Агава

Сантини Андреа

У девушки в лице ни кровинки.

— Я хочу знать… Ты сказал, что Гуараши убили. А мой отец… Что ты знаешь о нем? — спрашивает она.

— К сожалению, нам известно только, что именно он навел Гуараши на след «Агавы». Но мы не знаем, что было ему известно об этом деле и зачем он добивался его раскрытия.

— Его убили, да? — спрашивает Франка. Глаза у нее широко раскрыты, на лбу выступили бисеринки пота. Она подалась вперед. — Если ты знаешь, скажи мне. Пожалуйста…

Эмануэле поражен силой воли девушки.

— Возможно.

Но улик у нас нет. Хотя многое говорит о том, что твое предположение обосновано, — обтекаемо говорит он.

— Кто же это сделал? — тихо спрашивает Франка. Спрашивает, словно сама себя, не рассчитывая на ответ. Мужчины молчат. Боль и гнев девушки сковывают их.

— Мы постараемся найти его, — произносит Эмануэле. Франка нахмурившись смотрит на него и качает головой. Рука ее механически поглаживает спинку фенека.

— Никого вы не найдете, никогда, — говорит она и, как бы отметая возражение Эмануэле, продолжает: — Я не о тебе, в твою порядочность я верю. Но ты не заставишь меня поверить в машину, которую ты представляешь. И все равно я тебе благодарна. Теперь я знаю, что мой отец не покончил с собой.

— Да проснись же ты наконец! — Паоло отводит телефонную трубку от уха и смотрит на часы. Нет и восьми. Что могло привести Бьонди на работу в такую рань? Крики Бьонди становятся еще свирепее: — Чтоб через пятнадцать минут ты был здесь! Ни минутой позже!

Голос в трубке умолкает, раздаются короткие гудки. Пасло осторожно кладет трубку на рычаг, стараясь стряхнуть с себя остатки сна. Он и не знал, что главного редактора можно довести до такого бешенства. Должно быть, произошло что-то совсем из ряда вон выходящее.

По пути в кабинет Бьонди он ловит на себе странные взгляды дежурных редакторов утреннего выпуска, занимающихся внутренней хроникой, но никто ничего не говорит. Удивление его возрастает.

Когда Паоло входит, Бьонди бросает взгляд на часы: после его звонка прошло всего тринадцать минут.

— Садись, — говорит он и швыряет через стол номер «Лотта континуа». — А теперь объясни, что все это значит!

Сонливость Паоло как ветром сдуло. С одного взгляда он понимает, что произошло, и разражается проклятьями на родном тосканском диалекте.

— Если это начало объяснения, — произносит главный редактор, — то я жду продолжения. — По его голосу ясно, что пощады Паоло ждать не приходится. — Ты знал об этом?

Паоло молча смотрит на главного редактора. К чему отпираться? Он утвердительно кивает.

В «Лотта континуа» написано обо всем. И о «гепардах», и о Штице, и о миллиардах, и об обществе «Благие деяния в пользу убогих». Сообщается даже, что все дело раскрыла суперсекретная служба. С журналистской точки зрения — это грандиозная сенсация, хотя в материале много неточностей, упущены важные детали.

Паоло прокашливается.

— Франка Фульви, — бормочет он, стараясь не смотреть на главного.

— Что это значит —

Франка Фульви?

И тогда Паоло рассказывает ему все, умолчав лишь о Проккьо и о последней встрече с Эмануэле.

— Если ты прочтешь внимательно, — говорит он устало, — то заметишь, что весь материал состоит из сплошных гипотез, в нем нет ни единой улики. Мне бы еще пару дней… Черт! Пару дней… А теперь все пошло коту под хвост. Они, конечно, успеют заткнуть все дыры.

Паоло с ужасом думает об обещании, которое он дал капитану. Если для него самого это колоссальный прокол, то Эмануэле происшедшее грозит очень серьезными неприятностями.

— В общем, ты позволил какой-то бабенке обвести себя вокруг пальца. — Застарелый антифеминизм главного редактора известен всем сотрудникам. — Ничего теперь не попишешь. Конечно, было бы лучше, если бы ты все это рассказал мне, хотя я, наверное, тоже посоветовал бы тебе не торопиться. Ну что ж, давай посмотрим, что еще можно сделать.

— Что тут сделаешь? Представляешь, какой шум поднимется вокруг этого материала? «Делать» теперь будут другие, — разводит руками Паоло.

В кабинете Бьонди он еще сдерживался, но прямо оттуда мчится к телефону — звонить Франке. Паоло готов задушить ее собственными руками; ему не терпится выложить этой идиотке все, что он о ней думает!

Но даже такого удовлетворения ему не получить: из трубки доносятся бесконечные длинные гудки. Впрочем, этого следовало ожидать.

Он ищет Франку везде, где только можно, но девушка будто исчезла.

Паоло Алесси сидит в одном из последних рядов, а Маринетти — в первом, так что поговорить с ним не удается. Маринетти по телефону пригласил Паоло на совещание в Центр исследования военных проблем и больше ничего не пояснил. Журналист оглядывает собравшихся: есть тут кое-кто из политических деятелей, но в основном — все военные. Рядом с Маринетти сидит главнокомандующий корпусом карабинеров: они о чем-то переговариваются. Совещание заканчивается как-то вяло, наконец все расходятся. Алесси пытается подойти к Маринетти, но тот покидает зал вместе с генералом Фаисом, даже не взглянув на него. Что за фокусы! Обиженный Паоло тоже выходит.

Он не делает и десятка шагов, как за его спиной раздаются два настойчивых гудка клаксона. Из окна машины ему подает Знак Маринетти.

— Ну-ка, садись, да побыстрее!

Не успевает Паоло захлопнуть за собой дверцу, как машина срывается с места.

— Ты знаком с генералом Фаисом?

Сидящий рядом с Маринетти командующий корпусом карабинеров генерал Фаис протягивает ему руку. Паоло удивлен. Так вот в чем дело, оказывается.

— Очень приятно, — бормочет он.

— Вы уж простите меня за эту маленькую хитрость, — говорит с улыбкой Фаис, — но один мой близкий друг просил меня поговорить с вами, а наш Маринетти был настолько любезен, что помог организовать нашу встречу.