянем — мы видим лишь себя.
Я уже давно предполагал: философия еще сама себя сожрет. Метафизика уже частично это сделала [112] .
111
...«Критики» Канта. Имеется в виду основное сочинение Канта «Критика чистого разума» (1781).
112
...философия еще сама себя сожрет. Метафизика уже частично это сделала. Метафизикой в прошлом называлась часть идеалистической философии, исследовавшая высшие начала всего сущего, недоступные чувственному, опытному познанию, например, понятия бога, субстанции, души и пр. Эти понятия исследовались чисто умозрительно. И уже Кант, видный исследователь идеалистической метафизики, в «Критике чистого разума» пришел к выводу о невозможности доказательства существования бога, души и нанес тем самым серьезный удар метафизике. Лихтенберг надеется, что успехи науки и материализма вызовут внутренний крах и всей идеалистической философии в целом.
Здоровый аппетит наших предков превратился теперь, как видно, в не очень здоровый аппетит к чтению, и подобно тому, как прежде испанцы сбегались поглядеть на то, как немцы едят, так сегодня иностранцы приезжают к нам, чтобы посмотреть, как мы штудируем книги.
...Мы мыслим о жизненных явлениях
Его сад никуда не годился. Так как он верил в существование души у растений, то мне казалось, что, заботясь об их душе, он совершенно пренебрегал их телом. Они выглядели чахлыми и увядшими.
Каждая мысль, — если она самец, находит свою самку. Но идеи в его голове были, наверное, либо только самцами, либо только самками, ибо ни одна новая мысль у него никогда не рождалась.
В Германии много журналов, но, мне кажется, не хватает еще одного: «Элегантность и моды философии».
...Кто не понимает ничего, кроме химии, тот и ее понимает недостаточно.
...Просто невероятно, как сильно могут повредить правила, едва только наведешь во всем слишком строгий порядок.
Искусство делать людей недовольными своей судьбой в настоящее время широко распространено. О, если бы возвратились патриархальные времена, когда козы паслись рядом с голодными львами, а Каин спокойно проводил свой век в нежных объятиях брата Авеля (нужно бы откопать побольше разных милых историй о содомии, обмане из-за права первородства [113] ); или если бы жизнь пошла, как на счастливом Таити, где за железный гвоздь можно получить то, что в Ганновере и Берлине равняется стоимости золотых табакерок и часов и где при абсолютном равенстве людей каждый имеет право пожирать своих врагов и быть ими сожранным.
113
...разных милых историй о содомии, обмане из-за права первородства — язвительные намеки на Библию. Города Содом и Гоморра были разрушены богом за то, что жители их отличались распутством («Бытие», гл. XVIII, XXI).
В книге «Бытия» (гл. XXV, стр. 27—34) рассказывается о том. как Иаков, сын Исаака, обманом отнял у своего голодного брата Исава право на первородство, а тем самым и на наследство.
Мир существует не для того, чтобы мы его познавали, а для того, чтобы мы воспитывали себя в нем [114] . Это идея Канта.
Мир по ту сторону шлифованных стекол [115] важней, чем по ту сторону океана, и, возможно, превзойден лишь миром по ту сторону могилы.
В половине 1791 года у меня зародилась мысль, которую я не могу еще хорошо передать. Здесь я укажу лишь немногое, а в дальнейшем буду вести наблюдение тщательней. Я испытываю крайнее недоверие ко всякому человеческому знанию, исключая математику, недоверие, почти переходящее в письменное «оскорбление действием».
114
...чтобы мы воспитывали себя в нем. Лихтенберг намекает на учение Канта о нравственности, изложенное им в «Критике практического разума» (1788) и в «Религии в пределах только разума» (1793). Опровергнув идею существования бога в «Критике чистого разума», Кант в двух других упомянутых сочинениях доказывал, что если теоретически существование бога и невозможно доказать, то практически он должен существовать, ибо вера в бога — гарантия нравственного поведения человека. В душу человека бог вложил великий нравственный закон («категорический императив»), согласно которому человек должен преодолевать свои чувственные побуждения и следовать нравственному долгу, поступать всегда так, как если бы принципы, которыми руководствуется человек, сделались обязательными для всего общества. Однако учение Канта о нравственности, хотя и было выражением прогрессивных устремлений немецкой буржуазии, страдало отвлеченностью, формальностью и было подвергнуто критике К. Марксом.
115
Мир по ту сторону шлифованных стекол... Имеется в виду телескоп. Лихтенберг занимался астрономией, и проблемы строения вселенной интересовали его постоянно.
И если меня еще что-то привязывает к физике, так это надежда открыть для человечества что-нибудь полезное. Мы обязаны искать объяснения и причины, потому что без этого стремления я не вижу иного средства действовать. Разумеется, кто-нибудь может охотиться неделями и ничего не подстрелить, но ясно также, что и дома он, безусловно, ничего не подстрелит, в то время, как в поле на его стороне вероятность, как бы мала она ни была. Мы должны, конечно, за что-то ухватиться. Но так ли обстоит дело, как ты себе представляешь? И вот я спрашиваю себя вновь: что называешь ты «быть таким», как ты представляешь себе? Твое убеждение, что нечто является именно таким, ведь уже что-то значит — а о прочем ты ничего не знаешь...