Агент чужой планеты
Шрифт:
Она схватила со стола тяжелую мраморную пепельницу и швырнула ее мне в голову.
Я едва успел увернуться.
Она выскочила из комнаты, но через секунду вновь ворвалась в нее с огромным тесаком для рубки мяса. Ну и мегера!
Пришлось опять пустить в ход биополе.
Примерно через полчаса она несколько затихла, твердя, как попугай, одну фразу:
– Ты разбил мою жизнь! Ты разбил мою жизнь... Я поморщился:
– Не говори банальностей.
– Ты разбил мою жизнь! Боже! Как счастливо я жила до встречи с тобой! Как ты омерзителен!
Неподражаемая женская логика!
Я заговорил рассудительно, стараясь втолковать ей очевидные факты.
– Дорогая, на тебя я не в обиде. Я знаю, что ты поддалась уговорам этого мерзавца. Что ж, свое он получил. Причем, заметь, в честном поединке.
– Врешь!
– вновь заорала она.
– Я знаю, что ты умеешь заставлять. Ты и меня заставлял хотеть тебя в постели. У-у, тварь!
– Я люблю тебя, Алина.
– Да я плюю на твою любовь!
– Алина, не затягивай спектакль. Хорошо, что на улице такой ветер и никто не слышит твоих воплей. А если приедет милиция? Попробуй потом доказать, что это не ты его отравила. Все! Хватит. Сейчас я пришлю сюда одного человечка, он ликвидирует все следы. А ты будь умницей и веди себя благоразумно. Серьезный разговор у нас с тобой еще впереди. Что же касается украденного тобой фонарика, то ты здорово ошиблась. Он для других целей. Верни-ка мне его.
Значит, она меня ненавидит, думал я, выруливая по центральному проспекту к "Волне". Ненавидит уже по второму кругу. Каких только усилий я ни прилагал, чтобы завоевать ее любвеобильное сердце, - и все вхолостую. А мерзавец Федька взял ее с потрохами. Без всякого биополя. Такой вот парадокс. Как ему это удалось, черт побери?! Что я делал не так?
* * *
Саныч ждал меня, коротая время за бутылочкой "Пепси-колы". Кажется, к алкоголю он был равнодушен. Я сделал ему знак. Мы сошлись в укромном уголке вестибюля.
– В одном приличном доме только что произошел несчастный случай, -вздохнул я.
– Некий молодой, но подающий большие надежды ученый отравился чем-то. Может, маринованными грибками. Или колбасой. Надо бы устроить так, чтобы нашу добрую знакомую никто не изводил глупыми расспросами.
– Сделаем, - кивнул Саныч.
– Можешь взять мою машину.
– Не надо.
– Он деликатно отстранил мою руку.
– Вы должны оставаться вне подозрений. Я все сделаю, а вы садитесь за мой столик. В зале уже есть пять-шесть человек, которые подтвердят, что вы провели здесь весь вечер. Потанцуйте еще с двумя-тремя дамами, закажите в их честь музыку - пусть вас запомнят и другие.
Я проникновенно посмотрел в его смышленые глаза.
– Саныч...
– Весь внимание.
– Не вздумай тронуть Алину хоть пальцем. Как бы она ни бесновалась и что бы ни вытворяла.
– Ни словом, ни взглядом!
– поклялся он.
– Сколько тебе потребуется времени?
– Думаю, часа за полтора управлюсь.
– Ну, иди. Я буду ждать.
Он исчез - тихий, незаметный и быстрый.
Я расположился за маленьким - на две персоны - столиком. На скатерти стоял второй прибор - для меня, рядом открытая, но непочатая бутылка коньяка - тоже для меня. Блюдечко с нарезанным лимоном, соленые орешки... Оказывается, этот шустрый малый изучил и мои вкусы.
Хм, надеюсь, в "Волне" напитки еще не разбавляют ядом? Я придвинул большой фужер для шампанского, наполнил его на две трети коньяком и осушил не отрываясь.
Какая же ты дура, Алинка... Как хорошо мы могли бы жить! Разве я прошу у тебя невозможного? Только немного ласки. Какой бесчувственной надо быть, чтобы отказать в такой малости! Но сегодня ты получила хорошую встряску. Дай Бог, чтобы она пошла тебе на пользу! Завтра я попытаюсь объяснить тебе кое-что. Но если ты опять начнешь своевольничать, берегись!
Я налил себе вторую порцию, но выпить не успел. В вестибюле появился вездесущий Саныч. Или вездесущий дьявол? А ведь не прошло и четверти часа, как мы расстались. Его физиономия мне жутко не понравилась. Тоскливо защемило внутри.
Как мышка он проскользнул в зал и сел напротив, наклонившись над столом.
– Ну?
– Она присоединилась к нему.
– Твоя работа, негодяй?!
– воскликнул я, излишне, пожалуй, громко. Несколько сытых рож повернулось в нашу сторону.
– Тише...
– прошептал он одними губами.
– Ее уже не вернуть. Когда я приехал, все было кончено. Разве я посмел бы ослушаться?
Я направил на него всю мощь моего биополя, но пройдоха не лгал.
Какого рожна я оставил ее одну, пришла мне в голову простая мысль.
– Я вернулся, чтобы посоветоваться, - продолжал Саныч.
– Могу увезти обоих, но лучший выход - это устроить взрыв газа. Момент благоприятный. Ветер как с цепи сорвался. На улице никого. Пожар разгорится в минуту. Если только вам не нужен этот дом.
Долгое время я не мог сообразить, о чем же он толкует.
– Надо торопиться, - настойчиво долдонил Саныч.
– Упаси Бог, кто-нибудь заглянет. Будут проблемы.
– Да, - согласился я.
– Это разумное предложение. Дом мне не нужен. Трижды проклятый дом. Гори он синим пламенем!
– Понял.
Я до хруста сжал его ладонь.
– Сделай так, чтобы все сгорело дотла. Огонь должен быть неукротимым. Чтобы даже земля прогорела под ним до самого ада.
– Не сомневайтесь, - и он исчез.
Я снова выпил и обвел глазами зал.
Вон за тем столиком мы с ней познакомились в первый раз. Она полюбила меня, но я ею пренебрег. А за тем столиком состоялось второе знакомство. Тогда я желал ее любви, но она возненавидела меня. Значит, никогда больше я не услышу ее хрипловатого голоса, который сводил меня с ума, не увижу, как струятся по смуглым плечам ее пшеничные волосы, как она изгибается, стаскивая через голову платье... Неужели она не понимала, что я уже простил ей эту дурацкую попытку отравления, что я заранее простил все то, что она только собиралась учудить против меня? Зачем, Алина? Зачем?! Ты же видела, как мучительно умирать...
Я потянулся к бутылке, но она была пуста.
– Девушка, еще коньяк!
– крикнул я официантке.
Упокой ее душу, Господи!
Осушив в очередной раз фужер, я увидел напротив себя Саныча. Он смотрел на меня взглядом верного пса, хозяин которого теряет рассудок.
– Ну что, змей горыныч, говори!
– Сейчас там огонь выше деревьев. Я поднялся.
– Вы куда, Вадим Федорович?
– Хочу видеть это.
– Вам нельзя.
– Плевать!
Бросив на скатерть ворох купюр, я вышел из "Волны". Ветер набросился на меня с такой яростью, будто Алина перед смертью поручила ему расправиться со мной. А мне уже было все равно. Перейдя площадь, я уселся в машину, завел мотор и помчался к ней, то и дело сбиваясь на встречную полосу. Мимо меня, тревожно ревя сиренами, пронеслись две пожарные машины. Не составляло труда догадаться, куда они направлялись.