Афоризмы
Шрифт:
Предисловия к книгам можно бы озаглавить — «мухобойки», а посвящения — «кошели для сбора подаяний».
Если ты хочешь стать великим в определенном роде сочинений, читай больше, чем только эти сочинения. Даже если ты не стремишься раскинуть свои ветви над широким полем, то для твоей плодоносности всегда полезно широко простирать корни...
Превращать дураков в гениев или буковые деревья в дубы, пожалуй, столь же трудно, как свинец — в золото.
В защиту остроумия. В более спокойные времена, чем наши, философы вопрошали небо, зачем оно создало зло, ведь это нечто в высшей степени неприятное. Наше современное
Боже, не дай мне только написать книгу о книгах!
С остроумием дело обстоит, как с музыкой: чем больше ее слышишь, тем более тонких созвучий желаешь.
Во-первых, я не верю, что буду известен потомкам, а затем — ведь мы же их отцы, и они, разумеется, не откажут нам в сыновнем почтении. Я не понимаю, почему следует стыдиться будущих поколений больше, чем современников.
То, что нужно было сделать в литературе по-шекспировски [209] , в значительной части сделал уже Шекспир.
209
То, что нужно было сделать... по-шекспировски... Имеется в виду увлечение творчеством Шекспира в среде «бурных гениев», которому они стремились подражать, ведя борьбу за реалистическое и национальное искусство. На высокое значение Шекспира впервые в XVIII в. в Германии указал еще Лессинг в «Литературных письмах» и «Гамбургской драматургии», затем Гердер в статье «О Шекспире», а впоследствии Гете, Ленц и др. Однако далеко не у всех ттюрмеров усвоение реалистических традиций Шекспира было органичным. Нередко оно вырождалось в поверхностную шекспироманию.
Если человек пишет, то пишет ли он хорошо или плохо — видно сразу. Но если человек ничего не пишет и сидит смирно, то делает ли он это благодаря уму или по невежеству — вот этого не в состоянии распознать ни один смертный.
... Нападать на современных писателей, господа, во-первых, безжалостно, а во-вторых, это не приносит пользы; от двух-трех людей, которые раньше нас войдут в вечность, места там не подорожают. Но вот древних надо вышвырнуть вон, очистить места, освободить проходы в храме славы, содержать в чистоте врата поэтов...
Ни в одном произведении, и в особенности ни в одной статье, не должно быть видно и следа тех усилий, которых они стоили писателю. Кто желает, чтобы его читали потомки, должен научиться бросать намеки, пригодные для создания целых книг, включать мысли, способные вызвать целые дискуссии, в какую-нибудь незначительную часть главы. Это следует делать так, чтобы казалось, будто их тысячи.
Можно без особенно большого остроумия писать так, что другому потребуется много остроумия, чтобы понять.
Недостаток идей делает нашу нынешнюю поэзию презренной. Будьте изобретательны, если хотите, чтобы вас читали. Кто же, черт возьми, не прочтет охотно нечто новое?!
Немец никогда так сильно не подражает, как именно тогда, когда хочет быть совершенно оригинальным [210] ... Оригинальным писателям других наций и не приходит в голову быть оригинальными...
210
...хочет быть совершенно оригинальным. Намек на характерный для «бури и натиска» культ «оригинального гения» (Originalgenie) — свободной, выдающейся личности, для которой в искусстве не существует ограничивающих правил. Она неповторима и творит по внутреннему природному вдохновению. На возникновение этого культа оказало влияние сочинение английского сентименталиста Э. Юнга «Предположения об оригинальных
Когда книга сталкивается с головою — и при этом раздается глухой пустой звук, разве всегда виновата книга?
Если бы мы больше думали самостоятельно, то мы имели бы гораздо больше плохих и гораздо больше хороших книг.
Теперь встречаются особого рода люди, в большинстве случаев молодые поэты, которые слово «немецкий» произносят почти всегда задрав нос. Верное доказательство, что даже патриотизм у этих людей является также подражанием. Кому это нужно, всегда хвастаться тем, что ты «немец»? «Я немецкая девушка» [211] , разве это нечто более значительное, чем английская, русская или таитянская? Или вы хотите этим сказать, что и немцы тоже обладают разумом и талантом? О, но ведь это может отрицать лишь невежда или глупец... Я прошу вас, мои соотечественники, бросьте эту бесполезную похвальбу...
211
Я немецкая девушка. Начальные слова и рефрен из оды немецкого поэта Клопштока (1724—1803) «Отечественная песня». См. прим. 14 к D 647, стр. 309.
Некоторые люди высмеивают изучение искусств, говоря, что о картинках пишутся книги. А наши разговоры и наши произведения, разве это не описания картинок на сетчатке нашего глаза или мнимых картинок в нашей голове?
Острый ум — увеличительное стекло, остроумие — уменьшительное. Уж не думаете ли вы, что открытия делаются только с помощью увеличительного стекла? Я думаю, что в мире интеллектуальном уменьшительным _ стеклом или по крайней мере инструментом, подобным ему, было, пожалуй, сделано больше открытий...
Книги пишутся по книгам, и наши поэты в большинстве случаев стали поэтами только благодаря чтению поэтов. Ученые должны бы стараться вносить в книги свои ощущения и наблюдения.
Многих из наших оригинальных гениев [212] нам придется считать за полоумных до тех пор, пока мы не станем такими же умными, как они.
212
Многих из наших оригинальных гениев... Сатирический выпад против писателей «бури и натиска».
...Вы хотите, чтобы мы писали, как греки, а вы будет нас оплачивать, как во времена древних германцев? Нет, начните-ка вы сначала, поставьте нам памятники, а мы уже не преминем выступить в свое время с нашими «Илиадами»...
Вам следовало бы когда-нибудь поглядеть на английских ученых [213] , как они это делают и как у них это получается. Они сидят за столом, этакие упитанные и кругленькие, едят и пьют, расстегивая одну пуговицу жилета за другой, и, насладившись вдоволь всем, располагаются в Вестминстерском аббатстве [214] на мраморных постаментах среди королей, а публика, над которой они еще при жизни большей частью потешались, пусть несет за это расходы...
213
Вам следовало бы когда-нибудь поглядеть на английских ученых. Как просветитель, Лихтенберг не проводил резкого различия между наукой и литературой. Поэтому понятия «ученый» и «писатель» у него весьма близки.
214
Вестминстерское аббатство — готический собор св. Петра в Лондоне, являющийся усыпальницей королей и великих людей Англии.