Агатангел, или Синдром стерильности
Шрифт:
На тему романтической влюбленности Соломона Айвазовски Юлиан Осипович написал эпиграмму: «Пароксизмы страсти дики — втюришься и в Эвридику».
Как определить, кого на самом деле убили
— Ну шо, пацаны, клепаем газетенку? — жизнерадостно прогудел с порога пан Незабудко своим колоритным басом. Он снял пальто и шляпу, смахнув дождевые капли на пол, и уселся на редакторский стол. — Я теперь перешел на короткие формы стихосложения, почти как у японцев, — сообщил он далее. — Вот послушайте: «Заруби-ка, дружок, ты себе на носу, что е…ться приятней одетым в лесу».
И он широко улыбнулся.
— Что ж у нас из сенсаций на first полосу?
Мы
— Ну, может, заседание горсовета. Первое в этом месяце, — без энтузиазма предложил пан Фиалко.
— Гениально. Еще.
— Скоро демобилизация в армии, — вспомнил пан Маргаритко.
— Премьера «Ромео и Джульетты» в львовском оперном театре, — это все, что из меня удалось выдавить взгляду пана Незабудко.
— Памятник Шевченко разрушается, — сказал пан Маргаритко, чтобы прервать гнетущую паузу.
— Сюрпризы — просто «жопусик», как писал наш польский коллега Витольд Гомбрович. Пан Айвазовски, а у вас что? — Главный редактор был явно не удовлетворен результатами нашей работы.
— Я вот что подумал — проблемы с отключениями электроэнергии. Провести подсчеты мощности сети и вычислить потенциальную вероятность таких отключений, а потом сравнить с реальной статистикой. Наверняка цифры будут расходиться.
— Это интересно, — сдержанно отметил пан Незабудко. — Но газета без скандала — все равно что хлеб без сала. Заплесневеет в киосках. Нужно искать сенсацию. А что у нас в портфеле? — спросил он у пана Фиалко. Тот молча подал стопку бумаг.
— Что, только пенсионерские откровения остались? — недовольно просмотрел листки Незабудко. — Надо бы выплатить гонорары внештатникам. Хоть за месяц. Вот на этом вот мы долго не протянем. «Женщина — как газ. Она сразу же заполняет собой весь рюкзак», — процитировал пан Незабудко и отдал пану Фиалко письма читателей, заканчивая совещание. — Конгениально! Собираемся в шесть.
Все расползлись к своим компьютерам в поисках сенсаций. Дождливая погода усиливала и без того сонное настроение, и казалось, в мире не только не происходит ничего интересного — не происходит ничего вообще. День пролетел незаметно, и к шести мне удалось просмотреть несколько сайтов по культуре и искусству, найти новые ссылки на фотографии кинозвезд, обменяться «мейлами» с друзьями, перечитать украинскую и зарубежную прессу, но сенсацией нигде даже и не пахло. Несколько российских газет писали об отключении электроэнергии и приводили статистику повреждений высоковольтных линий вместе с комментариями компетентных лиц, львовские газеты упоминали о премьере оперы, поляки беспокоились о судьбе своей страны после смерти Папы, немцы рассматривали демографическую ситуацию и приходили к неутешительным для будущих поколений выводам. Я законспектировала этот более чем скромный перечень тем, заранее представляя взгляд пана Незабудко и его лаконичную реакцию.
«Говно», — наверняка скажет он. И будет прав. А что делать, если сенсаций нет?
Без пяти шесть в редакцию ворвалась Снежана Терпужко.
— Убийство! Кошмар! Только что! Директор фирмы «Утро» Степан Коломыйко. Незнакомец подошел вплотную и выстрелил в упор. Рядом никого не было. Сейчас уточняют подробности.
— Ура! — дружно закричали все, и пан Незабудко высунулся из кабинета. — Убийство!
— Ну наконец, — немногословно отреагировал он. — Только смотрите, фамилию не перепутайте.
Фамилию все-таки перепутали. Но выяснилось это только назавтра, когда мы на совете обсуждали номер. В городе был ажиотаж, люди выхватывали газету друг у друга. Пан Незабудко угощал всех коньяком. Несмотря на то, что на часах было всего лишь десять утра, никто не отказывался.
Тут в двери тихонько постучали.
— Заходите, наливаем, — крикнул пан Незабудко.
— Добрый день, спасибо, я не пью, — сказал вошедший, и все резко замолчали. Перед нами стоял человек, чья фотография красовалась на первой странице в траурной рамке. Степан
— Понимаете, мы маргарином торгуем, а они — маслом. Нас часто путают. Но чтобы так…
— Ничего, скандалы привлекают внимание к газете, — оптимистично подвел итог пан Незабудко. — Налажали — извинимся. Хорошо, что человек попался вежливый, не скандалил. Кто принес непроверенную информацию?
Все, кроме Снежаны, тихонько выскользнули из кабинета, и каждый вздохнул с облегчением. Неблагодарная это все-таки роль — приносить сенсации.
Что означает фраза «Homo homini lupus est»
Многие мои знакомые полагают, что «КРИСу-2» удалось свести воедино два совершенно разных издания. «Антисуржик от Франека» напоминает им КРОСовский «Словарик украинской брани», дискуссии вокруг галицкого сепаратизма и статьи культурной направленности также вызывают ностальгические воспоминания о легендарном еженедельнике, мои знакомые считают эти материалы интересными и тематически разнообразными, а криминальная хроника, оперативные новости и спорт, по их мнению, «слишком популистские» и «не отвечают интеллектуальному уровню» издания, поэтому мои знакомые не читают эти разделы. Киоскеры, с которыми часто общаются сотрудники отдела сбыта, наоборот, находят, что материалы Снежаны Терпужко и спортивная страница — единственное, что в «КРИСе-2» можно почитать, все остальное — какой-то непонятный бред, поэтому сами киоскеры и «постоянные клиенты», как они называют наиболее многочисленную группу читателей, предпочитают другие издания, где «для людей пишут».
Обязанности главного редактора «КРИСа-2» исполняют вместе пан Незабудко и пан Айвазовски. В принципе, слово «вместе» тут не очень подходит, потому что я не помню случая, когда бы им удалось хоть в одном вопросе прийти к общему мнению.
Пан Незабудко полагает, что газета должна быть интересной, понятной и рассчитанной на самый широкий круг читателей, а примером, достойным подражания, он считает «КРИС» и отдельные страницы «КРОСа». Пан Айвазовски убежден, что, будучи серьезной аналитической газетой, мы обязаны ориентироваться исключительно на образованные слои электората, ведь оценить и поддержать идею выхода Галиции из состава Украины способен далеко не каждый, а для перекупщиц на базаре пусть пишут «Аргументы», «Документы» и «Подробности». Примером для подражания он считает «КРОС» и некоторые страницы «КРИСа», но совсем не те, которые больше всего нравятся пану Незабудко.
Этот экзистенциальный конфликт между двумя главными редакторами способен разрешить только владелец нашего издания, сделав одного из них заместителем другого. Но с точки зрения Основателя ситуация выглядит иначе. С одной стороны, чтобы достичь успеха в политике, ему нужно повести за собой как можно больше людей, то есть прислушаться к пану Незабудко. С другой стороны, чтобы выгодно отличаться от политических конкурентов, следует иметь оригинальную идею и завоевать симпатии интеллигенции, и тут на помощь приходит пан Айвазовски. Поэтому Инвестор предложил им поделить сферы влияния и развивать газету в обеих направлениях. От пана Незабудко требуется поднять тираж как можно выше, а от Соломона Айвазовски — заинтересовать самых ярких представителей научной и творческой элиты города. Пан Незабудко и пан Айвазовски согласны друг с другом только в одном — выполнить эту задачу невозможно. Ведь сенсационные и развлекательные материалы отпугивают «серьезного» читателя, а публикации аналитические и вдумчивые нагоняют тоску на «середняка». Но наш Владелец считает иначе. Он полагает, что главное — это создать благоприятный психологический климат в редакции, и тогда интересные и новаторские идеи сами по себе появятся в головах сотрудников. Однако своевременная выплата зарплаты почему-то не входит в перечень факторов, которые, по его мнению, создают такой климат.