Африканский казак
Шрифт:
— Верно, пойдем. Они мертвее смерти, уже никому не страшны.
— А куда делись его ожерелье и золотая уздечка с вещего коня?
— Все уверяют, что эти украшения сразу же растворились в воздухе, как только Гунья упал на землю, — усмехнулся Хасан. — Из-за уздечки Хайяту чуть не сошел с ума, но кузнецы султана обещали ему сделать точно такую же. Поэтому он…
Дудочка запищала как-то странно и замерла на высокой ноте. Раздались испуганные крики часовых.
Дмитрий обернулся и похолодел. Один из телохранителей султана открыл глаза и сел. Его рука медленно тянула из-под циновки боевой топор.
42
— Берегитесь, это фатальва 23 ! — закричал кто-то.
— Спасайтесь! Фатальва встает!
В воздухе просвистели брошенные копья, несколько из них вонзились в спину ожившего трупа. Но тот не обратил на это никакого внимания, потянулся с хрустом в суставах и зашагал к Дмитрию. Один из часовых бросился ему наперерез с обнаженной саблей, но тут же получил смертельный удар.
Это существо двигалось довольно быстро, его взгляд был устремлен в одну точку — начищенную пряжку поясного ремня Дмитрия. Рука уже заносила окровавленный топор.
23
фатальва (язык хауса) — призрак, «оживший» покойник, зомби
Рубчатая рукоятка маузера словно сама впечаталась в ладонь.
Когда смолкли выстрелы, Хасан поднялся с земли. Смущенно отряхивая пыль, произнес:
— Ты ему весь череп разнес.
— Что это было? — хриплым голосом спросил Дмитрий. Рука мелко дрожала и все никак не могла вложить оружие в конуру. — Почему он так долго не падал?
— Потому что не чувствовал боли, — ответил Хасан. — Это страшное колдовство, им владеют немногие. Человеку незаметно сыпят особый состав между лопаток или куда-нибудь около позвоночника, он корчится в судорогах, а потом замирает. Дыхания нет, сердце не бьется, руки и ноги холодные, одним словом — настоящий покойник. Так он может лежать два или три дня, а потом приходит в себя. Иных даже хоронят, и, к ужасу родных, они вылезают из могил. Такой фатальва потом около года не чувствует ни боли, ни страха, делает все, что ему прикажут.
— Что это за состав?
— Точно не знаю, но один знакомый колдун говорил, что в него кладут различные яды и обязательно добавляют высушенных и истолченных в порошок самок морского ежа. Их собирают на берегах океана в первое полнолуние сезона дождей и привозят в наши края. Колдун сказал, что их яд в сотню раз сильнее яда кобры. Но есть и другие составы, не такие сильные. От них человек просто теряет память или слепнет после захода солнца. У тебя последнее время ничего не пропадало из одежды?
— Ремень куда-то делся. Утром одел запасной.
— Значит, вчера, когда этого телохранителя взяли в плен, кто-то показал ему твой ремень, а потом усыпил и приказал тебя убить. Вот он и шел на блеск его пряжки.
— Как же он узнал, что я нахожусь рядом?
— Постой! — Хасан повернулся к часовым. — Где этот оборванец, что играл на дудочке?
— Убежал, как только фатальва начал вставать.
— Когда он здесь появился?
— Разные люди приходили взглянуть на трупы, всех и не запомнишь.
— Вспоминайте!
— Кажется, заиграл он после того, как приходил конюх молодого султана Сайда. Такой толстый, с бельмом на глазу.
— Верно! Мы еще хотели прогнать этого дудочника из-за его скрипучей музыки, но султанский конюх за него заступился, а нам на пиво дал полную горсть раковин каури.
— Спасибо, витязи! Вот вам от меня талер за хорошую память! И еще — немедленно отрубите головы и кисти рук у этих мертвецов. Пока не объявился еще один фатальва.
— Ты понял, кто все это подстроил? — обратился Хасан к Дмитрию, когда они отошли от акации на приличное расстояние. — Хайяту заниматься такими делами не будет, ты ему нужен живой. Уверен, что проделку с ожившим покойником устроил Сайд.
— При чем здесь дудочник?
— Фатальву можно разбудить раньше времени, если сказать заклинание или с помощью особой музыки. Вот какие колдуны водятся в наших краях! Только твоя рубка и стрельба и на них нагнала страх, и теперь все очень опасаются твоего иноземного волшебства. Поэтому, чтобы не было лишних разговоров, сегодня вечером пойдем на пир по случаю одержанной победы.
— Не хочу я никуда идти. Как забыть глаза этого живого покойника, когда он шел на меня!
— Нельзя отказываться от участия в празднике и показывать свою слабость. Мои люди проследят, чтобы у тебя в еде и напитках не было отравы. А вот с конюхом я побеседую сегодня же. Чтобы спасти свою жизнь, он о многом расскажет.
Пир прошел очень торжественно. Все присутствующие дружно прославляли заслуги и выдающиеся качества Хайяту. Любопытно, что первым эти славословия начал Хасан, упомянувший о его правах на престол Сокото и, словно случайно, назвавший его новым повелителем Мандара. Потом уже все остальные соревновались в изъявлении верноподданности и блистали красноречием. Когда очередь дошла до Дмитрия, все настороженно замолчали. Но услышали лишь хвалу Всемогущему Создателю вселенной, земли и неба, Единственному, кто способен свершить то, что Он сам пожелает. А вот Умар, уже хлебнувший здешнего двойного пива с горными пахучими травами, совсем не к месту брякнул здравицу непобедимому войску Борну. Окружавшие Хайяту старые друзья и новые почитатели деликатно поступили, как «мать внебрачного ребенка». Иными словами, пропустили все это мимо ушей. Образованные люди знают, что эти провонявшие лошадиным потом рубаки еще могут что-то значить на поле боя, но в изысканной придворной беседе их бесцветные мысли и грубые голоса совсем неуместны.
Среди заздравных речей прозвучали слова о том, что хорошо бы продолжить поход на юг. Чтобы слава о доблести и мудрости Хайяту, достойного продолжателя деяний своего великого предка — славного Османа дан Фодио — прогремела во всем мире. Было высказано пожелание, чтобы его победоносные знамена взвились над рекой Бенуэ, на которой не видно воды из-за обилия лодок и барок, набитых товарами из заморских стран. Свое слово опять сказал и Хасан, сообщил, что с таким походом следует поторопиться. Южный владыка ламидо 24 Буба Джемана давно собирается забрать в свои руки торговлю на этой реке. Раньше он боялся связываться со свирепым Додо Санда, но после смерти султана может осмелеть. Хотя воевать ламидо не любит, поэтому для его вразумления будет достаточно, если на Бенуэ появится даже небольшой отряд базингеров из Борну.
24
ламидо — титул правителя, по значению равный эмиру
Эти слова Хайяту выслушал внимательно и согласился, что в новый поход следует выступить без промедления. К изумлению пирующих, Дмитрий и Умару тут же встали, отвесили поклон и вышли из шатра. Оставшиеся подручные султаны вновь заверили Хайяту в своей непоколебимой верности, но признались, что все их воины разбрелись по окрестным горам и долинам, чтобы лучше изучить завоеванные земли и искоренить всех сторонников султана-людоеда. Что касается Сайда, то о своих лучниках манта он промолчал и лишь уныло взглянул на отца. Однако хитроумный Хасан нашел выход из положения. Он посоветовал отправить на юг арабов и базингеров, которых Хайяту догонит в пути. Остальные воины пусть соберутся под началом Сайда и ожидают дальнейших приказаний.